Саквояж со светлым будущим - Татьяна Устинова

— Что?

Молодой человек тряхнул своей гривой, как показалось Маше,насмешливо.

— Заблудились?

— Я? Ах, да, да, такой огромный участок, даже непонятно, гдедом.

— Уже недалеко, — сказал молодой человек, и Машаокончательно уверилась в том, что он над ней смеется.

Господи, что он про нее думает?! Что, с его точки зрения,она могла делать, спрятавшись за сосной?!

Молодой человек неторопливо вынул руку из плотного карманаджинсов, подал ее Маше и представился:

— Стась Головко. Можете говорить мне Стас.

Маша думала только о том, как бы ей побыстрее от негоотделаться.

— Сын будущего президента, — счел нужным пояснить Стас, —если, конечно, ваши отвалят батьке достаточно грошей!

— А-а, — протянула Маша неопределенно.

— Так вы что же? Прогуливаетесь?

— А вы? — вдруг спросила Маша Вепренцева, которая хорошослышала, как плакала в кустах Лида, жена суперзвезды Андрея Поклонного. — Вытоже прогуливаетесь?

Молодой человек пожал плечами:

— Я только что приехал. Батька приказал быть на званомвечере. Сегодня мы все изображаем счастливое семейство. Почти что святое.Святое семейство!

Тут он захохотал так оглушительно, что из ближайших кустоввыпорхнула какая-то птаха, затрещала крыльями.

— Это замечательно, — сказала Маша, не придумав, что бытакое сказать более умное.

— А вы тут гостья? Или батысина… сотрудница?

— Чья сотрудница?

— Моего батьки! Головко Борис Дмитриевич мой батька.Президент будущей незалежной Украины. Вы… не с ним?

Это прозвучало как-то уж совсем двусмысленно, и от этойдвусмысленности, недосказанности, недавних рыданий Лиды Поклонной, а отчасти,может, и от жары, Маша покраснела, и волосы на виске у нее стали влажными.

— Мы приехали по приглашению госпожи Цуганг-Степченко и еесупруга, — отчеканила она. — Я работаю с Аркадием Воздвиженским. Он…

— Та-та-та! — странным образом воскликнул молодой человек. —Это тот, который детективы пишет?

— Да.

Прохладной, сухой и очень властной рукой он взял Машинуладонь. Маша скосила на нее глаза. Рука, как и все остальное, у молодогочеловека была совершенна — длинные пальцы, блестящие ногти, гладкая кожа. Машаотвернулась.

— Познакомьте меня с ним, — вдруг попросил молодой человек спридыханием. — Я даже не знал, что он здесь будет! Думал, опять скукотасмертная! Он ведь придумал модель идеального преступления, да? Он же гений!

Маша даже растерялась немного.

То есть всем давно и хорошо известно, что Воздвиженскийгений, большой русский писатель и почти бородатый прозаик, но все же редкомолодые люди, вроде этого самого Стаса Головко, с таким энтузиазмом восклицают,что мечтают с ним познакомиться!

— А он бывший мент, да? — не унимался Стас. — Или, может, юрист?

Вернее он произнес «юрыст».

— Да нет, — ответила Маша и осторожно вытащила у него изруки свою ладонь.

— Но служил, конечно, да?

— И не служил.

— Как?! — поразился Стас Головко. — Он придумал идеальнуюсхему убийства и даже не мент?!

Час от часу не легче.

Родионов то и дело придумывал всякие разные схемы, запутывалследы и терял трупы, и Маша находила их в недрах его компьютера, и он не знал,кто именно превратил того или иного персонажа в труп, и приходил от этого внегодование или, наоборот, в бурное веселье. Но, насколько было известно Маше,он никогда не задавался целью придумать какие-то «идеальные» убийства, окоторых Стас говорил сейчас с таким пылом!

— Я читал все, и по много раз! Я даже нарисовал ту схему,которую он предлагает, и повесил ее над письменным столом! Я пытался найтипрокол в ней и не нашел! — Тут он захохотал и откинул со щеки волосы, и Машастороной, с опаской, посмотрела на него. — Я не нашел ни единого изъяна! Еслидействовать по схеме, которую он предлагает, никто и никогда не догадается, ктосовершил преступление. Вы понимаете, да?

Маша пожала плечами. Соглашаться или не соглашаться не имелоникакого смысла. Стас Головко ничего не слышал. Глаза у него горели, и волосылетели по ветру, как у Мцыри со старинной иллюстрации, которая была в книге уСильвестра.

Сильвестр рассматривал романтического героя и осведомлялся,почему тот такой лохматый, как Маугли!

— И никто ничего не сможет доказать, даже если догадается! Япытался понять, в чем фокус, где он надувает, и не смог, вы представляете?! Каквас зовут?

— Мария Петровна Вепренцева.

— Я же понимаю, что это фокус, ловкость рук, потому что небывает идеальных убийств! Ну, вроде кролика из шляпы, и не могу, не могупонять, в чем дело! Он гениальный злодей, ваш Воздвиженский!

Маша была слегка напугана его напором и верой в то, чтописатель Аркадий Воздвиженский каким-то особым образом придумывает схемыидеальных убийств! Он хороший детективщик, и ему интересно запутывать читателяи запутываться самому, но не до такой степени, чтобы юнцы вроде Стаса Головкоотображали его затеи на плакатах, развешивали по стенам и затем придирчивоизучали их на предмет логических дыр и провалов!

Одно во всем этом было просто замечательно. Разглагольствуяоб убийствах, Стас позабыл о том, что Маша пряталась от него за деревом.

— Вы не представляете, как я рад, что он здесь, — продолжалСтас. — Я и не мечтал об этом, думал — опять будет скукотень и глупость, мамашас папашей станут реверансы делать и ливоруч и праворуч сладости рассыпать,тошниловка одна, а о Воздвиженском я даже не знал!

Маша растерянно покивала. Что означают эти «ливоруч иправоруч»?! И вообще?…

Издалека послышался вопль ее сына, а в кармане опять грянулмарш.

— Мама! Ма-ам!!

Маша бегло улыбнулась молодому человеку:

— Алло!

— Маш, ты где?!

— Я сейчас буду, Дмитрий Андреевич!

— Да где ты сейчас будешь?!

— У вас.

— Куда ты девалась-то?! В Москву на велосипеде уехала?!

— Дмитрий Андреевич, — с тихим нажимом повторила Маша. — Ясейчас буду.

— Идеальное убийство в принципе придумал, конечно, неВоздвиженский, — громко говорил рядом Стас, — но он придумал современноеидеальное убийство! А до него все считали, что идеально убить может толькокиллер!