Черные Земли - Белинда Бауэр

— Да-а, неплохой денек на новой работе!

— Жуть, — трясясь, проговорил прыщавый.

Остальные успокоились лишь самую малость, и все поглядывали друг на дружку. Эйвери понял, что надо идти напролом.

Он достал ключи.

— Кто-нибудь знает, какой из них подходит к этой двери?

По толпе прокатилась рябь вздохов облегчения.

— Откуда они у тебя? — с подозрением спросил старик-мартышка.

— От охранника. Он велел увести всех отсюда.

Эйвери направился к внешней двери и начал подбирать ключи.

— А с ним что? — спросил мартышка, прислушиваясь к шуму из столовой.

— Бог его знает, — произнес Эйвери с чувством. — Меня сейчас волнует, что станет с нами.

Это был мастерский ход. Он сознавал, что ему не верят, но сейчас эти люди теснились вокруг единственного шанса на спасение, как однодневные цыплята, готовые следовать за ним куда угодно, только подальше от звуков побоища, все еще стоявших в ушах. Меньшее из двух зол, внутренне ухмыльнулся Эйвери. Пожалуй, единственный раз в жизни этот титул подходил ему как нельзя лучше.

На четвертом ключе замок щелкнул, и Эйвери отошел в сторону, вежливо пропуская остальных. Люди потекли за дверь, кивая ему, благодаря. Только мартышка, казалось, остался недоволен спасением.

Тут по двери в столовую чем-то ударили, и это подстегнуло всех. Последним вышел Эйвери, защелкнув за собой входную дверь.

Эвелин уверенно двигалась во главе процессии, Эйвери пристроился за ее спиной. Мимо пронеслись несколько охранников. Эйвери узнал всех, но надзиратели лишь равнодушно скользнули по нему взглядами, словно халат и колпак сделали его невидимкой.

Эйвери понимал, что столовские работники не позволят ему выйти вместе с ними через главные ворота. Теперь они в безопасности, вокруг охранники, не поддавшиеся панике, — кто-нибудь, скорей всего мартышка, наверняка выскажет свои подозрения.

И потому, оказавшись в крыле «А», Эйвери потихоньку отстал от группы, сдернул халат с колпаком, спрятал их под большим цветущим кустом, которому не знал названия, и направился к забору из сетки-рабицы.

По слухам, забор был под таким высоким напряжением, что, воткнув в него лопату, можно разорвать его, как бумажный пакет. Эйвери не верил этому слуху. И проверять не собирался. У него был ключ от королевства.

Возле крыла «Д» он прошел мимо скамьи «Тоби Данстана». Навстречу ему бежали двое охранников. Эйвери знал, что попытка спрятаться приведет лишь к задержанию, допросу и обыску, поэтому он сперва убедился — они видят, что он их заметил, а затем шагнул к скамье и с трудом взвалил ее на плечо.

— Решил стащить, Эйвери? — бросил один из них на ходу.

— Так точно, мистер Придди, — браво ответил Эйвери и отсалютовал.

Оба охранника, не останавливаясь, засмеялись.

Сирена молчала. Вой сирены наверняка стал бы сигналом для остальных заключенных. Что бы ни случилось — побег, мятеж, драка, — извещали об этом лишь потрескивание раций, напряженные лица охранников да топот, когда к зоне беспорядка спешило подкрепление.

Через пятьдесят ярдов Эйвери опустил скамью у одних из четырех ворот.

Спокойно, не срываясь на бег, он дошел до крыла «Е», где стояла скамья «Ясмин Грегори». По пути ему попалось еще две скамьи, но то были чужие. Он понимал, что ведет себя глупо, и понимал, что в случае чего не простит себе этой глупости, но иначе поступить не мог.

Он отнес к воротам скамью «Я.Г.» и на удивление твердой рукой вынул из кармана ключи.

Подошел первый же. Эйвери решил, что судьба благоволит ему.

Две скамейки, каждая длиной в шесть футов. И стена в двенадцать футов высотой.

Как по заказу.

Он вытащил скамейки за ворота и запер замок, поставил «Тоби» на «Ясмин», проверил, насколько устойчива конструкция.

«Тоби» он смастерил второй по счету, и потому она была не столь прочна, как «Ясмин», пятая. Но вместе они должны были выдержать.

Пара неловких попыток — и Эйвери взобрался на деревянную башню, названную в честь его жертв, не оглядываясь оттолкнул ее и осторожно спрыгнул в объятия Дартмура.

На заднем крыльце Стивен сдернул носки и осторожно влез в холодные мокрые кроссовки.

Было полшестого утра, и Стивену вдруг показалось, что ему снова шесть лет и он проснулся в ожидании Рождества — хотя еще недавно он думал, что Рождество никогда больше не наступит.

Стивен усмехнулся. Рождество в июне. Всю последнюю неделю он просыпался с этим ощущением каждый день. Выскальзывал из кровати, перелезая через разметавшегося Дэйви, перешагивал через скрипучую половицу возле комнаты Билли, хватался за перила, чтобы ненароком не оступиться. Дрожа — отчасти оттого, что сонное тепло вытеснялось прохладой нового дня, отчасти от возбуждения, — крался в кухню, где золотистая пыль кружилась в солнечных лучах, льющихся в окно.

И все из-за тоненьких зеленых ростков, крошечными изумрудами усыпавших темный суглинок.

Первой вылезла морковка, и при виде листочков у Стивена перехватило горло. Он чуть не расплакался. Из-за какой-то глупой морковки! Да он ее даже не любил никогда.

Стивен старался сдерживать восторг, рассказывая о ростках дяде Джуду, но дядя Джуд и сам пришел в восторг и тут же бросил свой бекон и помчался смотреть. Стивен чувствовал себя новоиспеченным папашей. Только сигареты не хватало. Но дядя Джуд положил руку ему на плечо, и это оказалось даже лучше сигареты.

Вслед за морковью возле прутьев, связанных подобием шалаша, показались бобы. Не верилось, что беспомощные зеленые пятнышки когда-нибудь догонят эти прутья. Удивительно было уже то, что они рискнули попытаться.

Стивену стало интересно, что будет дальше.

Дальше была картошка.

Но перед этим — за три дня до того, как появились морковные ростки, — Стивен, вернувшись из школы, не застал бабушки у окна.

Перепугавшись, он с трудом сдержался, чтобы не кинуться искать ее.

— Ба! — крикнул он на лестнице.

Никто не ответил. Он поднялся еще на несколько ступенек, убедился, что дверь уборной приоткрыта и там бабушки нет.

Дом был пуст.

Стивен пробежал через кухню и застыл в изумлении.

Бабушка была в огороде. Она разглядывала ростки и постукивала по земле своей палкой. С тем же выражением лица, с каким постукивала палкой по вездеходным колесам своей тележки.

Той самой тележки, на которую она сейчас опиралась, — прихватила, чтобы сподручнее было пробираться по огородным ухабам.

Надо сделать для нее тропинку, подумал Стивен.

Он выскочил из дома через переднюю дверь, не забыв подхватить на ходу школьную сумку.