Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих - Ричард Прам

За многие дни наблюдений я видел только два предположительных посещения тока самкой. Я говорю «предположительных», потому что молодые самцы этих манакинов имеют такое же зеленоватое оперение, как и самки. Ни в одном случае я не наблюдал копуляции, которая могла бы подтвердить половую принадлежность пришлой птицы. Марк Тери позднее наблюдал[109] тот же вид манакинов во Французской Гвиане. По его данным, самка следует за самцом при нескольких его челночных перелетах, а затем присаживается на какую-нибудь тонкую горизонтальную веточку на границе площадки. Самец слетает к ней, делает садку и копулирует.

Приступив к наблюдениям за белолобой пипрой, я поочередно проводил утренние часы либо на их токах, либо в поисках по окрестностям других манакинов. Вскоре я обнаружил самца белоголовой пипры (Dixiphia pipra) с угольно-черным оперением, контрастной белой шапочкой и ярко-красными глазами и несколько дней наблюдал за ним. Немного больше времени у меня ушло на поиски крошечного тираннового манакина (Tyranneutes virescens), действительно очень миниатюрную – весом всего в семь граммов, то есть примерно как одна и две трети чайной ложки соли, – и удивительно неприметную птичку с оливково-зеленым оперением и обычно почти незаметной желтой полоской на темени. Самец поет свою песню – тихую, сбивчивую короткую трель, – сидя на тонкой веточке в трех-пяти ярдах над землей. Первый раз, когда я услышал поющего самца, он сидел так неподвижно и был настолько незаметен, что я потратил добрых десять минут, высматривая его, хотя он сидел прямо на виду.

Встречи с этими птицами очень меня порадовали, однако, поскольку демонстрационное поведение и белоголовой пипры, и крошечного тираннового манакина было уже описано Дэвидом Сноу[110] в начале 1960-х годов, я не оставил своих намерений отыскать таинственного белогорлого бородатого манакина.

Относительно ритуала ухаживания белогорлого бородатого манакина[111] имелись лишь отрывочные сведения, опубликованные в краткой заметке 1949 года в журнале Британского орнитологического общества Ibis и основанные на единственном случайном наблюдении Т. Дэвиса. Однажды утром в соседней Гайане Дэвис увидел группу самцов и «самок» вместе (он не разбирался, не был ли кто-нибудь из этих зеленых «самок» на самом деле молодым самцом). Ему довелось наблюдать несколько весьма примечательных демонстраций самцов и даже пару копуляций, которые происходили в подлеске на мшистом поваленном стволе. Демонстрация включала в себя позу с поднятым вверх клювом, которая выставляла на обозрение белую манишку самца, а также передвижение самца по бревну с растопыренными крыльями, которое Дэвис обозначил как «медленное колеблющееся ползание». Никто не описывал ничего подобного у других манакинов, поэтому я сгорал от желания увидеть это необычное поведение своими глазами.

Как-то раз в середине октября я спускался по склону горы к низинному лесу в долине Ирены, названной так в честь очень красивого водопада Ирена. Утро в тот день выдалось оживленное, птицы вели себя очень активно. В какой-то момент я вдруг услышал шелест крыльев прямо у себя над головой. Поначалу я решил, что на меня спикировал колибри, но, подняв глаза, с изумлением увидел самца белогорлого бородатого манакина, сидящего на ветке прямо над тропой. Только тут я обратил внимание, что перешагнул через толстое бревно, лежащее посреди тропы. Заподозрив, что я мог случайно потревожить птицу прямо во время исполнения брачного танца, я поспешно сошел с тропы в сторонку и спрятался среди густой листвы. Самец, шелестя стремительно машущими крыльями, тут же слетел обратно на бревно и принялся прыгать по нему, издавая резкие щелкающие звуки и высокие пронзительные позывки. К этому первому самцу вскоре присоединились еще два взрослых самца и два неполовозрелых, которых можно было отличить по зеленоватому, как у самок, оперению и черной маске, наводящей на мысль о Зорро. Далее всего за несколько минут я увидел больше, чем Т. Дэвис в 1949 году, и понял, что передо мной открываются большие научные перспективы. В последующие месяцы я провел десятки наблюдений за белогорлыми бородатыми манакинами и глубоко заинтересовался изучением токового поведения.

Хотя брачные демонстрации манакинов часто отличаются большой выразительностью, тем не менее уровень сложности токового поведения самца белогорлого бородатого манакина был совершенно нов для меня, так как он включал в себя необычайно богатый набор поведенческих элементов. Песня этого манакина представляет собой серию высоких тонких свистов сиу-сии-и-и-и, иногда сокращенную до сью-сии. Исполняет он ее довольно спокойно, максимум несколько раз в минуту, с присады на высоте от двух до шести ярдов над землей. Наиболее удивительной частью брачного репертуара, в которой самец в полной мере проявляет свой акустический и акробатический талант, является токовый подлет к бревну. Стартуя с присады на расстоянии от пяти до десяти ярдов, самец слетает к бревну, издавая в полете от трех до пяти однотонных сии нарастающей громкости. Неожиданно зависая в воздухе на высоте около фута над бревном благодаря учащенным взмахам крыльев, самец издает резкий, похожий на хлопок звук поп и падает на бревно. Едва коснувшись его, он снова взлетает, разворачивается в полете, издает резкий, скрипучий, как будто раздраженный крик тикки-йе и приземляется на бревно примерно в полутора футах дальше. Сев, он мгновенно замирает, выгнувшись и задрав голову с вертикально поднятым вверх клювом, демонстрируя снежно-белое пятно на груди. Я также наблюдал и другой способ подлета к бревну, названный мною «полет мотылька», когда самец медленно порхает, снижаясь к бревну по волнообразной траектории в результате серии натужных, чрезмерно сильных взмахов крыльями, удерживая при этом тело в вертикальном положении.

Опустившись на бревно, глянцевито-черный с синим отливом самец на этом не останавливается. Иногда он нагибается, опуская клюв к самой поверхности бревна, слегка растопыривает концы крыльев и подрагивает ими, приподняв запястную часть выше уровня спины, и совершает короткие перебежки взад-вперед по бревну. Во время этой фазы «подрагивания крыльями» он держит тело горизонтально и поочередно резко раскрывает то одно, то другое крыло, демонстрируя блестящие белые пятна, которые на сложенном крыле не видны. Раскрывая одно крыло, самец одновременно шаркающим движением смещает назад одноименную ногу, пятясь вдоль бревна. Именно это движение Дэвис назвал «медленным колеблющимся ползанием».

Каждый самец исполняет свой токовый ритуал на нескольких бревнах, имеющихся на его участке шириной около двадцати ярдов. Иногда токовое возбуждение на участке одного самца возрастает из-за прибытия шумной кочующей стайки, включающей обычно от двух до шести самцов разного возраста, которые начинают вместе токовать на участке хозяина. В стайке присутствуют и взрослые самцы, которые могут иметь собственные индивидуальные участки, но сейчас временно присоединились к кочующей по лесу токующей стайке, и молодые самцы на разных стадиях линьки, которые, предположительно, не имеют собственных участков.