Дочери войны - Дайна Джеффрис

«Думай!» – приказала себе Флоранс. Ее взгляд скользнул в сторону задней двери.

– Нет, пташка, не выпорхнешь, – заявил коренастый.

Мясистым пальцем он провел по ее щеке и шее. Не скрывая своего отвращения, Флоранс резко отпрянула.

– Тебе не нравится? – с деланым удивлением спросил коренастый.

Флоранс безуспешно старалась успокоить дыхание, ставшее слишком частым. Сердце так и колотило о грудную клетку. Потом ее охватила настоящая паника. Ей сдавило грудь. Мышцы сжались еще сильнее. Ей показалось, что она уже никогда не сможет нормально дышать.

– Может, так тебе больше понравится?

Коренастый схватил ее за волосы, запрокинул голову и лизнул ей шею.

Флоранс вскрикнула, отшатнулась, повернула голову набок, стремясь хоть как-то уклониться. К ним подошел долговязый. Флоранс силилась не потерять последние крохи самообладания.

– Теперь ты видишь, как мы поступаем с малышками, которые прячут от нас еду.

– Пожалуйста, – умоляющим тоном произнесла Флоранс.

Она попеременно смотрела на обоих, отчаянно надеясь увидеть на их лицах хотя бы каплю сочувствия. Что творилось в мозгах этих мужчин? Неужели у них нет сестер, матерей, жен? Ее собственный мозг лихорадочно работал, перебирая все мыслимые и немыслимые способы выбраться из дому. Что, если так? Или так? Нет. Не годится. А если вот так? И вдруг все остановилось. Униженная и раздавленная, Флоранс поняла: ее положение безнадежно.

– Пожалуйста, – повторила она.

– Заткнись! – бросил ей долговязый.

Коренастый грубо приподнял ей подбородок, разорвал воротник блузки и принялся лапать за грудь. Вместе с отвращением Флоранс почувствовала, как горло наполнилось желчью. Она боролась с подступающей тошнотой. Дыхание сделалось сбивчивым, словно она сражалась за кислород.

– Гляди, какая ты красотка. А лет-то тебе сколько?

– Двадцать два, – запинаясь, произнесла Флоранс.

– Но выглядишь моложе. – Коренастый наклонился к напарнику. – Свежее мясцо, я бы сказал.

Долговязый загоготал:

– А как насчет этого?

Он снял шапку и куртку, затем начал расстегивать пояс. Увидев, что глаза Флоранс полны ужаса, ее мучитель засмеялся и задрал ей подол. Флоранс попыталась его оттолкнуть, цепляясь за надежду, что он лишь стращает ее, получая извращенное удовольствие, однако долговязый схватил ее за руки. Тогда она поняла и стала сопротивляться, хотя толстая мускулистая лапа коренастого полезла ей под подол и сдернула трусики. После этого коренастый потащил ее на середину кухни, велев перегнуться через край стола.

В это чудовищное, жуткое мгновение лед сковал ей все тело, и она застыла.

Встав спиной к двери, коренастый ударил ее по щеке, а затем принудил перегнуться через стол. Флоранс щекой уперлась в поверхность стола. Коренастый вытянул ей руки, и они оказались над головой. Она слышала, как он приспускает брюки и проверяет свою готовность. Он помогал себе пальцами. Флоранс резануло неподдельным ужасом. И тут он навалился на нее, придавив собой. Флоранс чуть не сплющило от его веса. В ноздри ударило его смрадное дыхание – смесь затхлого табачного дыма и кислого вина. Стены кухни придвинулись, взяв ее в кольцо. Пока коренастый делал свое «мужское дело», обращаясь с ней, как со скотиной, ум и тело Флоранс разделились. Ее мысли столкнулись с невидимой преградой и остановились. Она чувствовала боль и одновременно не испытывала никакой боли. Она оказалась в лесу у реки. Летнее солнце согревало ей кожу. Она бегала по осенним полям. Она находилась в другом месте. Так оно и должно быть. Флоранс не кричала. Пока коренастый пыхтел и кряхтел, с ее губ не сорвалось ни звука. Через какое-то время, где-то далеко, на задворках сознания она услышала, как к столу подошел долговязый.

– Теперь, надо понимать, моя очередь, – засмеялся он. – Потом обыщем дом. Может, чего и найдем.

Элиза

Элиза медленно открыла заднюю дверь. Громилы ничего не услышали. Они находились к ней спиной, и один что-то говорил. Элиза выхватила пистолет и без промедления нажала спусковой крючок. Грянул выстрел и почти сразу же – второй. Оба громилы повалились на пол. Элиза ворвалась в кухню.

– Мерзавцы поганые! – орала она, не опуская пистолета. – Грязные, паршивые, вонючие свиньи!

Ей хотелось кричать, хотелось сделать им как можно больнее. Но они уже корчились на полу, и потому она попросту выстрелила каждому в шею, оборвав жизнь обоих.

Глотнув воздуха, она подбежала к Флоранс.

– Дорогая, давай я тебе помогу, – прошептала Элиза.

Флоранс не отвечала.

Элиза погладила ее по волосам.

– Идем, я уведу тебя отсюда, – предложила она дрожащим от душевной боли голосом.

Флоранс оставалась на том же месте, погруженная в ступор: безгласная, едва дышащая, с подолом, задранным до бедер. Элиза услышала звук шагов по лестнице. В кухню вбежал бледный Джек.

– Я слышал выстрелы. – Увидев, что произошло на кухне, он гневно зарычал: – Как же я не догадался спуститься раньше?

Они с Элизой в ужасе посмотрели друг на друга. Потом Джек отвернулся. Элиза опустила подол платья Флоранс и прикрыла сестре грудь чайным полотенцем, после чего нагнулась за валявшимися трусиками. Только тогда Джек подошел к Флоранс и тихо спросил:

– Вы позволите вам помочь?

Она слегка шевельнулась. Джек принял это за знак согласия. Он сумел осторожно оторвать ее от стола. С рук Флоранс капала кровь. Увидев ее, она затряслась и ноги у нее подкосились.

– Воды, – сказал Джек, обращаясь к Элизе, чьи глаза до сих пор жгло от гнева. – Понадобятся бинты и одеяло, чтобы ее завернуть. И что-нибудь сладкое. У нее шок. Я отнесу ее.

– Только и умеют воевать тем, что болтается между ног, – процедила сквозь зубы Элиза. – Думали, здесь не найдется, чем их угостить.

Джек осторожно поднял Флоранс на руки и понес в гостиную. Элиза пошла выполнять его просьбу. Он уложил пострадавшую на диванчик. Большой диван по-прежнему находился в развороченном состоянии. Элиза прикрыла сестру одеялом и, пристроившись на подлокотнике, осторожно перевязала ей руку. Рука Флоранс была совсем обмякшей, словно жизнь покинула ее тело.

Джек подозвал Элизу к себе. Она встала. Ее по-прежнему трясло от ярости, боли за сестру и глубокого омерзения, какого она еще никогда не испытывала. Джек жестом показал на коридор. Они вышли, чтобы Флоранс не слышала их разговора.

– Нужно решать, как нам быть дальше, – сказал он. – И побыстрее.

– Знаю. Надо позвать Элен, но я не могу оставить Флоранс.

– Вы же понимаете, что мне нельзя выходить, – напомнил Джек.

– Понимаю.

– А нам нужна помощь. Нужно поскорее удалить тела из дома. Можете привести сюда Виктора?