Девушки из бумаги и огня - Наташа Нган

– Интересно, такая ли сладкая, как вчера вечером, – бормочет он.

Я стискиваю зубы, когда его губы прижимаются к моей шее. Он лижет мою кожу языком, шершавым и грубым. Вся кровь моя кипит от омерзения. Я пытаюсь бить его в грудь кулаками, но это бесполезно – он слишком велик, слишком тяжел. Его мокрый рот движется все ниже, к груди. Тело пронизывает острая боль, когда он внезапно кусает мой сосок.

Один из его рогов, острый, как нож, беззвучной угрозой упирается в горло.

Все ужасно. Все просто чудовищно. Мне не помогут наставления Зелле – детские ужимки перед лицом ужасной реальности, куда более отвратительной, чем я могла себе представить. Я отчаянно пытаюсь думать о Майне, но не могу даже представить ее лица. Меня душат слезы, грудь часто вздымается, и теперь я окончательно понимаю, что не смогу. Не вынесу этого. Если протерплю еще хоть секунду, то просто умру.

Король лижет мой живот, раздвигает ноги. Потом он чуть отодвигается, чтобы сменить позу, центр тяжести смещается – и этого достаточно, чтобы изо всех сил ударить его в грудь и столкнуть с себя в сторону.

Я скатываюсь с кровати и ударяюсь об пол спиной, вскрикнув от боли. Кое-как поднимаюсь на ноги. За спиной слышится яростный рев Короля, от которого я содрогаюсь до костей, но я уже бегу, бегу со всех ног, обгоняя его, вылетаю из спальни, пробегаю гостиную, за мной облаком несется отвратительный дым благовоний. Я несусь по темному коридору, всем телом ударяюсь в дверь, распахивая ее, мчусь мимо охранников и слуг, которые изумленно ахают, не успевая заступить мне дорогу. Моя единственная мысль, единственное желание – скорее, скорее вон отсюда…

Что-то тяжелое с силой ударяет меня по затылку.

Я падаю на пол, и проваливаюсь во тьму.

Когда я была маленькой, мама учила меня древнему испытанному способу справляться с тяжелыми ситуациями.

– Все дело в балансе между инь и ян, – объясняла она. – Ты должна просто научиться управлять своей энергией. Когда ты злишься или огорчаешься, на миг остановись и закрой глаза. Медленно вдохни и представь, что ты вдыхаешь яркий золотой свет, такой же прекрасный, как цвет твоих глаз. Вдохни его глубоко, позволь ему проникнуть в твои легкие, наполнить тебя изнутри. А потом выдохни, представляя, что выталкиваешь из себя тьму, которая была у тебя внутри – твое горе, твой гнев, чем бы это ни было. Представляй, что тьма оставляет твое тело вместе с выдохом, а ее место занимает золотое счастливое сияние. Давай попробуем сделать это вместе.

* * *

Примерно так я с тех пор и представляю себе счастье – как легкий золотой свет, нечто, что можно по собственной воле вызвать на защиту от тьмы, отравляющей меня изнутри. Но когда я прихожу в себя, память о руках Короля на моем теле оказывается такой отчетливой, что, кажется, она теперь всегда будет со мной. Это не просто маленькое облачко тьмы, которое можно выдохнуть.

Это бесконечная беззвездная ледяная ночь.

Я прихожу в себя медленно и не могу понять, где нахожусь. Я лежу на матрасе в незнакомой комнате. Кто-то переодел меня в ночную рубашку, ее чистая ткань холодит кожу. Наверное, я опять оказалась в Бумажном Доме, в какой-то незнакомой его части. Комната маленькая, просто обставленная. Через решетку наверху раздвижной двери-шоджи проникает свет фонаря. В доме тихо, в комнате темно. Ночь еще не кончилась.

Какое-то время я просто лежу неподвижно, чувствуя себя выжатой, опустошенной. Тело глухо болит после удара от падения с кровати, и затылок тоже ноет. Я вспоминаю тот внезапный треск, вспышку темноты. Кто-то из стражи, очевидно, ударил меня сзади.

Вспышка гнева. Понятно, кто это был. Та лиса-охранница, я готова в этом поклясться.

Морщась от боли, я пытаюсь сесть, но что-то не дает мне подняться. Только тогда я замечаю золотые браслеты на запястьях и щиколотках. Они выглядят небольшими и даже изящными, но они такие тяжелые, что я едва могу пошевелить рукой или ногой. Это работа шаманов. Я все-таки умудряюсь сесть, на этот раз осторожно, оставив руки лежать вдоль тела.

В коридоре слышатся быстрые шаги и голоса.

– Прошу вас, дайте ей немного оправиться…

– Вы с самого начала миндальничали с этой девчонкой, и вот чего вы добились! Неважно, что там говорил Король – она заслуживает хорошего урока! Можете себе такое представить – отказать Королю?! Кем она себя вообразила?!

– Она была напугана…

– И что с того? Все они поначалу напуганы, а потом привыкают! Другим это не мешает исполнять свой долг!

Дверь с грохотом отъезжает в сторону, и в комнату врывается мадам Химура. За ней едва поспевает госпожа Эйра. Я вжимаюсь спиной в стену, но женщина-орлица набрасывается на меня, как ураган, одной рукой хватая за ворот сорочки, а другой отвешивая такую пощечину, что голова откидывается назад.

Звук удара раскатывается по комнате.

– Тебе повезло, что он не убил тебя на месте! – кричит она, брызгая слюной мне в лицо. – Тупая девчонка! Ты что, всерьез думала, что тебе удастся отлынивать от работы? Что ты выше этого, что ты особенная? Это мы разбаловали тебя! Как ты посмела? Ты нас опозорила перед Королем – после всего, что он для тебя сделал!

Она снова бьет меня по лицу, металл ее колец раздирает кожу на щеке, я чувствую щекочущую струйку крови.

– Вы ее убьете! – кричит госпожа Эйра.

– Она заслужила!

Еще удар.

Рот наполняется кровью, боль вспыхивает, как молния.

– Вы раните ей лицо!

– Подумаешь! Позову шамана, и он ее живо подлатает! Будет как новенькая, такая же красотка – только, надеюсь, уже не такая дура!

Крыло мадам Химуры взлетает – она снова бьет меня. И снова. И снова. Она бьет меня, пока у меня не темнеет в глазах, и я не начинаю хрипеть и задыхаться. В ушах стоит звон, все вокруг расплывается. Когда я уже на грани потери сознания, она швыряет меня на пол.

Я сжимаюсь в комок, ожидая новых ударов. Но избиение, похоже, закончилось. Я пытаюсь взглянуть вверх сквозь распухшие веки.

– Я… простите меня, – бормочу я разбитыми губами.

– Не смей даже подавать голоса! – раздуваясь от гнева, мадам Химура склоняется надо мной, тычет острым пальцем в грудь. Ее желтые глаза сузились до щелочек. – Просто слушай, я расскажу тебе, что теперь с тобой будет. Единственная причина, по которой Король не приказал убить тебя на месте, – то, что он еще надеется найти тебе применение. Он всего лишь приказал поместить тебя в заключение на неделю, без еды и посетителей. Даже не думай о том, чтобы пытаться сбежать. Зачарованные браслеты не дадут тебе этого сделать, кроме того, комната будет постоянно охраняться снаружи. Через неделю ты вернешься к обычному расписанию. Когда Король пожелает, он снова призовет тебя к себе, и на этот раз ты будешь вести себя как подобает, ясно? – голос ее хлещет, как кнут. – А я еще пыталась тебя утешить и подбодрить. Больше не жди от меня доброты.