Когда Бог был женщиной - Арина Холина

Паша был ужасным занудой! Алиса спросила его, чем он занимается, и он принялся так долго и скучно рассказывать о кино (как можно скучно рассказывать о кино?) — Паша был оператором, — что Алиса прокляла тот день, когда Фае вздумалось учинить Лизе скандал.

Он что-то бубнил, Лиза пожирала его глазами, Паша жал ей ручку и время от времени чмокал в висок, и все это было так слащаво, что Алиса даже решила, что несколько последних месяцев ей приснились. Эта Лиза не могла быть той Лизой, которую она знала. Но Паша вышел в туалет и Лиза снова стала самой собой. Она сердито посмотрела на Алису и рявкнула:

— Вот поэтому я и не хотела вас знакомить! Можно быть настоящей ведьмой, но при этом любить одного человека и быть счастливой только потому, что он рядом!

— Ага… — кивнула Алиса.

— Я его действительно очень люблю. И очень им дорожу. И меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы меня осуждали.

— Мы будем тебя осуждать. Извини. Это неизбежно, — заверила ее Алиса, впрочем, без злости.

Лиза права. Это ее личная жизнь. И если ей хочется сюсюкать с Пашей-занудой, это ее право. Она честно старалась оградить их от этого кошмара, но они сами напросились. Хорошо еще, что здесь нет ни Фаи, ни Марьяны. Паша бы не выжил. Вот уж у нее подружки — обычные женщины, а по характеру — самые настоящие ведьмы. Кого угодно превратят в трясущееся желе.

Алиса быстро проглотила суп и креветок в кляре, распрощалась и в некотором смятении отправилась в ГУМ. Задор прошел, пиджаки больше не казались такими уж потрясающими, но она все-таки купила два и еще джинсовую юбку — просто потому, что могла себе это позволить.

В каком-то мутном, обреченном состоянии вышла из магазина, прошлепала до стоянки и поехала — причем, как выяснилось, в другую сторону.

Вся эта история с Пашей ее разочаровала. Было тут что-то неправильное, фальшивая нота, но, как показывал опыт — причем печальный, Алиса имела склонность к бурной влюбленности с последующим разочарованием. Так что на этот раз она решила списать хандру на собственную склонность к истерикам и отправилась в ЦУМ — через «не могу» повышать настроение шопингом. Это вам не шутки — это терапия.

В конце концов, сегодня у нее еще интервью для «Гламура» и вечеринка «Герой нашего времени» — придут самые выдающиеся мужчины города, так что ночь будет жаркой.

Приступ счастья от мысли, что у нее, Алисы, возьмет интервью журнал «Гламур», был такой сильный, что она даже остановила машину, закурила, открыла окно и мечтательно уставилась на дорогу.

Она не из тех, кто имеет все, но не может получать от этого удовольствие. Она любит жизнь, жизнь отвечает ей взаимностью, все хорошо, мир принадлежит ей! Ура!

Как такое может быть: в Гоа было солнечно и жарко, и теплое море, и свежий бриз, и, вообще, полная расслабуха, а в Москве — не просто снег и февраль, а жуткий, нечеловеческий холод и такая метель, что впору ехать на электричке, потому что на машине она будет тащиться до второго пришествия?!

Может, быстро изменить планы и прямо сейчас улететь куда-нибудь, куда не нужна дурацкая виза? Кстати, куда не нужна дурацкая виза? Есть, вообще, справочная по этим вопросам?

Алиса уже привыкла, что за деньги можно получить все, а с помощью кредитки «Виза» — самой обычной, классической, потому что платить двести долларов за золотую — сплошная глупость и понты, можно купить даже погоду.

Она наслаждалась. Она наконец-то заняла в жизни свое место. Она была знаменитой, богатой и непредсказуемой.

Прошло… Сентябрь, ноябрь, декабрь — январь, и в новом феврале она была суперзвездой, которая могла уехать на два месяца в Гоа — и просто наслаждаться там жизнью (пока клубом заправляет Наташа — менеджер, с которой ей сказочно повезло благодаря Лизе), общаться с Жанной Фриске, Машей Царевой, Пашей Волей и толпой просто тусовщиков, с которыми весело.

На неделю к ней в Гоа приезжал Андрей — он устроил несколько романтических свиданий, и Алиса еще раз поблагодарила судьбу за то, что вовремя приняла правильное решение.

Им было хорошо вместе, но не настолько, чтобы спать в одной постели и драться из-за того, кому первым достанется ванная. Встречались пару раз в неделю — и каждый раз обменивались подарками, и ужинали в шикарном ресторане, и он приглашал ее на выходные в Европу, но жили они в разных номерах, и все было мило, без всяких там драм и трагических переживаний, и Алиса первый раз ощутила себя счастливой.

Едва она миновала таможенный контроль, как зазвонил мобильный.

— Да! — несколько раздраженно (от перспективы выходить из теплого павильона в снегопад) ответила она.

— Алиса, — странным, напряженным голосом отозвалась Марьяна. — Ты где?

— Марьяна, я в аэропорту Шереметьево-2, — таким же странным голосом, передразнивая подругу, произнесла Алиса.

Наверное, Марьянка сейчас торчит в жуткой пробке — она должна была ее встретить с самолета.

— Алиса, — сдавленно проговорила Марьяна, — я уже рядом, подожди меня там где-нибудь в кафе.

И она нажала отбой. Алиса с некоторым удивлением посмотрела на трубку, кинула ее в сумку и отправилась в бар.

Марьяна ехала полчаса и сама нашла ее в баре. Вид у подруги был неважнецкий: сухая кожа на лице, растрепанные волосы, старый и мятый костюм от «Джуси», который она обычно носила дома.

— Слушай, я не знаю, как это делают по правилам, чтобы не довести тебя до инфаркта, но предупреждаю — новости ужасные, — она полезла в сумку и выудила оттуда бутылку коньяка. — Пей! — велела она.

Алиса с опаской уставилась на Марьяну, но у той были такие глаза, что Алиса покорно хлебнула «Хеннесси В.С.О.П». — Алиса, милая, ты в полной жопе. Ты разорена.

— Что? — тихо переспросила Алиса.

— Твой бухгалтер и эта блядюга, Наташа, которая менеджер, обманывали тебя. Ты должна банку кучу денег — по кредиту не было выплат, ни разу, они отбирают у тебя квартиру, дом и вообще все. С сегодняшнего утра все твои счета заблокированы. Магазины обанкротились.

Алисе вдруг стало очень душно и жарко. По аэропорту расстилался странный серый туман, из-за которого было плохо видно, слышно, но главное — туман застревал в горле и не пропускал кислород.

— Алиска! — Марьяна трясла ее. — Еще выпей! Немедленно!

Она бросилась к бару, прорвалась без очереди, вернулась с бутылкой холодной воды и влила ее в Алису. После чего одной рукой ухватила подругу, другой вцепилась в тележку и поволокла их на улицу. На воздухе стало легче — туман исчез, лицо приятно пощипывал морозец, и там стояла родная Марьянина машина, в которой можно было спрятаться.

Марьяна затолкала Алису в салон, накидала в багажник чемоданы, села за руль и уставилась на подругу.

— Это правда? — Алиса, наконец, посмотрела на Марьяну осмысленно.