Особист - Павел Барчук

потому как, в свете внезапно приключившейся диверсии, данный факт просто неизбежен. Все. Больше никак. Ибо кричала и вопила Сашина интуиция, которая, спасибо генам, тоже досталась ей от деда, пока Максим Сергеевич находится рядом, быть беде. Да и вообще. Девушка решила, раз уж так вышло, что спустя много лет её смог рассекретить какой-то особист, значит, пора бежать дальше. Как и говорил дед. Но прежде, необходимо понять, какой информацией располагает Беляев.

Перед самой дверью кабинета, который раньше принадлежал Калинину, девушка буквально на мгновенье остановилась и выдохнула, то ли набираясь смелости, то ли успокаивая свои расшатанные всей сложившейся ситуацией нервы. А затем решительно шагнула через порог.

Максим Сергеевич сидел за рабочим столом, что — то пристально разглядывая в бумагах. Небрежно брошенный темно-серый пиджак лежал, раскидав рукава, словно птица крылья, на диване, изначально предназначенном для посетителей. Поэтому Саше пришлось остановиться посреди комнаты, так как сдвинуть в сторону вещь, принадлежавшую руководителю, она постеснялась. А сесть сверху, совсем уже казалось ей неприличным.

Особист, наконец, оторвался от созерцания бумаг, и уставился на переминающуюся с ноги на ногу посетительницу. Саша, не очень понимая, как начать разговор, в свою очередь таращилась на Максима Сергеевича, лихорадочно подбирая в голове слова.

В итоге, несколько минут они просто разглядывали друг друга в абсолютной тишине.

— Ну?— Спросил особист.

Мужчина, видимо, решив, что молчание — золото, но рабочее время тоже не резиновое, предпочёл придать их встрече немного адекватности.

— Я Вам лошадь, что ли? — Возмутилась Саша.

Она сделала это машинально, не особо вдумываясь в слова, и тут же ощутила, как предательски загорелись щеки. Надо ж быть такой идиоткой. Опять нагрубить человеку, с которым вообще-то нужно договориться.

— Конечно, вы не лошадь. Были бы Вы лошадью, Александра Сергеевна, толку было бы больше, ровно как и пользы. Почему рабочий день ещё не окончен, а Вы шатаетесь по кабинетам, от нечего делать? Мы с вами только недавно виделись. Всё, как мне казалось, обсудили. Или Вам так не терпится приступить к новым обязанностям, что вы решили начать сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня?

— Обсудили?!

Девушка буквально задохнулась от возмущения.

— Обсудили? Это Вы считаете обсуждением? Пришли, все решили за меня. Влезли, куда Вас не просят. Трясёте моим прошлым и прошлым моей семьи, как грязным бельём. Должность суете, которая мне ни даром, ни за деньги не нужна. Это вы называете "обсудили"?!

Максим Сергеевич откинулся на спинку стула, по-прежнему, не отрывая глаз от Сашиного лица, которое, как ей самой казалось, в данный момент горело всеми оттенками красного. На смену смущению пришло раздражение. Чертовы гены! Саша поняла, что начинает злиться . А это — очень плохо. Она снова может потерять контроль. Как же все не вовремя...

Глава 13. В которой я пытаюсь заняться делом, но мне постоянно мешают.

Вообще, я рассчитывал побыть, наконец, в тишине и посмотреть те характеристики сотрудников, которые мне добросовестно подготовил Калинин.Владимир Александрович сложил их на стол, а сам отправился выполнять задание относительно супруги инженера. Ее проверкой занимался в свое время кто-то из сотрудников первого отдела. Правда, было это достаточно давно, так как на заводе Лев Иванович трудился последние пятнадцать лет. Даже интересно, что Калинин там наваял, в этих характеристиках...

Затем в мои планы входила Нина Ивановна. Не столько сама Филатова, сколько возможная информация, которой, она, например, захотела бы поделиться. Собственно говоря, для того блондинка мне и была нужна изначально. Потому что, помимо прочего, интересовало, совершал ли в последние двадцать четыре часа Владимир Александрович какие-нибудь посторонние телодвижения, ему по должности и статусу неположенные. Учитывая, как Филатова любит совать нос в чужие дела, если что-то было, она могла это знать.

Еще в моих планах случайно оказался Игорь Ведерников. Прежде я его не рассматривал. Но этот парень с таким рвением стремился к сотрудничеству, что я подумал, а почему бы и “нет”. Еще один человек, сильно желающий угодить, не помешает.

Но вот чего однозначно в моих дальнейших планах не имелось, так это очередного диалога с Комаровой Александрой Сергеевной. Что мне надо было сделать, я уже сделал.

Хотя, надо признать, итог немного превзошел ожидания.

Для начала, скорее всего, мои подозрения верны. Девка эта имеет какое-то мутное прошлое. А его у нее быть, как бы, не должно. Вернее, прошлое, само по себе–бог с ним. Вообще плевать, чем она занималась раньше. Хоть проституцией, хоть наркоторговлей, хоть продажей органов. Путь всего этого в стране еще и нет. Тем не менее. Реально, лично мне безразлично. Я не судья и не святоша. Просто в таком случае Комарова не могла оказаться в спецгруппе. Да и на заводе тоже. Ее ведь проверяли, как и всех. Хотя, в личном деле ничего предосудительного не значилось.

Ясное дело, после того, как я уверенно заявил, будто все знаю, она не вскочила, в ноги не упала и каяться не начала. При всей ее неадекватности и показной неприметности, там несомненно имелся стальной стержень внутри. Зачем она пытается изобразить из себя тихоню, это, конечно, вопрос. Но! Что-то сильно с Комаровой не так.

Александра Сергеевна вообще не удивилась внезапному повышению до должности личного ассистента. Должность я, само собой, придумал на ходу. Можно сказать, решил совместить приятное с полезным. Мне на самом деле не помешал бы кто-то, типа секретаря. Чтоб ходить следом и записывать все необходимое. Потому что, к сожалению, в этом времени не придумали еще ни ноутбуков, ни планшетов, ни мобильников. А я, как любой человек современного развития технической мысли, сильно был избалован тем, что ручку не держал в руках со школьных лет. Но когда сказал про таланты, которыми Комарова, якобы, обладает, она, сама того не заметив, слегка кивнула головой, соглашаясь. Мол, все ей понятно. То есть, как я и предполагал, этот образ забитой, неприметной особы, образ и есть. На самом деле, что-то еще имеется. А вот что именно, надо разобраться.

Это был первый момент. Второй — взгляд. Комарова посмотрела всего единожды, потом пялилась в пол. Но я видел подобные взгляды чертову уйму раз. Обычно после вопроса клиенту, виновен ли он, следовала точно такая же реакция, и становилось понятно, виновен. На мою работу это влияло только одним образом. Я начинал шевелиться в том направлении, которое могло помочь привести дело к положительному результату.

Если изначально была мысль Комарову просто взять “на понт”, убедиться в своих подозрениях, то после ситуации