Вождь - Александр Прозоров

— Шериф, — распорядился Найл. — Отведите отряд по ту сторону опоры. Когда многоножка выберется наружу, пусть люди сразу уходят наверх, потом жуки. Смертоносцам наносить парализующий удар только по моей команде. Нефтис, дай копье.

Посланник перехватил оружие стражницы, подошел к невозмутимо лежащей в облюбованной норе многоножке, немного постоял на расстоянии нескольких шагов, давая ей вспомнить себя и вчерашнюю беседу. В коридоре все еще висел острый кисловатый запах жучиной отравы, из-за чего у правителя начали слезиться глаза и он, торопя события, размахнулся и стукнул многоножку тупым концом копья по голове. Немного выждал, и стукнул еще раз.

Череп многоножки пробить практически невозможно — при своем огромном теле, она может позволить себе роскошь отвести один сегмент, размером с двух пауков, только крохотному мозгу и защищающему его хитину. Поэтому никакой опасности от двуногого существа она не ощущала. Однако и бить себя безнаказанно позволить не могла.

Многоножка сделала короткий выпад, рассчитывая протаранить человека бронированным лбом — но Найл отпрыгнул и тут же нанес еще один удар, едва не сломав о голову насекомого древко. Он вспомнил, как в детстве хотел сделать себе шлем из черепа разорванной скорпионом молодой многоножки — и не смог. Получившаяся каска оказалась непомерно тяжела. Чтобы такая голова хоть что-нибудь почувствовала, нужно очень сильно и долго стараться.

Насекомое, разозлившись всерьез, начало с грозным шелестом вытягиваться наружу. Найл откинул оружие и бросился наутек.

Ненависть многоножки, чувствующей себя в полной безопасности — это было именно то, что ему требовалось.

Правда, на бегу ему приходилось все время оглядываться — в отличие от сколопендр, способных догнать даже мчащегося со всех ног паука, многоножки подвижностью не отличаются. Увидит, что отстает — может повернуть назад. Бот из-за такого неудачного поворота головы он и споткнулся, со всего хода шлепнувшись на пол.

Пока Найл поднимался, многоножка успело его нагнать и резко бросила вперед голову. Правитель, понимая что сейчас ему переломают все ребра, подпрыгнул как можно выше — многотонное тело скользнуло под ним, с силой ударив по ногам, он рухнул многоножке на спину, скользнул по гладким шарам и свалился вниз. Альхилорка замерла, не понимая, куда мог так неожиданно исчезнуть враг, а Посланник Богини, кое-как поднявшись и прихрамывая на обе ноги, заторопился к лестнице.

Все люди уже успели уйти — только Нефтис еще стояла, дожидаясь своего господина. Жуки тоже скрылись, большинство пауков — тоже. Оставалось лишь четыре смертоносца, готовые придти на помощь правителю в случае опасности.

— Посланник! — телохранительница сделала шаг навстречу указывая Найлу за спину.

Это многоножка наконец поняла, где искать обидчика и, с трудом разместив изгиб тела в узком коридоре, начала разворачиваться.

— Догонит, — понял слишком медленно шагающий Найл и отдал смертоносцам мысленный приказ: — Парализуйте ее!

Насекомое замерло, еще не понимая, что с ним произошло и почему ноги отказываются переступать по полу, а тело — разворачиваться. Правитель тем временем доковылял до лестницы, развернулся, бросая на альхилорку прощальный взгляд:

— Никогда не нужно поддаваться эмоциям, малышка. Злоба до добра не доведет.

Внезапно над телом многоножки взвилось сизоватое облако. Тут же с потолка на пол громко шлепнулись две бескрылые мухи, отвалился от стены гладкоспинный палочник.

— Бежим отсюда! — скомандовал Найл и первым нырнул в сумрак лестничного проема.

Арьергард отряда торопливо преодолел шесть пролетов и Найл, страхуясь от тянущегося следом миндального запаха, приказал натянуть поперек опорной колонны плотную паутину.

С этажа уже накатывали эмоциональные волны восторга обжирающихся жуков-бомбардиров. Посланник Богини вышел из дверей и замер, поразившись тому, что может совершить солнце и щедрая жизненная энергия с самым милым и безобидным растением.

Он уже встречал Венерин волос — тонкую вьющуюся травку, очень красиво свисающую с цветников, возле изящного домика принцессы Мерлью. Но никогда себе не представлял, что однажды окажется по пояс в подобной травке с ее нежными листиками и хрупкими тонкими стебельками.

Этот этаж оказался построен по принципу рабочих помещений, разделенных тонкими прозрачными перегородками, солнце добиралось до самого дальнего уголка — и Венерин волос заполонил собою все. Он свисал с потолков и перегородок, струился по воздуховодам, расстилался по полу на высоту от метра и выше.

— Ага, — задумчиво кивнул шериф Поруз, обозревая густые заросли. — Это, конечно, лучше чем губка. Но, насколько я понимаю, если они существуют и не съедены целиком, здесь наверняка имеется какой-то подвох.

И только жуки-бомбардиры молчаливо пробивали широкие тоннели, наслаждаясь тонким вкусом и ароматом нежной травы.

— Даже и не знаю… — пробормотал Найл. — Все выглядит настолько мило и безопасно… Настолько спокойно и красиво… Что хочется сбежать отсюда вовсе и поставить лагерь в другом месте.

Внезапно один из жуков издал импульс острой боли и заметался из стороны в сторону, круша перегородки и разрывая изумрудные травяные пряди. Братья кинулись к нему — но не успели пробежать и нескольких шагов, как Навул вскрикнул и упал в траву, рядом с ним запрыгала, шипя сквозь зубы, Трития, а Нефтис, наклонившись схватилась за ноги:

— Назад, мой господин! Здесь что-то жжется!

— Стойте! — Найл аккуратно присел на корточки, осмотрел ноги стражницы, на которых быстро набухали красные волдыри, потом стал раздвигать лезвием меча траву впереди: — Откуда у Венерина волоса стрекательные клетки? И почему не везде, а только в некоторых прядях?

Неожиданно на полу, покрывшемся за тысячу лет довольно толстым слоем земли, показался маленький красный мешочек с белыми кисточками наверху. Посланник Богини осторожно ткнул его кончиком клинка, и мешочек резко просел вниз, мгновенно растолстев.

— Гидра… Здесь растут гидры. Ничего удивительного, что никто не любит тут ходить и есть эту травку. Кому охота ожоги получать? А если еще и в рот несколько стрекательных нитей прихватить — так и вообще в следующий раз с голоду помереть предпочтешь.

Жук уже перестал метаться и угрюмо стоял на одном месте, терпеливо пережидая боль. Второй, не желая получить такую же муку, есть перестал и просто находился рядом с товарищем.

— Так что будем делать, мой господин? — поинтересовался Поруз. — Ставим лагерь здесь, или возвращаемся назад?

— Пойдем дальше, — вздохнул Найл и испустил в сторону здорового жука мысленный импульс. Тот сдвинулся со своего места и, давя траву и качая тонкие загородки, двинулся по этажу. — Нам незачем здесь задерживаться, шериф. Гидры опасны для нас и неприятны паукам, но наружной броне бомбардира повредить не способны. Сейчас шестилапый осмотрит этаж, и мы двинемся выше.

Тем не менее, Посланник Богини поминутно ждал еще какой-нибудь ловушки или неожиданности и судорожно сжимал рукоять меча, готовый кинуться жуку на помощь. Но помощи не потребовалось — бомбардир действительно не столкнулся ни с какими трудностями, и уже через час путники поднялись на следующую площадку.