Чужая - Александр Сухов

Квагш также пристроился рядышком, хотя и выглядел значительно свежее меня. В следующий момент я понял, для чего он это сделал. Первым делом латинг стащил с себя комбинезон-трансформер, а вслед за ним ненавистную псевдоплоть. Через минуту он предстал в своем натуральном виде, то есть в одном лишь широком набедренном поясе с подвешенными к нему атомарным и энергетическим мечами. Энергомеч — штука достаточно компактная, а вот каким образом он умудрился протащить внушительных размеров атомарник, для меня так и осталось загадкой. На мои расспросы стажер лишь неопределенно разводил верхними конечностями, мол, ловкость рук и никакого мошенничества.

— Красавец! — окинув приятеля оценивающим взглядом, констатировал я. — Черепашка ниндзя без панциря. И правильно, без лишней тяжести значительно удобнее.

В ответ Квагш лишь наградил меня укоризненным взглядом своих потрясающе выразительных зенок, которые вдобавок вылезли из орбит и воспарили над головой своего хозяина. Удивительные глаза у моего приятеля, способны не только к бинокулярному зрительному восприятию, но дают ему возможность контролировать практически все окружающее пространство. Поэтому латинги считаются непревзойденными бойцами на мечах. Затем он аккуратно свернул псевдоплоть и ненужный пока комбинезон-трансформер и начал упаковывать все это в опять-таки неведомо откуда появившийся рюкзачок.

— Все, Лист, я готов, — закончив свои манипуляции с вещами, доложил стажер.

— Хорошо, Квагш, немного оклемаюсь, и двинем по указанному Хоросом адресу. Сейчас бы кофейку принять по чашечке!

Против чая, кофе и молока стажер ничего не имел, хотя кофе и чай позволял себе в исключительных случаях, поскольку кофеин, содержащийся в этих напитках, даже в малых дозах оказывает на разумных земноводных такое же действие, какое оказывает на теплокровных млекопитающих алкоголь.

— Лучше молока, Федя.

— Хорошо, тебе — молоко, а мне — кофе, — согласился я и с улыбкой добавил: — Только ни того, ни другого у нас с тобой нет, поэтому, давай-ка лучше, еще разок проанализируем сложившуюся ситуацию.

— Я не против, — в свою очередь улыбнулся латинг. Хотите — верьте, хотите — нет, но за время, проведенное в обществе стажера, я вполне научился определять его эмоциональное состояние по выражению лица.

— Итак, что мы имеем, только по порядку, — начал я. — Во-первых, грандиозную пьянку с якобы товарищем детства, который на протяжении недели не выходит из коматозного состояния и все это время находится в палате одной из московских клиник. Зомбяка что ль ко мне подослали? Вот только для зомби Лжетолян был уж очень общителен и не попахивал могильным тленом. И еще один уж очень странный момент: отрубился я уж очень быстро, практически моментально. Так со мной было лишь однажды в далекой невинной юности, когда мы с тем же Толяном, распили для эксперимента бутылку кубинского рома «Негро». Дежавю какое-то чесслово.

— А может быть, твоего Толяна специально нейтрализовали, ну чтобы воспользоваться его памятью? Создали клона, внедрили ему чужие воспоминания и подослали к тебе с каким-то конкретным заданием.

— То, что это был доппель, иначе клон, в общем-то, ясно, — поморщился как от невыносимой зубной боли я. — Только вот непонятно, для чего понадобился весь этот огород. Клон — игрушка не из дешевых, к тому же содержимое мозгов Толяна нужно было как-то отсканировать, записать и внедрить в сознание гомункула. Ладно, не будем пока ломать голову, пойдем дальше. Что у нас там «во-вторых»? Ага, неожиданное явление Хороса, когда я наводил лоск на свою потрепанную физию. Страшная сказка про загадочный артефакт, способный в пыль разнести мой родной мир. А может быть и не в пыль, а превратить его в черную дыру или еще во что-нибудь эдакое. Далее понеслось, как в немом синематографе, живенько так, бравурно, только без соответствующего музыкального сопровождения. Или как в цирке на Цветном бульваре: крибле, крабле бомс — и добрый дядя нам сулит аж целый миллион лагорийских юаней; трах-тибидух — и моя «Ласточка» разлетается в хлам; ахалай-махалай — и я едва не попадаю под колеса поезда; эники-беники — и нас пытаются прищучить в лавке покойного Куриноса Фасиза. Вот это жизнь! Иной проживет век и ничего подобного не испытает, а нам с тобой буквально счастье так и прет, так и прет.

