Высадка в зоне удара - Иван Стрельцов

– Твою мать, – не удержался от крепкого выражения разведчик. Сегодня утром, скорее всего в программе местных новостей, прошло сообщение: «Прошлой ночью в своем доме был зарезан Джордж Патерсон, пастор церкви Святого Августина… Полиция считает, что убийство совершено с целью ограбления».

Некоторое время Никита вглядывался в ровные строчки сообщения, теперь все это виделось в совершенно другом свете.

«Просто так попов не режут. Выходит, что все очень серьезно», – понял Шаблин, принимать решение по этому вопросу было не в его компетенции, и резидент принялся готовить шифровку для экстренной отправки в Москву…

Американский арсенал боевой трофейной техники, захваченной у иракской армии, раскинулся на южной окраине Багдада. Здесь находились десятки танков, БТР и БМП, армейских грузовиков, различного назначения артиллерийских систем и сотни тысяч разных боеприпасов.

Все это добро не один месяц свозили сюда войска коалиционных сил, отдавая их под охрану американских морских пехотинцев.

Боевая техника стояла под открытым небом, в то же время боеприпасы были сложены в полевых ангарах, возведенных в глубине арсенала…

Жаркий день сменился душной ночью, столица Ирака погружалась в состояние комендантского часа. Внешне город засыпал, но это была лишь иллюзия, видимая часть. В своей невидимой части город, наоборот, только-только пробуждался. В развалинах сгоревших домов призраками мелькали серые тени, их можно было принять за причудливую игру света, если бы не приглушенные звуки, скрежет битого стекла под подошвами ботинок или звон металла, напоминающий передергивание затвора.

Из щелей подземных коммуникаций появлялись неясные силуэты, которые, оказавшись на поверхности, как хозяева городских трущоб – крысы, тут же норовили спрятаться в тень.

Самый большой отряд «Аль Каида», находящийся в черте Багдада, выбираясь наружу, подобно шарикам ртути, сливался в единый могучий кулак. Кроме стрелкового оружия боевики тащили на себе и более тяжелое вооружение: восьмидесятимиллиметровые минометы, безоткатные орудия и противотанковые гранатометы.

Кроме сотни обычных боевиков, в составе отряда находилось два десятка шахидов-смертников, их решили использовать в самый ответственный момент как живые самонаводящиеся мины.

Решение напасть на арсенал трофейного вооружения принял единолично командир, чеченец Мухтар. Многие командиры с ним были не согласны, но Мухтар продолжал настаивать на своем:

– Вы привыкли из-за угла обстреливать блокпосты оккупантов и взрывать их бронеколонны. А для американцев это все равно что комариные укусы. Они отмахиваются и, широко улыбаясь, заявляют в телекамеры: «Все о’кей». И им верят.

Если мы нападем на арсенал, уничтожим охрану и, главное, взорвем склады с боеприпасами, зрелище будет не такое уж веселое, и янки вряд ли смогут улыбаться, когда журналисты покажут десятки убитых «джи-ай» и сгоревшую боевую технику. И никто не станет слушать, что это трофейные танки и пушки. Раз были под охраной американских солдат, значит, Пентагон понес потери. – Командиры групп угрюмо молчали, а Мухтар продолжал: – Эта война не считается ни с количеством убитых и раненых солдат, эта война считается только с общественным мнением, которое делает телевидение. И чей пиар будет лучше, тот и победит.

Эта пламенная речь убедила командиров, они довольно качали головами, считая, что это отличная мысль – бить оккупантов их же оружием.

Но никто из арабов даже предположить не мог, что именно эти слова всего сутки назад сказал Мухтару его приятель Мустафа Девлин. Афганец не просто его убеждал, но также передал чеченцу подробный план арсенала, где были обозначены склады с боеприпасами. Главное для Мустафы – уничтожение хранилища тактических ракет «СКАД»…

Приехав в Багдад, он тут же через своих единомышленников связался с начальником арсенала трофейного вооружения майором Томом Хопкинсоном и напросился на встречу.

Пятидесятилетний майор отдал службе двадцать семь лет. Окончивший Иллинойский педагогический колледж, он некоторое время преподавал в средних школах американского Запада. Не имея ни финансовой поддержки, ни влиятельных знакомых, он был обречен до конца своих дней влачить жалкое существование. Хотя так хотелось вкусить шикарной жизни, иметь просторную виллу в Майами с видом на море, последнюю модель «Феррари» и пухлый, очень пухлый счет в банке.

Наверное, его грезы так и остались бы грезами, и педагог-неудачник так и остался бы тем же неудачником, если бы в свой очередной день рождения, изрядно не накачавшись виски, он не забрел бы на вербовочный пункт. Рекламный лозунг «Хочешь увидеть мир – поступай в армию», как после оказалось, не врал. За несколько лет службы Том Хопкинс побывал на Гренаде, в Панаме, на Ближнем Востоке и в Германии.

Вскоре он прошел переподготовку на офицерских курсах и получил первое офицерское звание, после чего служба и вовсе ему виделась в идеально-розовом цвете.

Прослужив еще год, лейтенант Хопкинс вдруг сообразил, что служба может еще иметь и другой цвет – золотой. Только это зависит от места службы. В Латинской Америке он с привкусом кокаина, в местах проведения боевых действия с запахом пороха. Впрочем, имея достаточно изворотливости, купоны можно стричь в любом месте, и Том Хопкинс, забросив военную карьеру, принялся набивать мошну грязно-зелеными банкнотами.

Он участвовал в транспортировке кокаина из Панамы в Штаты, нелегально поставлял оружие повстанцам в Колумбию.

Деньги не имеют запаха, и, каждый раз меняя место службы, Хопкинс налаживал какой-нибудь криминальный бизнес.

Вот только в последний раз майору не повезло. Казалось, он попал на золотую жилу – огромное хранилище трофейной боевой техники. Вот тут-то бы коммерческой натуре развернуться, ан нет. Все богатство, какое оказалось под рукой Хопкинса, никак не получалось реализовать. В стране шла полномасштабная война, и если кому нужно было вооружение, то только иракским партизанам. Но они вряд ли стали бы обращаться к офицеру оккупационных войск. Кроме того, из-за войны оружие никак нельзя было вывезти за границу, чтобы впоследствии через посредников продать тем или иным заинтересованным лицам.

– Это называется собака на сене, – часто сам себе говорил Том Хопкинс, в глубине души моля провидение отправить его служить в другое, более тихое и доходное место.

Провидение его услышало, но распорядилось его судьбой по-своему…

Появление незнакомого араба навело майора на мысль, что это какой-то бизнесмен из местных желает для расширения своего престижа, а соответственно, и бизнеса, приобрести десяток-другой армейских грузовиков и внедорожников для своей челяди. И, естественно, под такое количество людей адекватное количество стрелкового оружия и боеприпасов к ним. Несмотря на то что СМИ всего мира пытались рассказать, как оккупированная страна семимильными шагами движется к демократии и развитому капиталистическому обществу, Ирак, охваченный пожаром войны, неуклонно скатывался к феодализму. Когда страна будет поделена на лоскуты, которыми станут руководить самостийные начальники, то власть, соответственно, будет принадлежать тому, кто будет иметь свою армию из своих приспешников.