Лекарство против морщин - Александр Афанасьев

военно-технической поддержке маршала Хафтара и сил Переходного совета – кто-то из тех, кто там был – позвонил еврейско-украинскому проходимцу Боре Корману и предупредил, что надо брать кассу и сваливать. Это и есть то, о чем я говорю – кто-то на высшем уровне принимает участие в Кормане и его делах, поиски Ирины Корман – видимо предлог. А скажите, это нормально, что информация из залов Кремля тут же утекает на сторону. Сегодня Корман – а завтра кто позвонит и кому?

– Нашли, кто слил?

– Нет.

Так я и поверил. Скорее всего, нашли – но это человек такого калибра, что к нему не подступиться. Нынешние благородные доны – не слишком-то стесняются, обделывая свои делишки, это не агенты ЦРУ.

– Значит, надо спросить у Кормана

Денис ничего не ответил.

22 сентября 2019 года. Амман, Иордания.

Впервые Марио Ван Зант и Вильям Ткачук встретились на территории Иордании, во время неафишируемого совещания по безопасности, на которое пригласили всех еще остающихся в регионе союзников США.

А таких оставалось уже очень и очень немного.

Американский мир, созданный после победы 1991 года, шел трещинами, разваливался на глазах. Это не была гибель Помпеи, это не было падение Рима – это была, скорее, смерть от тысячи порезов. Тут убили, там взорвали, здесь что-то пошло не так. В основе происходящего было отсутствие уважения, а уважение отсутствовало из-за бездарно проигранных кампаний в Ираке и Афганистане. Пытаться делать вид, что проигрыша нет – навлекать на себя еще большее неуважение. Союзников осталось откровенно мало, и Иордания была одним из них. Причина – договор о режиме наибольшего благоприятствования в торговле с США. Только он позволял этой стране, которой Аллах не отпустил нефти – держаться на плаву.

Марио Ван Зант прибыл в Иорданию как специальный помощник директора Национальной разведки, его приняли со всеми почестями. Повезли на границу, показать лагерь беженцев и лагеря где тренируются практикующие демократы…

По пути много говорили об исламской демократии.

***

Лагерь.

Пустая, голая земля, истоптанная тысячами ног, тут не найти пропитание даже козе. Тысячи и тысячи палаток до самого горизонта, смесь вони от горелой дизельки, приготовленной еды и параши. Тысячи и тысячи людей живут здесь – потеряв свой дом, потеряв все, потеряв даже надежду…

Некоторые уже начали обустраиваться – покупают дешевые блоки, кладут стены…

– Тут у вас что?

– Столовая

– А тут?

– Лекционный зал. Лекции о правах человека.

– А тут что?

– Тут вербовочный пункт. Для тех, кто хочет выйти на пути Аллаха

– И много таких?

– Хватает. Работать запрещено, покупать землю запрещено. Тем, кто вышел на пути Аллаха, платят пособия.

– Кто?

– Сауды, кто же еще. Они тут за все платят…

***

Ф-фух!

Граната врезается в щит, пролетает его. Инертная

– Молодец, Машер!

Курсант улыбается. Ван Зант привычно берет гранатомет, смотрит на дату и код изготовителя. РПГ-7В. Болгария, 2019 год.

Новый совсем.

***

Курсанты в форме ползут под колючей проволокой. Бьют снайперы. Пули – не летят над головой, они взбивают фонтаны земли перед курсантами, между ними.

– А если попадут?

– Тогда шахид.

…

– Тот, кто вышел на пути Аллаха – свой выбор сделал.

***

Отдельный класс – с кондиционером, ровные ряды стульев, парты. Бородатый мужик в неизвестной форме – рассказывает, как собрать пояс шахида. Курсанты слушают.

Инспекторы выходят из класса тихо, чтобы не потревожить.

– Преподают и это?

– А как же.

– Кто преподает?

– Это Махмуд, палестинец.

– Палестинец? И вы ему доверяете?!

– Ему можно доверять, сэр.

…

– Он не вернется в лагерь, если он вернется – палестинцы его убьют. Они считают его предателем.

***

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

Строй стоит на выровненной и прибранной площадке, слушая своего командира. В конце короткой, но яростной речи о том, что надо убивать кяфиров, командир – бывший сотрудник спецслужб Казахстана – кричит «такбир!» и весь строй отвечает в едином порыве «Аллаху Акбар!»…

Американцы наблюдают со стороны.

– Не очень-то похоже на демократическую оппозицию, верно? – с иезуитской улыбкой заметил Ван Зант

– Ну, мы документы при приеме не проверяем – осклабился Мусса Куса, один из руководителей иорданской разведки и давний друг американцев, а заодно и Израиля – к тому же, здесь демократы выглядят именно так.

Мусса Куса начинал свою карьеру давно, сейчас он был стариком, как и Ван Зант. Учился у самого штандартенфюрера фон Болля, основателя и до самой смерти советника сирийской разведки. Сейчас он выбрал демократию (при Хафезе Асаде он был на коне и мог воровать, а его сын Башар контабандную лавочку прикрыл) перешел в Иорданию, тут его приняли, дали высокий пост. Говорят, что именно Мусса Куса еще студентом перевел на сирийский диалект арабского Майн Кампф23.

– А смысл?

– Аллах не дал нам нефти, мой друг. Но если Аллах не дал нам – мы можем позаимствовать ее у соседей, верно? В обмен на демократию.

– Нечто похожее я видел в Пакистане – давно, когда начинал. В Пешаваре. Пешаварская семерка. Моджахеды.

– У нас даже есть инструкторы оттуда. Хотите, познакомлю

Ван Зант отрицательно покачал головой

– Да нет. Не стоит…

– У нас есть один курсант из Йемена. Приехал сюда за свой счет. Когда его спросили, зачем он здесь, он сказал – мой дед сражался на пути Аллаха, мой отец сражался на пути Аллаха, и я тоже хочу сражаться на пути Аллаха.

– Что взять с дурака…

Посмеялись.

– Есть очень интересный проект. Пока я хочу поговорить с его инициатором, не знаю, что из этого выйдет. Но если выйдет – придется открывать еще лагерь. Возможно, и не один. Для русских и русскоязычных.

– Здесь и сейчас каждый третий русскоязычный.

– Это хорошо. Связи с чеченской диаспорой у тебя есть? Мне надо кое с кем поговорить.

– Найдем…

***

Вильям Ткачук – тем временем, гулял по Амману. Осваивался…

Амман – белый город на семи холмах, как и Рим – семь холмов отмечены на иорданском флаге семью звездами. Четыре миллиона человек, что довольно много для страны, у которой нет своей нефти. В 1940 году здесь жило двадцать тысяч. Сам город – застроен почти одинаково, домами по два, по три этажа, квадратными, без крыши (вместо крыши открытая комната, летом арабы спят на крыше, а дождей тут мало). Только в центре есть современная застройка – но и той немного, это не Дубаи. Люди живут не богато, но и не бедно, здесь есть арабский средний класс. Это примерно как Восточная Европа.

Тем не