Лекарство для покойника - Фридрих Незнанский

– Ничего не понимаю, – сознался Меркулов. – Вы можете говорить яснее?

– Вот. – Лапин положил на стол газету.

В этот момент у Турецкого запищало во внутреннем кармане пиджака и одновременно сработал пейджер. Он извинился и вытащил трубку. Звонила Катя Богачева.

– Александр Борисович, миленький! Мы передумали. Я очень хочу вернуться в Крым, и соответственно, чтобы Виктор был при Юленьке! Нельзя ли как-нибудь переиграть его подписку о невыезде?

– А что ж он сам не звонит? Стесняется, что ли? – Сам Турецкий явно не был стеснен тем обстоятельством, что высокие гости в кабинете Меркулова нетерпеливо уставились на него.

– Ну, вы же понимаете…

– Подождите, – буркнул Турецкий и посмотрел информацию на пейджере. Оказывается, и туда звонила тоже Катя, и на табло была та же просьба. Турецкий молча показал пейджер Меркулову. Тот бегло прочитал и кивнул.

– Ладно, – коротко сказал «важняк» в трубку, – валите. И сообщайте о любом изменении маршрута.

Турецкий спрятал телефон и посмотрел на газету, которую принес Лапин. Это было «Время МН». Меркулов уже развернул страницу, на которой небольшая заметка была обведена красным фломастером. Она называлась «Убийцы из Зеленого креста». Горбунов решил его опередить.

– У меня в ГУБОПе приятель работает. Он мне эту информацию и поставил. Из газеты толком-то понять ничего нельзя. Речь в принципе идет о том, что на рынке появились фальшивые лекарства, употребление которых привело к нескольким летальным исходам. Умерли два пенсионера и одна собачка. Источник производства этих медикаментов пока не разглашается. И вот я случайно встречаю своего приятеля, и он мне рассказывает эту историю. Оказывается, лекарства все же польские.

– То есть поляки нашли-таки дорогу на отечественный рынок? – уточнил Сапожников.

– Ну, положим, они тут давно были, – сказал Лапин. – Просто торговали или сами или через мелких дилеров. Их фирма называется «Дух». Через «Махаон», если бы сделка состоялась, пошел бы такой вал, который смел бы всех. Мы с Иваном Христофоровичем нашли кое-какие документы, которые подтверждают, что переговоры Леонида Георгиевича с поляками проходили, как бы это сказать… на повышенных тонах.

– То есть у поляков мог быть мотив убийства Богачева? – сообразил наконец и Демидов. – Ваша версия заключается в том, что Богачев не хотел продавать их лекарства, за что и был убит?

Вопрос остался риторическим.

Турецкий чуть заметно усмехнулся, ровно настолько, чтобы это смог заметить один Меркулов. Он заметил и недовольно нахмурился. Тогда Турецкий живо вступил в беседу:

– А почему вы, Петр Евдокимович, ничего не сказали об этом, когда я спрашивал в Гурзуфе о возможных подозрениях и мотивах?

– Да мне тогда ничего такого в голову не приходило! Вы посмотрите, когда это произошло! – Лапин возбужденно ткнул в газету: – Через два дня после нашей беседы.

– А с кем вообще работал Богачев? И с кем сейчас работает «Махаон»? – спросил Демидов. – Чьи лекарства он продавал? Отечественные?

– Скажете тоже, – фыркнул Сапожников.

– У нас контракт с крупнейшей немецкой компанией, – объяснил Лапин. – Мы продаем их медикаменты, а также кое-что по лицензии производим.

Меркулов, который молчал все это время, решил высказаться:

– Да, но если в убийстве Богачева могла быть заинтересована польская, как вы изволили выразиться, мафия, то почему же они не вошли с вами в контакт после этого? Ведь, насколько я понимаю, именно вы сейчас осуществляете руководство «Махаоном».

– Уже пытались, – сознался Лапин.

– Когда?! – Турецкий невольно подался вперед, на секунду даже забыв об имидже плохого парня.

– 27 августа. Через день после того, как мы с вами виделись в Гурзуфе, мы встречались с «Духами» – с поляками – в Москве. Предложения были все те же, но я не счел нужным их даже обсуждать. Но вчера Иван Христофорович, – он кивнул на Горбунова, – уговорил меня приехать к вам.

– И напрасно не стали обсуждать! – совершенно неожиданно разозлился всегда корректный и деликатный Меркулов. – Могли бы, по крайней мере, хоть время потянуть. Надеюсь, – добавил он с нажимом, – что вы наконец станете оперативней сообщать в Генпрокуратуру о своих сведениях и подозрениях. – Тут он повернулся к Турецкому: – Подозреваю, Александр Борисович, что придется тебе теперь отправиться в Краков. Я свяжусь с тамошней прокуратурой. Сильно подозреваю, что они будут рады всякому, кто захочет поприжать эту святую троицу. А вы, господин Лапин, сможете сочинить какую-нибудь миссию для господина Турецкого, якобы являющегося высокопоставленным сотрудником вашей фирмы, отправляющимся в Польшу с деловым визитом?

– Конечно. Но ведь господин Турецкий, наверное, не совсем компетентен в нашем бизнесе… Вот если бы мы могли отправить с ним советника…

– Так отправьте, черт возьми! – заорал Генеральный прокурор Демидов. – Ага?!

Солонин. Крым. 31 августа, 12.35

Пробыв четыре дня в Москве, Солонин опять возвращался в Крым со следующим заданием: найти злоумышленников, похитивших содержимое кейса Турецкого.

Напасть на след Кадуева в Москве не удалось: или залег на дно, или его в столице просто не было. В любом случае тратить время на пустые поиски, хождение по излюбленным злачным местам чеченских эмигрантов он не стал. Попросил ребят из своего управления взять личность Кадуева под контроль и в случае чего немедленно звонить ему в Крым. Сам же вылетел в Симферополь с единственной целью: разобраться на месте, как этот, в большинстве случаев, не слишком аккуратный в работе «чеченский патриот» сумел так обставить дело и замести следы, что не за что было ухватиться. Или он изменил свой почерк? И действовал теперь как профессиональный киллер-одиночка? Что-то здесь было не так, и разгадку этому можно было найти только на месте преступления.

Так рассуждал Солонин, пребывая в сладкой полудреме. За своих коллег он был спокоен. Ибрагима Кадуева ребята знали хорошо, и у них давно по нему чесались руки. Что касается второго человека на фотографии, бородатого богачевского гостя, то, как выяснилось, это Шамиль Асланов, чеченский бизнесмен, занимающийся, как и покойный Богачев, фармакологией. О масштабах его бизнеса, правда, пока трудно было сказать что-то определенное. Это предстояло выяснить. Но ниточка уже прощупалась: Богачев – Асланов – Кадуев.

– Вода, кола? – смазливая длинноволосая шатенка материализовалась перед ним в форме стюардессы с полупустым подносом напитков в руках.

– Виктор, – представился Солонин. – А вы?

– Марина, – профессионально улыбнулась девушка и показала крохотным пальчиком на табличку у себя на груди «Марина Рыжова».

– За вас, Марина Рыжова, – он отпил минералки из пластикового стаканчика. – И долго, Мариночка, нам еще лететь?

– Еще успеете отдохнуть.