Телохранитель для дочери - Юлия Вернер

Я перевела взгляд на его лопатку, где и виднелась та самая татуировка.

Протянув ладонь, я провела по ней пальцами и почувствовала, как Марк мелко вздрогнул, а потом обернулся. Я в ту же секунду отдернула руку и испуганно посмотрела на него, решив, что перешла черту дозволенного, но оказалось, что это не так.

Медленно подобравшись ко мне вплотную, брюнет склонился над моими губами и нежно поцеловал, заставляя медленно лечь на мшистую поверхность. Одна его ладонь легла на мое бедро, а другой он опирался о землю, чтобы не раздавить меня своим огромным телом.

Поцелуи стали глубже, требовательнее и я не собиралась на этом останавливаться, желая идти до конца.

Обняв мужчину за шею, я тихо застонала от мучительного покалывания между ног и задвигала бедрами, чтобы хоть как-то облегчить свое положение.

Марк отстранился от моих губ и стал целовать шею, медленно спускаясь все ниже и ниже, попутно стягивая с меня скудное одеяние.

Когда я оказалась перед ним совершенно голой, Марк отстранился и медленно скользнул взглядом по телу, пытаясь взять под контроль сбившееся дыхание.

Я видела, что он медлил, не решался сделать то, чего мы хотели оба, но через мгновение он уже накрывал мое обнаженное тело своим, заставляя пронзительно вскрикнуть от болезненного толчка внутрь себя, но вскоре боль сменилась приятными ощущениями, и я застонала от удовольствия, впиваясь ногтями в мужские плечи.

* * *

Усталость взяла свое, и мы уснули прямо под деревом у водопада на несколько часов, игнорируя крики тропических птиц.

Я проснулась немного раньше Марка, осторожно освободилась из его объятий и пошла в воду, ныряя в нее с головой. С моего лица не сползала улыбка, пока я вспоминала все, что произошло пару часов назад между мной и этим прекрасным мужчиной. Мои эмоции качались подобно маятнику, и мне было просто необходимо поплавать, чтобы взять их под контроль.

Прежде чем я выбралась из воды и стала надевать на себя купальник, наблюдая за все еще спящим Марком, прошло не менее получаса.

Решив пока не будить брюнета, я взяла свой сарафан, желая чуть ополоснуть его от тропической пыли и шагнула обратно к воде, совершенно не замечая притаившуюся в траве небольшую змею. Она зашипела и тут же сделала резкий выпад к моей ноге, после чего я почувствовала резкую боль.

Мой крик разбудил Марка, и он сразу подскочил ко мне, не понимая, что со мной случилось.

– Змея, – простонала я. – Она укусила меня…

Мужчина чертыхнулся, сажая меня на булыжник и опускаясь на корточки, рассматривая место укуса на ноге, которое ужасно пульсировало.

– Я умру, да? – пропищала я, чувствуя, что слезы уже подступают к горлу. Мне стало реально страшно от мысли, что мой конец близок.

– Все будет хорошо, – лицо брюнета было бледным. – Обещаю.

Он тут же поднялся и пошел к сумке, из которой вытащил воду и  вернулся ко мне, поливая ею место укуса.

– Я попробую выдавить яд, потерпи, пожалуйста, и постарайся не двигаться, – нервно проговорил побледневший Марк и, не дождавшись моего кивка, начал действовать.

Мне было больно, но я изо всех сил старалась молчать и не заставлять брюнета отвлекаться. Он делал все что мог, и я прекрасно это понимала, одновременно ругая себя за неосторожность.

– Пей больше воды, – он поднялся с колен и протянул мне бутылку с водой, а затем  разорвал свою рубашку и забинтовал место укуса. – Старайся не двигать ногой. Как ты себя сейчас чувствуешь?

Я сжимала в руках бутылку и чувствовала, как у меня от нервов дрожат пальцы.

– Голова кружится, – пожаловалась я. – И ногу уже не чувствую…

Было видно, что Марк в растерянности и это не удивительно – у нас элементарно не было под рукой аптечки, не говоря уже о медицинских работниках. Мы застряли здесь без единого шанса на выживание.

– Все пройдет, – брюнет сел рядом, поглаживая меня по щеке. – С тобой ничего не случится, обещаю.

Но мне становилось все хуже и хуже. Дошло до того, что я элементарно не могла подняться и все время спала. Казалось, что мой конец совсем близок.

POV. Марк

Жизнь на острове была и так не легкой, а сейчас, когда с Никой случилась беда, и вовсе превратилась сущий кошмар. Девушка, после укуса неизвестной змеи, находилась в бессознательном состоянии, а ее нога сильно распухла. Я не знал, что делать, как облегчить ее страдания и чего вообще ожидать. Мне оставалось лишь следить за тем, чтобы ее состояние не ухудшалось, постоянно поить водой, чтобы не было обезвоживания и пытаться накормить, хотя от пищи она постоянно отказывалась. Когда она бредила, металась в какой-то агонии, я клал ей на лоб мокрую, холодную ткань, чтобы снять жар. Мне было очень страшно за нее, намного страшнее, чем когда ее сбила та проклятая машина, ведь в тот день помощь подоспела вовремя, а сейчас ее даже было неоткуда ждать, мне оставалось только присматривать за ней и молиться, чтобы все обошлось.

Несмотря на всю беду, мне приходилось покидать Веронику, чтобы сходить за водой или едой, иначе поступить я просто не мог. От мысли, что могу потерять эту девушку я сходил с ума и порой орал во все горло, когда уходил далеко в джунгли. Я все время боялся вернуться и застать ее мертвой, но каждый раз находил ее на прежнем месте спящей. Порой я просыпался от того, что Ника звала меня по имени, но это был очередной бред. Сознание ее было далеко от реальности.

Шестой день пребывания на диком острове стал последним.

Когда над деревьями появился военный вертолет, я рыбачил недалеко от нашего пляжа и просто не мог поверить своим глазам. Нас наконец-то нашли. Все случилось слишком быстро – я осторожно взял Нику на руки и пошел следом за пилотом, в то время как какой-то молодой парень шел позади нас, неся в руках пляжную сумку и женские сланцы, будто они были сейчас куда важнее жизни девушки.

Когда мы взлетали, я шептал Веронике, что все хорошо, нас нашли и теперь весь этот кошмар закончится, но она мне не отвечала. Ника была очень-очень горячей и все так же находилась без сознания. Я просил пилота лететь быстрее и желательно сразу в больницу, на что он только пожимал плечами, мол, лечу как могу.

Вскоре Нику уже клали на каталку и увозили прочь на обследование, а я упорно шел следом за ней, хотя врачи настаивали на том, чтобы я тоже обследовался, мало ли что я мог подхватить на неизведанном острове…

В итоге Нике вкололи какую-то сыворотку и сказали, что все будет хорошо – яда в организме оказалось недостаточно для летального исхода и вскоре девушка придет в себя. До самого приезда Гончаровых, я сидел в палате рядом с ней, не желая бросать, но после их появления, мне пришлось покинуть свой пост. Анна осталась с дочерью, в то время как мы с Иваном вышли в коридор поговорить. Я понятия не имел, как ему объяснять все, что произошло, но сдавать Нику точно не собирался, ей сейчас только воплей отца не хватало.