Охранник для светлой души - More Tan

и пронзил мечом грудь Люцифера, выпуская силу. Тот захрипел, оседая на землю перед Максимианом.

— Тебе идет быть на коленях, Люцифер — посмотрел Максимиан на него сверху вниз, — приятное зрелище. Оказывается тебя так легко победить. Ты размяк, стал слабаком. Не думал, что какая-то девчонка была так дорога тебе.

— Тебе не понять, — прохрипел он, заваливаясь на бок, — она была моим другом, моей возлюбленной, которая закрыла меня собой во время войны с ангелами. Она умерла у меня на руках. Умерла из-за меня, моей эгоистичности. Именно ее смерть дала мне понять, как я ошибался в своих действиях и поступках. Тебе же эти чувства никогда не будут знакомы.

— Ой, избавь меня от своих сентиментальных историй, — он ударил его в грудь, — в этом мире признается только власть. А любовь, доброта сделали из тебя тряпку. Как видишь, я тебя победил.

Он замахнулся, намереваясь отрубить голову Люциферу, как получил мощный удар света. Максимиан отлетел в сторону, пропахав землю.

— Отец!

К нему бежал Ивейн, а за ним шли два Серафима. Шестикрылые ангелы создавали мощный свет, ослепляя.

— Отец, ты сильно ранен. Кир, — обратился Ивейн к одному из Серафимов, — ему можно помочь?

Серафим склонился над Люцифером, обжигая рану светом. Тот закричал.

— С ним будет все в порядке. Иди, найди душу и брата. Мы здесь все приберем.

Он так это сказал, словно пришел прибрать мусор. Ивейн бросился к куполу, по пути вступая в бой с армией Максимиана.

— Кир, смотри, это же, Лукьян, — указал другой Серафим на однокрылого ангела, сражающегося с Демьяном.

— Не сражайся с ним, оставь его мне, Лука. Помоги другим.

— А как же этот? — указал он на Максимиана, до сих пор лежащего на земле.

Кир взмахнул рукой, выпуская светящиеся путы, которые обвили его тело.

— Вот и все.

Кир подошел к Лукьяну и Демьяну, останавливая бой.

— Ты не мог бы отступить, Демьян, я хочу поболтать с бывшим соратником.

Тот кивнул. Он был сильно ранен, еле уже стоял на ногах. Он отошел на безопасное расстояние, успевая отбиваться от других врагов.

Лукьян уставился на Серафима Кира и скривился.

— Не нравится, что я пришел, наставник. Ваш ученик рад видеть вас во здравии.

— Я больше не твой наставник Кир, — опустил он взгляд, — не называй меня так.

— О, и правда! Как же я забыл о вашем предательстве, наставник. Может, поведаете, почему вы предали нас с Лукой. Почему вы пытались убить Создателя и обрекли себя на изгнание?

— Ты, ничего не знаешь, мальчишка. Если бы в тот день наш Создатель был с нами на поле боя, мой брат бы не умер. Он просто бросил нас в пекло, а сам сидит на своем Троне, — со злостью выплюнул Лукьян.

— Вы думаете, вы один кого-то потеряли. Этот демон, — указал он на Люцифера, лежащего на земле, около которого несколько воинов создали круг, — потерял свою возлюбленную. Но даже он понял свои ошибки, изменился и смог двигаться дальше. Так почему вы, бывший Серафим, не смогли так и смириться. Мы присягнули Нашему Создателю на вечную службу, наш долг защищать его и бороться со злом, даже если мы потеряем кого-то из близких.

— Легко тебе говорить, ты никого не терял, — твердо заявил Лукьян.

— Неправда, — он с болью в глазах посмотрел на своего бывшего наставника, — вчера Максимиан распылил свою пыль рядом с границей с Эдемом. Рядом находились моя сестра и невеста Луки. Они погибли. Мы не успели их вовремя спасти из-за паники. Нам обоим больно, — он положил руку на грудь в области сердца, — но мы продолжаем свою службу. Мы продолжаем наказывать зло.

Лукьян стоял и смотрел отрешенно в сторону.

— Что ж, наставник, пора принять наказание.

Лукьян схватил свой меч, объятый светом, и напал на Кира. Тот ловко парировал его удары, не напрягаясь. Бой продлился пару минут.

— Ты достойный Серафим, — прохрипел Лукьян, — мне так жаль, что все так случилось.

— Мне тоже.

Вспышка света озарила тело Лукьяна, превращая в пыль.

— Прощайте, наставник!

Рядом с Киром пролетела огненная птичка, которая села на плечо Демьяну. Он дернулся.

— Тебе сообщение. Прослушай, я дальше зачищу местность.

Кир ушел, а Демьян посадил птичку на ладонь. Послышался незнакомый женский голос.

— Палладин Демьян, это Ясмин, а рядом со мной Брендан, пожалуйста, нам нужна ваша помощь. Мы в центре купола. Приходите со своим мечом.

Сообщение прервалось, птичка исчезла. Демьян схватил свой меч и бросился к куполу.

Глава 16. Третья оболочка-аура

Брендан сидел в позе медитации с закрытыми глазами и восстанавливал силы. Я же пыталась разобраться в плетениях и завитушках пентаграммы. Под конец все смешалось перед глазами. Я вздохнула. Ничего не вижу. Осталась надежда, что Демьян с его магическим оружием справится и с пентаграммой.

Чтобы скоротать время, я начала прислушиваться, но не один звук не донесся из-за купола. Тишина. Угнетающая и тревожная. Что же там происходит? Все ли живы? Мысли вернулись к Ивейну. Как он? В груди все сжалось от тревоги. Я даже думать не хотела, что его не стало в моей жизни.

Я закусила губу, чтобы не разреветься. Сколько еще пройдет времени, прежде чем нас спасут? Или наоборот. О плохом старалась не думать.

Брендан открыл глаза и посмотрел на меня. Как вдруг его глаза расширились от ужаса. Я посмотрела в том же направлении. И дернулась в сторону. Похоже, будет наоборот.

Сквозь купол прошел Максимиан, вернее вывалился. Он был потрепан, плащ весь в дырах, местами ткань висела лоскутами. Он уставился на нас и ухмыльнулся.

— Вы здесь. Я рад вас видеть, — прозвучало с издевкой. Он посмотрел на водную гладь зеркала и уставился на меня. — Придется поторопиться.

В его руках появился серый меч. Он шагнул в сторону меня, занося свой меч. Я попыталась уползти, но тело еще плохо слушалось. Меч приближался, словно в замедленной съемке. Я закрыла лицо руками, ожидая удара. Но его не последовала. Что? Я распахнула глаза, удивленно смотря на огненный щит.

— Уходи, быстрее, я не смогу долго удерживать его, — прохрипел Брендан от напряжения.

Брендан блокировал удар меча, закрыв нас щитом. Его лицо побагровело от натуги, мышцы напряглись. Я хотела бы помочь, но сейчас я была бесполезна. Обуза! Я сжала руки в кулаки от отчаяния. Ненавидела это чувство. Вся моя жизнь после трагедии была практически бесполезна. Жалкое существование и сейчас чувство бесполезности вызвали во мне огромный всплеск ярости. Я зарычала и поползла, все дальше удаляясь от Брендана и Максимиана.

Но и это надежда была