Хранители судьбы - Антон Леонтьев

– Думаю, у тебя ничего не выйдет, – услышала она шепот и почувствовала на теле руки Макса. – Аллочка, я так тебя хочу!

Женщина развернулась и увидела обнаженного фотографа. А затем сама поцеловала его. Подхватив Аллу на руки, он отнес ее на диван. Затем вернулся и плотно прикрыл дверь в комнату, где спали дети. А потом жарко выдохнул женщине в ухо:

– Я знаю, что сейчас это совершенно неуместно, что ты только что потеряла мужа, но ведь мы уже очень давно не были вместе! А я так люблю тебя! Выходи за меня, а?

Прильнув к мощной груди Макса, Алла вдруг заплакала, и фотограф встревожился:

– Аллочка, извини, я не хотел напугать тебя! Вот ведь я дурак!

– Никто и никогда бы не помог мне в такой ситуации, – произнесла сквозь слезы Алла. – Никто, кроме тебя, Макс. А ты готов рисковать ради меня своей жизнью…

– Ага, ради тебя, твоих детей и… твоих миллионов. Или даже миллиардов! – шепнул тот и улыбнулся в темноте. – Деньги твоего мужа принадлежат теперь тебе и детям. Подумай о будущем Тани и Юрика! Твой бизнес в России уничтожен, поэтому надо искать другие пути, а тут подвернулось громадное состояние. Но не думай, я бы предложил тебе руку, сердце и прочие части своего организма и в том случае, если бы у твоего мужа не было тайных счетов! Ты мне веришь?

– Верю, – ответила Алла, и Макс стал целовать ее. Внезапно в мозгу у женщины вспыхнула яркая картинка – она и Эрик на заднем сиденье автомобиля Кейры, прикрытые пледом, их лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга… Ой, ну и мысли у нас! Неужели она становится нимфоманкой?

Но затем все мысли и воспоминания исчезли – Аллу накрыла волна блаженства. Будь что будет, подумала женщина. Сейчас же ей хотелось только одного – чтобы Макс никогда не выпускал ее из своих объятий!

Вдруг раздалась резкая трель звонка, и Алла буквально подпрыгнула от ужаса. Замер и Макс. Прошептал одними губами:

– Это в дверь. Ничего не бойся, я с тобой!

– Но кто может явиться сюда посреди ночи? – спросила, дрожа, Алла. Неужели ее нашли? Но как? Нет, это полностью исключено!

Макс поднялся с дивана и осторожно подошел к двери.

– Макс, открывай, это я, Стас, – раздался из-за нее мужской голос. – У меня невероятные новости!

– Это мой двоюродный брат, работающий в детективном агентстве, – пояснил Макс.

Алла, прикрывшись одеялом, услышала звук поворачивающегося в замке ключа и бормотание любовника.

– Стас, ты ведь мог позвонить и предупредить…

И тут же до нее донесся болезненный крик. А через секунду фотоателье оказалось заполнено мужчинами в черных костюмах с невыразительными постными лицами.

Женщина сделала попытку подняться, но один из них с силой толкнул ее обратно и произнес:

– Сидеть! А не то плохо будет!

Два типа приволокли из холла Макса – лицо у него было в крови. Они швырнули молодого человека на пол и, когда тот попытался встать, принялись избивать его ногами.

– Что вы делаете? – воскликнула Алла, снова приподнимаясь. И стоявший рядом субъект ударил ее по лицу. Женщина болезненно вскрикнула.

– Мерзавец, не смей ее трогать! – вскинулся Макс, но тот же субъект, усмехнувшись, ударил его тяжелым ботинком по голове. Затем достал мобильный телефон, набрал номер и бравым голосом доложил:

– Борис Васильевич, все в полном порядке, мы взяли их всех. Так и есть, они в фотоателье этого ублюдка. Так точно, немедленно доставим к вам.

Он звонил генерал-лейтенанту Мельникову! Ну да, кому же, собственно, еще…

Алла заметила в комнате испуганного молодого человека, чем-то отдаленно похожего внешне на Макса, – тот, озираясь по сторонам, стоял около стены.

Подняв голову и сплюнув на паркет кровь, Макс прошептал:

– Стас, ты – предатель! Я же рассчитывал на тебя…

– А что я мог поделать, Макс? – откликнулся его брат несколько истеричным тоном. – Если бы я не сказал, где прячется эта баба с детьми, то пришлось бы плохо не только мне, но и Ирише с моими ребятами!

Тип, говоривший только что по телефону с Мельниковым, снова ударил лежащего Макса и процедил:

– Заткнись! А ты, Стас, можешь валить отсюда. С твоей семьей ничего не случится.

Двоюродный брат Макса продолжал переминаться с ноги на ногу.

– Вы обещали, что с Максом ничего не случится! Ведь вам нужен не он, а вот эта особа. Борис Васильевич сказал, что отпустит Макса!

– Раз Борис Васильевич сказал, значит, так и сделаем, – кивнул субъект в черном. – И сколько раз повторять? Вали отсюда, горе-детектив!

Стас, тяжело вздохнув, повернулся к окровавленному Максу:

– Мне очень жаль! Надеюсь, ты поймешь, что я не мог поступить иначе. Желаю тебе всего наилучшего. И больше нам не следует контактировать.

С этими словами молодой человек скрылся.

Раздались крики Юрика и Тани – два типа выволокли заспанных, сопротивляющихся детей в холл. Алла бросилась к ним, но тот субъект, который только что доложил Мельникову о благополучном завершении операции по захвату «преступников», схватил ее за волосы и прошипел:

– Стоять! Борис Васильевич велел не церемониться с тобой, потому что ты покалечила трех его людей. Кстати, те парни – мои хорошие друзья.

Одеяло, которое придерживала Алла, соскользнуло на пол, и она предстала перед ворвавшимися в фотоателье типами обнаженной. Мужчина, державший ее за волосы, присвистнул:

– А ты ничего!

И схватил ее за грудь. Из последних сил вскочив на ноги, Макс ринулся на него и повалил на пол. Тотчас на фотографа бросился другой субъект, принявшись избивать.

Подняв одеяло и закутавшись в него, Алла подбежала к испуганным, плачущим детям, на ходу крикнув:

– Оставьте Макса в покое! Вы же нашли меня, что вам еще требуется?

Послышался голос главного:

– Ладно, покуролесили, и хватит! Везем их всех к Борису Васильевичу, а он сам решит, что с ними делать.

Алла, дрожа, произнесла:

– Мельникову нужна только я, так что и забирайте меня одну! А детей оставьте здесь, с Максом.

– Хорошо ты придумала! – усмехнулся главный. – Предлагаешь нам свидетелей оставить? Нет, берем всех!

Его люди подошли к Алле и оттащили ее в сторону. Женщина пыталась сопротивляться, но ничего не могла поделать с двумя молодыми сильными мужиками. Главный же тем временем приблизился к дрожавшим детям и уставился на Таню – та была только в трусиках и бюстгальтере.

– А дочурка-то в мамочку пошла… – мерзко осклабился приспешник Мельникова. – Не отказался бы я взглянуть на тебя, крошка, совсем без одежды. Ну-ка, сними лифчик!