Траектория чуда - Аркадий Гендер

Доехал уже затемно. Галина под зонтиком ждала у калитки. Я вышел, закрыл машину, подошел, и она молча бросилась мне на шею.

— Прости, прости, пожалуйста, что я не верила тебе, Эльмире Александровне, что не верила в тебя!

Я не помню, когда последний раз видел свою жену в слезах, но сейчас она натурально плакала у меня на плече. Господи, какие телячьи нежности! Я погладил ее по голове:

— Да ладно уж. Так всегда бывает, — пророка нет в отечестве своем. Пошли в дом.

Он закивала:

— Да, пошли. Устал с дороги? Ужинать будешь?

— Буду, буду, — успокоил ее я. — Юлька как, спит?

Мы сидели на веранде, я ел вкусную, как обычно, жёнину еду, запивая заботливо охлажденным пивом, Галина все сокрушалась и казнила себя, я успокаивал ее и рассказывал подробности субботнего дня. "Сколько, сколько денег?" — то и дело переспрашивала жена, я снова называл точную цифру, и она закатывала глаза в притворном обмороке. Дождь стучал по крыше, струйки воды стекали по стеклу. Мне было покойно и хорошо. Странно, но все то, о чем я сейчас рассказывал жене, и все то, чего я ей не рассказывал, было где-то далеко-далеко. Конечно, ведь я был дома. Дома — в смысле, в своем доме, и со своей семьей. Черт тебя побери, Глеб Неказуев, чего тебе еще надо в этой жизни? Чего ты все ищешь, у тебя и так все есть! В голове после пива приятно шумело, мысли натыкались одна на другую.

— Пойдем спать, — сказала Галина.

— Да, — ответил я. — Пойдем.

Я с трудом встал, нашел-таки силы подняться на второй этаж, поцеловал, как примерный папашка, сопящую во сне Юльку, спустился, на ходу раздеваясь, и еле добрел до нашего дивана. Я только успел обнять привычно свернувшуюся рядом Галину, и провалился в сон.

Вторник

Чтобы пораньше выехать, встали, чуть свет. Получается, мы с Галиной спали в лучшем случае часа четыре. Сами ходили, как сонные мухи, а Юлька вообще, по-моему, так и не проснулась, — и умывалась, и завтракала, находясь в совершенно сомнамбулическом состоянии. В машине же она в момент снова заснула, свернувшись калачиком на заднем сиденье, и так дрыхла до самой Москвы. Кимарила всю дорогу и Галина, то откинув голову с полуоткрытым во сне ртом назад на подголовник, то свешивала ее на грудь, повисая на ремне безопасности. Мне тоже все время зевалось, да так, что выворачивались челюстные суставы. Но кое-как доехали, благо дорога в эти утренние часы была почти пустая. Дома я быстро помылся, побрился, выпил заботливо сваренного тем временем женой крепкого кофе и, совершенно не зная куда, в восемь тридцать отбыл из дома. Галина, чего давно уже не водилось, провожала меня до лифта и перекрестила на прощание. Интересно все-таки, это она проявляла заботу обо мне или о муже — миллионере? Я вышел на улицу, зябко поежился после вчерашнего дождя было прохладно. Безумное, жаркое лето, которому, казалось, не будет конца, все-таки заканчивалось. Да, ничто не вечно… Так, куда, собственно, поехать?