— Успокойся, Федя, — латинг положил на мое плечо свою пупырчатую руку. — Рано или поздно все станет на свои места.

— Мне б твою уверенность, фаталист неисправимый, — проворчал я, но плакаться и возмущаться насчет переизбытка «счастья» перестал. Ясен пень, рано или поздно все прояснится, только мне все-таки хотелось бы дожить до этого светлого часа, да и стажера сохранить для будущих грандиозных свершений. — Ладно, — улыбнулся я, — не обращай внимания, накатило чего-то, нервишки расшалились от обилия впечатлений.

— Это у тебя реакция на стрессовую ситуацию, — мудро изрек Квагш. — К тому же при переходе тебе все-таки перепала часть отката.

— Досталось чутка, — согласился я. — Все равно Андрюха молодец. Представляю, каково ему сейчас. Наверняка в отрубоне валяется. Ничего, парень он крепкий — оклемается.

— Оклемается, — кивнул головой стажер. — Только в следующий раз тебе все-таки лучше заранее позаботиться о демпфере-компенсаторе.

— Ага, как у нас говорят, знал бы, где упасть, соломки бы подостлал, — криво усмехнулся и, хлопнув ладонью по пупырчатому плечу латинга, скомандовал: — Ну все, боец, подъем! Нас ждет господин Харвус. Помни: мы с тобой на нелегальном положении. Надеюсь, означенный маг нас обеспечит необходимыми документами и инструкциями. А пока стараемся вести себя тише воды, ниже травы. Намотай себе на ус, местная служба охраны правопорядка одна из самых эффективных во Вселенной и, что удивительно, взяток не берут. А, впрочем, ничего удивительного при таком-то жаловании… Один колдырь из местных полицаев хвастался по пьяни, де рядовому там платят аж две дюжины империалов чистоганом. Представь, сколько получает офицер. Жаль, тут нет чего-то наподобие французского иностранного легиона, типа хочешь посмотреть Мир, испытать незабываемые приключения, обладать самыми красивыми девами: прынцессами и королевишнами — становись легионером Лагора, — я мечтательно возвел очи Горе, — первым бы туда записался.

— Шутишь — не спрашивал, констатировал Квагш.

— Шучу, — честно признался я. — Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна — своих проблем выше крыши. Деньги, конечно, штука полезная и как бы свободу предоставляют и вроде как даже дышать с ними легче, но все-таки не в них счастье. Хотя, после выполнения задания, непременно поплачусь Альмансору в жилетку, мол, кризис-шмизис, инфляция, «Ласточку» разбил — пусть почешется насчет прибавки к жалованию.

— Странные вы существа — люди, — глубокомысленно заметил стажер. — Нагородили кучу всяких условностей, понапридумывали ненужных табу. То ли дело у нас…

— Все, Квагш, кончай базар! — мне пришлось прервать выступление коллеги, поскольку экскурс в «райскую жизнь» Большого Топкого Болота мог затянуться на неопределенно долгий промежуток времени. Оно, конечно, интересно послушать об «идеальном мироустройстве», когда под каждым кустом всегда готов и стол и дом. Иначе говоря, мухи, бабочки, стрекозы и прочая высококалорийная пища, порхают над головой в неограниченных количествах, а повсюду уютные бочажки с прогретой водицей — идеальное место для отдохновения от трудов праведных.