Пока смерть не разлучит нас - Джон Диксон Карр

Впрочем, им встретился майор Прайс, выходивший из своей конторы. Познакомились они и с Эрншо, покупавшим что-то на почте. В кондитерско-табачной лавке доктор Фелл купил шоколадных сигар наряду с настоящими; обменялся мнениями о церковной архитектуре с достопочтенным Гудфлауэром; зашел в бар-салун «Грифон и ясень» пропустить перед закрытием несколько пинт.

Сияющее желтое солнце низко стояло за деревушкой, когда они возвращались на Галлоус-Лейн. Проходя мимо дома Лесли, Дик вспомнил ее последние обращенные к нему слова: «Ты все-таки придешь сегодня обедать, как мы намечали?» — и свое несколько лихорадочное подтверждение. Поискал ее лицо в окне, не нашел. Потом перевел взгляд на маячивший впереди за темнеющим фруктовым садом черно-белый коттедж с низкой крышей и размытыми окнами.

Тело Сэма Девильи, мнимого сэра Харви Гилмена, давно увезли в хокстонский морг. Теперь в саду перед домом терпеливо стоял на страже констебль Берт Миллер. Как только он оказался в пределах слышимости, Хэдли сразу спросил:

— Есть какие-то данные вскрытия?

— Нет, сэр. Обещали позвонить, когда будут.

— Удалось проследить телефонный звонок?

Крупная физиономия Берта Миллера оставалась бесстрастной под огромным шлемом.

— Какой телефонный звонок, сэр?

Хэдли взглянул на него.

— Сегодня ранним утром, — начал он разъяснять, — в коттедже мистера Маркема раздался анонимный телефонный звонок. Его попросили срочно прийти сюда. Помните?

— Да, сэр.

— Выяснили, откуда был звонок?

— Да, сэр. Звонили отсюда, из коттеджа.

— Из этого коттеджа, вот как? — повторил Хэдли, взглянув на доктора Фелла.

— Вон с того телефона, — кивнул Миллер на открытую в холл дверь у себя за спиной, — в две минуты шестого утра. Так сказали на станции.

Хэдли снова глянул на доктора Фелла.

— Вы, должно быть, хотите сказать, — сухо заметил он, — будто это предвидели?

— Перестаньте пороть чепуху, Хэдли! — ворчливо оборвал его доктор Фелл. — Я тут не собираюсь стоять, как верховный жрец, и выкидывать фокусы-покусы с месмерическими пассами над магическим кристаллом наподобие Сэма Девильи. Но определенные вещи всплывают, потому что не могут не всплыть. Вам ведь известно, не правда ли, какое соображение самое важное в этом деле?

Хэдли скромно хранил молчание.

— Послушайте, сэр, — отозвался Дик, — вы этот вопрос уже задавали. Тогда мы пытались ответить, а вы вообще от него отмахнулись. Так какое же?

— По моему скромному мнению, — сообщил доктор Фелл, — самое важное заключается в том, как Сэм Девилья провел последние шесть часов своей жизни.

Дик, ожидавший чего-нибудь совершенно необыкновенного, вытаращил на него глаза.

— Вы расстались с ним, — продолжал доктор Фелл, — вчера вечером, около одиннадцати. Хорошо. И обнаружили мертвым — только что умершим — нынче утром, приблизительно в двадцать минут шестого. Прекрасно! А что он делал в промежутке? Давайте посмотрим.

Доктор Фелл взобрался по двум каменным ступеням в маленький передний холл. Но в гостиную не пошел, по крайней мере в данный момент. Остановился, поворачиваясь с величавой медлительностью маневрирующего линкора и рассеянным, блуждающим взором оглядывая холл.

— Гостиная слева, — указал он. — Столовая направо, через коридор. Сзади кухня и буфетная. Я тут все осмотрел, пока утром ждал. Включая, кстати, электрический счетчик в буфетной. — Доктор Фелл встопорщил усы, потом обратился к Дику: — Когда вы уходили в одиннадцать, Девилья собирался улечься в постель?

— Да.

— И предположительно лег, — рассуждал доктор Фелл, — ибо лорд Эш заглянул сюда вскоре осведомиться о состоянии раненого и увидел, что во всем доме темно. Он ведь так вам сказал, правильно?

— Верно.

— Нынче утром я наверх не ходил. А сейчас стоит подняться.

Лестница была узкая, с массивным ограждением, с резкими поворотами под прямым углом. Она привела их на верхний этаж с низкими потолками. Там, под жарко нагретой гонтовой крышей, оказались две просторные спальни, крошечная спаленка позади и ванная. Признаки обитания обнаружились в передней спальне, прямо над гостиной.

Доктор Фелл толкнул плотно закрытую дверь со щеколдой, и створка со скрипом заскрежетала по голому полу. Два окна в скате крыши смотрели на дорогу, пропуская поздний дневной свет, которому тень березовой рощи напротив придавала грязновато-красный оттенок.

Комната была обставлена скупо, в полном соответствии с оштукатуренными белеными стенами. Односпальная кровать, комод с зеркалом, дубовый платяной шкаф, простой стул, пара ковриков на полу. Пахло затхлостью, несмотря на открытые окна; все кругом говорило о спешке и неаккуратности. В постели накануне кто-то спал; одеяло было отброшено, будто спавшему пришлось срочно вскочить.

О том же самом свидетельствовали и личные вещи — воротнички, предметы туалета, книги, крученый пояс от халата, — грудой сваленные в два больших чемодана, еще не совсем распакованные.

— Он здесь не собирался надолго устраиваться, — заметил доктор Фелл, тыча палкой. — Приготовился сорваться и бежать, как только цацки раздобудет. После достойного исполнения идеального плана. А вместо этого… Обождите секундочку!

За кроватью стояла на полу пепельница с двумя-тремя сигарными окурками. За ней высокий стакан с оставшимися каплями воды и крошечный пузырек. Проследив за внимательным взглядом доктора, Хэдли взял пузырек. В нем было несколько маленьких белых таблеток, и он понес его к окну, чтобы прочесть этикетку.

— Люминал, — сообщил суперинтендент. — Таблетки в четверть грана.

— Правильно, — подтвердил Дик. — Он вчера вечером упоминал, что захватил с собой люминал. Миддлсуорт ему велел принять четверть грана, если спина будет сильно болеть.

Доктор Фелл задумался.

— Четверть грана? Не больше?

— Так сказал Миддлсуорт.

— А рана у него, наверно, болела?

— Чертовски. Могу поклясться, тут он ничуточки не притворялся.

— Нет! — проворчал доктор Фелл, энергично тряся головой и изображая полное негодование. — Нет, нет, нет, нет и нет! Посмотрите-ка, Хэдли. Разве Девилья по своей человеческой природе мог бы этим ограничиться?

— Что вы хотите сказать?

— Ну, поставьте-ка себя на его место. Представьте себя субъектом с предельно напряженными нервами и с богатым воображением, перед которым долгая ночь при болезненной пулевой ране. Не забудьте, что у вас полным-полно люминала. Разве вы ограничитесь четвертью грана? Разве не примете добрую дозу, чтоб с гарантией крепко заснуть?

— Да, — признал Хэдли, — наверняка. Но…

— Мы пытаемся, — взревел доктор Фелл, гулко прохаживаясь до двери и обратно, — восстановить прелюдию к преступлению! И что имеем?