Я поехал в контору. Гоха сегодня с утра должен быть у поставщиков, так что я мог спокойно посидеть и подумать в одиночестве. Да и звонить этому интернет-инкогнито надо, разумеется, без свидетелей. Так что, все-таки звонить, не послать из всех подальше с их фотками? Да, можно подумать, что я способен на такое! Кто бы они ни были, эти любители поснимать порнушку, рассчитали они все верно. Это только в книжках да в кино герой, которого вербуют, предъявив фотки забав из его второй, тайной жизни, может, картинно зевнув, выдать что-нибудь, типа: "Жаль, качество плохое, а то моя супруга очень любит такие картинки", тем самым выказав свое полное презрение тщетным попыткам врагов заставить его плясать под их волынку. Я же как только представил, что эти снимки может увидеть Галина, так мне сразу же расхотелось даже думать о том, чтобы игнорировать инструкции шантажистов. "Так это шантаж?" — полоснуло меня холодом по сердцу. Конечно, что же это еще, по-вашему? Кому-то захотелось тратится на дорогостоящую аппаратуру, проникать (хочется верить!) в чужую квартиру, эту аппаратуру устанавливать, снимать, пересылать, в общем, затевать всю эту бодягу за просто так, шутки ради? Ищи дурака! Это шантаж, и вопрос только в том, что им от тебя, Глеб Аркадиевич, надо. Правда, у тебя теперь большие возможности, так что не дрейфь, в крайнем случае откупимся! Я подмигнул себе в зеркале заднего вида, и прибавил газу.

В офисе я зашел в интернет, еще раз полюбовался на кретиническое выражение своего лица на фоне Ташиных гениталий, хмыкнул, процедив сквозь зубы: "Похотливый козел, блин!", и посмотрел на часы — ровно десять. Конечно, несолидно было суетиться и звонить чуть не в первую минуту назначенного срока, но ждать мочи не было. Я снял трубку, набрал номер. После короткой паузы пошли гудки. Я, поневоле считая их, до боли вжал трубку в ухо. Сердце колотилось. На пятом гудке ответили.

— Доброе утро, Глеб Аркадиевич, — произнес мне в ухо искусственный металлический голос. — Мы очень рады, что вы проявили благоразумие, и позвонили нам. Поверьте, вы сделали правильный выбор.

Вот суки драные! Одобряют, стало быть, мою линию поведения! От внезапно прихлынувшей к голове злости я даже как-то успокоился.

— Что вам нужно от меня? — хрипло и неестественно выдал я заранее заготовленную фразу.

— Во-первых, нам нужно, чтобы вы не нервничали, Глеб Аркадиевич, тоном ласковой бабушки ответил голос. — А во-вторых, нам нужно встретиться, чтобы обсудить ваше положение. Вы готовы?

Мое положение! Как они уверены в том, что я ручной!

— А если я откажусь? — расхорохорился я.

В голосе металлического явственно зазвучали сочувственные нотки:

— Поверьте, Глеб Аркадиевич, от этого никто не выиграет. И, уверяю вас, последствий вы себе просто не представляете.

Сердце опять заныло. Спокойствие и издевательское сочувствие в голосе собеседника пугало. Ладно, в конце концов, что я теряю от встречи? Если только… Да ну, не похитят же меня, на самом-то деле?! А почему нет? Дадут по башке, сунут в багажник и — все. Уф, ужастики прям какие-то! Надо на всякий случай назначит встречу где-нибудь в людном месте.

— Ладно, я согласен, — прохрипел я.

— Прекрасно, вы сделали верный выбор, — одобрил голос. — Вы знаете ресторан «Максима-Пицца» на Садовом Кольце напротив Павелецкого вокзала?

Я знал. Как-то раз мы с Жанной даже там перекусывали. Пицца там, правда, никакая, зато людно.

— Будьте там в двенадцать часов и сядьте за свободный столик у окна. К вам подойдут.

— Кто? — спросил я.

— К вам подойдут, — с нажимом повторил голос. — До свидания, Глеб Аркадиевич.

Трубка замолчала, а я встал и заходил по комнате. Да, конкретно они за меня взялись. И подготовлены отлично — микрокамеры, сообщения без обратного адреса, неидентифицируемый робо-голос, — все вполне профессионально. Может, лучше позвонить в ментуру? Или через Гоху выйти на фээсбэшников? Ну да, и все им рассказать. "И фотки показать", — усмехнулся я про себя. Я еще пару минут что-то комбинировал в мозгах, пытаясь найти лазейку из безнадежной предопределенности моих действий в соответствии с чужой злой волей, но внутри уже знал, что поеду. И никому звонить не буду. Разве что Таше, но не сейчас. Я был полностью в предыдущей встрече.