Айронкестль - Жозеф Рони-Старший

Курам понял и спросил Гертона:

— Нужно ли им повиноваться, господин?

Айронкестль почти не колебался. Жизнь пленников явно была в руках чешуйчатых людей, и сопротивление могло бы только разъярить их… Предпочтительнее было выиграть время.

— Повинуйся! — ответил он.

Курам, верующий, что от судьбы не уйдешь, велел черным снять палатки, и когда все было готово к отъезду, он повел караван по указаниям похитителей.

Один из них, с большим количеством чешуи и зеленее прочих, казалось, был начальником. Десятков пять этих псевдолюдей шли сбоку каравана, десятка два впереди и четыре десятка позади.

Обезумевшие от тревоги, которую им внушала судьба Мюриэль, Гертон и Маранж плохо видели, что происходило вокруг. Гютри только что стал овладевать собой. Один сэр Джордж следил за всем с глубоким вниманием. Лемуры явно овладели разумом, хорошей дисциплиной и развитой речью: отдавая им приказ, начальник не делал никакого жеста. Для того, чтобы быть понятым, ему достаточно било свиста, которому он придавал различные оттенки. К жесту он прибегал только когда обращался к Кураму, в котором он быстро распознал человека более авторитетного, чем прочие чернокожие.

«Кроме того, — думал, англичанин, — он позаботился о том, чтоб ни один белый не был освобожден от пут. Значит, он чует инстинктом или как-нибудь иначе знает, что они отличаются от черных и опаснее их»…

В продолжение нескольких часов путники шли параллельно лесу. Затем мимозы расступились, показалась местность, в которой росли сосны, папоротники и ярко-зеленые длинные мхи.

Чешуйчатые решительно направились к ней.

— Куда, к дьяволу, они нас ведут? — воскликнул Гютри, следивший теперь столь же внимательно, как сэр Джордж.

Волнение Филиппа и Гертона несколько стихло.

— Полагаю, что они ведут нас к себе, — ответил англичанин. — Обратите внимание, что здесь они не церемонятся с растениями, тогда как раньше они остерегались задевать деревья и даже кусты…

— В этой местности нет ни одной мимозы, — заметил Гертон… — И растения большей частью примитивные — тайнобрачные или голосемянные.

— Все это мало проясняет, какая судьба нас ждет! — ворчал Сидней.

— Они нас не убили, — спокойно возразил сэр Джордж, — и везут нас и наш скот.

— И наши запасы!

— Отсюда, не боюсь быть излишне смелым, можно заключить, что они думают оставить нам жизнь.

— Но какой ценой? — и громадное тело Гютри сотрясалось от ярости.

— Я думаю, что мы останемся в плену и что они рассчитывают использовать нас…

— Проклятые! — ругался колосс. — И кто может поручиться, что мы не явимся угощением на их пиру? Почему бы этим молодчикам не быть каннибалами, как наши приятели Гура-Занка…

Степь расширялась. Мох становился столь длинным, что ветром его трепало, как косматую шевелюру, сосны превратились в низкорослый кустарник, зато папоротники стали древовидными и образовали рощи, в которых укрывались странные двуутробки, голенастые волосатые птицы, ростом со стрепета, похожие на ржавую проволоку черви.

Караван обогнул заросли папоротников. Порядок следования оставался тот же. Гертон следил теперь за Чешуйчатыми так же внимательно, как сэр Джордж. Вооружение их было необычно: каждый имел винтообразный багор, вытесанный из красного камня, полукруглую дощечку и в кожаном мешке метательные камни, тоже красные, круглые и щетинистые, похожие по форме на морского ежа. Со способом употребления этих снарядов исследователи ознакомились наглядно, когда мимо проходило стадо вепрей. Три вепря, раненные «ежами», повалились на землю и скончались в конвульсиях: по-видимому, это оружие было отравлено.

— Вы видите, что это люди и даже люди смышленые? — сказал сэр Джордж Сиднею.

— А почему бы не быть животным такими же смышлеными, как люди? — брезгливо возражал гигант. — Это все, что хотите, но не люди!

К полудню руководивший экспедицией дал сигнал остановиться. Остановились в тени высоких, как платаны, папоротников. Под сенью их густой листвы было почти прохладно. Курам получил возможность сообщаться с белыми и связанными чернокожими.

— Ты их понимаешь, Курам? — спросил Айронкестль.

— Часто понимаю, господин… Так, я знаю, что они хотят, чтобы я дал вам есть и пить.

Черный говорил усталым и грустным голосом. Он чувствовал висящую над ним угрозу, которая была страшнее самой смерти. Обаяние белых исчезло. Его место заняла другая неведомая власть, подавлявшая суеверную душу проводника.

С помощью свободных товарищей он накормил и напоил белых, после чего занялся связанными чернокожими.

Остановка была недолгой. Экспедиция снова пустилась в путь, и пейзаж еще раз переменился: потянулись цепи скал. Двигались по темному, угрюмому ущелью, красному, как свежая кровь.

Когда день клонился к вечеру, дан был приказ к новой остановке. Пленники уныло осматривали огромную красную поляну, окруженную высокими скалами, имеющую единственный выход — ущелье, из которого они сейчас вышли.

— Здесь, что ли, живут эти лемуры? — воскликнул Гютри. — Я не вижу следов жилья.

— Я думаю, что они живут в скале, — ответил сэр Джордж.

Его прервал свист начальника. После этого Чешуйчатые конвоиры оцепили караван со всех сторон и, как бы действительно выходя из скал, у подножия красных утесов появились другие чудовища.

На свист начальника конвоиров ответил сильный свист.

Верблюды были разгружены от своей одушевленной и неодушевленной поклажи; Гертон, сэр Джордж, Филипп, Сидней, Дик Найтингейл и Патрик Джефферсон были положены в одну кучу со связанными черными.

После этого полдюжины Чешуйчатых принесли сухих дров и сложили костер, поливая дрова желтой жидкостью.

— Дело принимает плохой оборот! — сказал печально Гертон при виде вспыхнувшего пламени…

— Друзья мои, попрощаемся на всякий случай!

Лемуры удалились и отогнали вьючных животных на другой конец поляны.

— Я виноват по отношению ко всем вам! — снова начал Айронкестль. — Простите меня.

— Ну, дядя Гертон, — воскликнул Гютри, — мы мужчины и умеем нести ответственность за свои поступки.

Пламя разгорелось сильнее; в воздухе распространялся приятный аромат. Филипп с отчаянием думал о Мюриэль и о своей сестре Монике.

— К смерти не мешает приготовиться, — сказал сэр Джордж. — Но ничто еще не потеряно.

— Помолимся! — предложил Гертон.

Разгорающееся пламя бросало оранжевый свет в тени утесов; запах стал пронзительнее. Странная истома овладела белыми и черными. Вдали Чешуйчатые предавались причудливым ритмическим движениям, прерываемым долгим свистом…

Один за другим пленники опустились на землю и замерли в неподвижности.