Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной? - Владимир Фортунатов

Буду откровенным: нам придется нелегко.

В этой ситуации я, как глава исполнительной власти России, осуществляющий в соответствии с Конституцией руководство деятельностью Советов Министров, на этот ответственный, тяжелый период готов непосредственно возглавить правительство. Обязуюсь перед своим народом сформировать кабинет реформ и рассчитываю на понимание и поддержку депутатов, каждого россиянина», — заявлял президент России.[60]

Что же собой представляла «программа реформ», или, если ее можно так назвать, «план Ельцина»? Как долго должна была продолжаться реформа экономических отношений? Какие результаты прогнозировались? Что было обещано россиянам, которые значительным большинством 12 июня 1991 года сделали первым президентом РСФСР Бориса Николаевича Ельцина?

Не будет большим преувеличением утверждать, что результаты реформирования «по Ельцину, Бурбулису, Гайдару и Черномырдину» получили самые разные, порой противоположные оценки. Возможно, не все участники дискуссии согласятся, но неведомое российскому населению слово дефолт в августе 1998 года подвело итог первому этапу российских рыночных реформ. В переводе на русский язык термин дефолт означает, что российская власть под руководством Б. Н. Ельцина признала свою полную несостоятельность, неспособность выполнять взятые на себя обязательства. Дефолт — это государственное банкротство, очередной обман по отношению к населению.

Стоит привести некоторые характеристики и оценочные суждения из публичных выступлений, различных документов, научных монографий и учебных пособий.

«По сравнению с трансформационным спадом 1990-х годов советский застой 1970-1980-х выглядит как невинная детская шалость в сравнении с великим злодейством. С 1989-го по 1998 год ВВП упал на 45 %. Продолжительность жизни с 1987-го по 1994 год сократилась аж на шесть лет. Доходное неравенство, судя по коэффициенту Джини, чуть ли не удвоилось (а по децильному коэффициенту — более чем удвоилось), имущественное неравенство выросло еще больше. Преступность, уровень убийств, самоубийств, травматизма увеличились в разы, а качество здоровья населения сильно понизилось. запас макроэкономической прочности советской экономики был быстро и бестолково разбазарен в конце 80-х — начале 90-х, так что „хирургии под наркозом“ не получилось», — пишет автор одного из популярных изданий.[61]

Автору уже приходилось в своих учебных пособиях по отечественной истории характеризовать ельцинский этап российских реформ. Можно было бы просто воспроизвести соответствующие фрагменты. Но появляющиеся новые материалы органично дополняют то, что уже было написано несколько лет назад.

В течение 1992–1998 годов в стране происходила грандиозная перестройка отношений собственности. Перераспределение собственности происходило под лозунгом «реформ», под которыми подразумевалось скорейшее утверждение рыночных отношений в стране. Б. Н. Ельцин в ноябре 1991 года сам возглавил правительство, составленное из молодых политиков, сторонников радикальных экономических реформ (E. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс, А. И. Нечаев и др.).

Все началось с того, что в январе 1992 года было единовременно разморожено большинство цен, провозглашен принцип свободной торговли. Были сняты ограничения на доходы. Была заявлена жесткая кредитно-денежная политика, что означало отказ предприятиям государственного сектора и коллективным хозяйствам на селе в государственных субсидиях, «дешевых деньгах». Предполагалось, что благодаря приватизации государственной собственности «ничья собственность», неэффективная собственность обретет своего хозяина, что быстро даст положительные результаты. «Нам не нужны десятки миллионеров, нам нужны десятки миллионов собственников», — обозначал Ельцин главную цель предстоящей приватизации.

В реальной жизни вместо пятикратного предполагаемого увеличения цен они выросли за 1992 год, первый год «реформ», более чем в 60 раз — оптовые ив 23 раза — розничные.

По некоторым подсчетам, увеличение цен произошло в 100–150 раз при росте зарплаты в 10–15 раз. К 1996 году цены выросли в 10 тыс раз. Сбережения населения, в том числе вклады в

Сберегательном банке, моментально обесценились и фактически пропали, были изъяты у населения. В годы перестройки 1985–1991 годов спираль инфляции раскручивалась постепенно. Рост денежной массы происходил более высокими темпами, чем рост производительности труда и производства продукции, которая могла бы быть приобретена на выпущенные деньги. Экономисты сокрушались по поводу «горячих денег», которые «жгли ляжку» (вспомним кинофильм «Калина красная») некоторой части населения. Молодые реформаторы просто «сожгли» эти «горячие деньги». Многие потеряли свои сбережения в одночасье, так как рост цен был стремительным, а никакого индексирующего механизма предусмотрено не было.

Самому автору в этот проклятый период, с июля 1991 года по июль 1992 года потерять ничего не довелось, так как имевшиеся, в основном текущие доходы ушли на похороны четырех ближайших родственников и свадьбу сына. Впоследствии, в откровенных беседах с жителями севера Тюменской области (Новый Уренгой, Надым, Ноябрьск, Югорск и другие известные нефтегазовые города) автору приходилось слышать о сгоревших на сберегательных книжках суммах, от 10 до 25 тыс. руб. Как говаривал достопочтенный Анатолий Борисович, 10 тыс. руб. — это две «Волги». Действительно, в конце 1991 года номинальная стоимость автомобиля Газ-24 составляла около 5 тыс. руб. Но сколько и кому досталось «Волг» по цене в 5 тыс. руб. — мы вряд ли когда-нибудь узнаем. У основной массы населения деньги просто испарились. Можно вспомнить о «порче денег» при Алексее Михайловиче, что вызвало «медный бунт» 1662 года. Полностью сменились деньги за время Гражданской войны 1918–1920 годов. Немало резких слов было сказано о денежных реформах Сталина (рестрикция денежной массы в декабре 1947 года), Хрущева (в 1962 году «по просьбам трудящихся»), а также Павлова (январь 1991 года). Чем демократическо-рыночный обман отличается от царского, императорского или советского? Ничем! Народ в очередной раз оставляют в дураках!

Народ, оставшийся без денег, рассчитывал на то, что «продолжение банкета» принесет что-нибудь сладенькое. Ведь каждому сам Борис Николаевич обещал кусочек от общего «пирога», от общенародной и как бы бесхозной, плохо используемой социалистической собственности. Многие систематически подворовывали из этой собственности, действуя по известному принципу — «если от многого взять немножко, то получится не воровство, а дележка». Ленин в свое время дал народу «порезвиться» и даже «оторваться» в период так называемого «черного передела». Борису Николаевичу верили не меньше, чем Ленину. В 1918–1920 годах грабили награбленное, экспроприировали экспроприаторов, а теперь предстояло разделить по справедливости свое, родное. С помощью приватизации Борис Николаевич обещал сделать всех собственниками, создать «средний класс», как в Европе.