Счастье в мгновении - Анна Д. Фурсова

с Ритчелл, которая прислала мне на почту фотографии с мероприятия, и я долго их разглядывала. До сих пор не верю, что я была моделью. Ритчелл я не стала сообщать о наших чувствах с Джексоном. Нам сначала хорошо бы самим во всем окончательно разобраться, а потом мы тогда откроем всем тайну.

Лежащий на столе смартфон завибрировал, свидетельствуя о пришедшем уведомлении. Это сообщение от Джексона: «Доброе утро, родная». Мгновенно он присылает вложение к сообщению в виде фотографии, на которой запечатлены наши смешные мордочки на фоне колеса обозрения, а в руках у нас — сладкая вата розового цвета со вкусом вишни. Такие счастливые мы здесь… Я печатаю обратный ответ: «Доброе утро, родной». Не успевая отправить набранное сообщение, Джексон мне тут же звонит:

— Как спалось, миледи? — басовитым, притягивающим, как магнит голосом сообщает Джексон.

Почему каждая сказанная им фраза в мой адрес заставляет меня улыбаться до ушей?

— Всю ночь думала о вас, не могла сомкнуть глаз, — вдохновленная его особенным голосом щебечу я, не осознавая, что получилась рифма.

— Милана стала писать стихи о любви? — выразительно спрашивает Джексон.

— Получилось внезапно. Апхчи. — Я прикрываю рот, неожиданно чихая, несколько раз подряд. — Оййй…

— Милана, как ты себя чувствуешь? — слышит чихания Джексон и обеспокоенным голосом спрашивает. — Не простыла ли?

— На седьмом небе от счастья, — заверяю я.

— Я о твоем физиологическом состоянии.

Я чувствую, что он улыбается в трубку телефона.

— Джексон, не будь занудой, все хорошо.

— Я забочусь о тебе! — командует он.

— Я знаю, спасибо… но не стоит. И вообще, у меня к тебе имеется предложение. Мои папа и мама уехали до вечера воскресенья к дедушке с бабушкой, так как бабушка заболела. Не желаешь составить мне компанию и провести время вместе со мной?

Секунда молчания.

— Так значит, у нас будет совместное времяпровождение? — радостно восклицает Джексон, как будто я сказала ему, что он выиграл в лотерейном билете крупную сумму.

— Да! — ликую я.

— Я через пару часов буду у тебя, возьму кое-какие вещи с собой. Милана, может приобрести какие-нибудь продукты для совместного приготовления блюд?

— Отличная идея! — с веселым настроением и как ни странно бодрым отвечаю я. — Приобрети ингредиенты для пиццы.

— Договорились, малышка, не скучай!

Когда он говорит мне «малышка» мое сердце замирает, а мои нервные окончания в мгновение становятся возбужденными. Как я рада, что мы эти дни проведем вместе с ним. Времяпровождение с Джексоном всегда веселое, насыщенное счастливыми моментами. Так, нужно прибраться до его прихода. Я мигом застилаю свою кровать, убираю вещи после дефиле, подаренные Ритчелл, гоняя в мыслях незабываемые мгновения вчерашнего дня. Как я ходила по подиуму в великолепных образах, позировала, как мы с Джексоном танцевали, испытали мощный выброс гормона удовольствия дофамина при поцелуе, взирали красоты заката при панорамном виде на крыше башни…

Почему бы не написать сейчас свои мысли в дневник? Достаю дневник с ящика и записываю:

«Вчера, являясь одной из моделей на дефиле, я поняла очень важную вещь. Жизнь коротка, чтобы тратить ее на сомнения. Лучше сделать и понять суть ошибки, чем не сделать и жалеть об этом. Сомнение ограничивает нашу жизнь, оно делает нас несчастными, задумчивыми, заставляя не совершать тех или иных действий, порой важных, несущих в себе благоприятные последствия, безграничную радость. Каждый раз, когда жизнь преподносит нам шанс необходимо им воспользоваться, иначе какой смысл всему. Жалеть о не содеянном? Благодаря участию на вчерашнем мероприятии, которое, возможно, являлось некой начальной моей ступенью в карьере, я осознала ту профессиональную цель в своей жизни, к которой буду стремиться независимо от мнений окружающих. Ведь вчера я победила свой страх».

Написав мысли в дневнике, я решаю принять душ, чтобы привести свои волосы в прежний вид. Так как запутанные волосы от лака для волос, выглядят весьма непривлекательными. Делая все необходимые дела, я заметно ощущаю ухудшение своего состояния здоровья, чувствуется озноб и легкая головная боль. Возможно, причиной этому является недолжное количество часов для сна. Я принимаю горячий, согревающий тело душ, надеваю джинсы, топ серебристого цвета и вязаную белую кофту. Укладываю как обычно волосы, наношу на кончики кокосовое масло для противодействия их сухости и ломкости. Мой уход за волосами прерывает звонок в дверь.

Я открываю дверь. Передо мной — Джексон, от которого веет мужской парфюмерией. На нём одета бордового цвета майка и светлые, бежевые брюки.

— Извините, мадмуазель, — играет он со мной, — не подскажите, в этом доме живет Милана Фьючерс? Я хотел бы взять автограф!

Еле сдерживая смех, поджимая губы, я серьезно говорю, подыгрывая ему.

— Да, вы на верном пути. Где поставить вам автограф?

— Пожалуй, на запястье, — говорит он, вальяжно протягивая свою руку, на которой я отмечаю вздутые вены, привлекающие мое внимание.

Я беру маркер, находящийся под рукой в коридоре и пишу: «Твоя Мила».

— Красота… — начинает смеяться Джексон, стараясь сохранить свой прежний слегка надменный взгляд.

Я подхожу к нему ближе и заключаю в объятия. Джексон чмокает нежно меня в ямочку на моей щеке, и мы проходим в дом, на кухню.

— Джексон, чувствуй себя как дома! — вежливо заявляю, разводя руками, показывая пространство моего дома.

— Ты так говоришь словно я впервые здесь, — хохочет он. — Но иногда я задумываюсь: в каком доме я бываю чаще, в своем или твоем? Или может у меня два родных дома?

— Да, — смеюсь я, — так и есть. — Джексон, мы можем приготовить пиццу, устроиться на диване, включить фильмы, разговаривать, как и всегда, обо всем, что только можно, как тебе наш план?

— Идеален! — восторженно отвечает Джексон. — Но у меня есть одно условие.

— Ну, Джексон… — делаю я печальную мордочку и дуюсь на него. — Я думала, что тебе понравится мое предложе… — говорю я, но Джексон притрагивается пальцем к моим губам, тем самым, останавливая мою речь.

— Тсс, малышка, — чувственно выражается он, обозревая меня. — Условие такое: чтобы все это время, мы были вместе, не уходили друг от друга. — Мои щеки начинают пылать от его насквозь прошибающего неотразимого голоса. — Хочу быть ближе к тебе…

— Конечно… — протяжно улыбаясь отвечаю я, — никак не по-другому, ааапчхи, — повторно чихаю я. Что же такое?!

Джексон тут же касается своими руками моей головы, смотря в мои глаза.

— Мила, я наблюдаю, как твои глаза слезятся. Возможно, ты простудилась… — думает несколько секунд. — Когда мы вчера стояли на пирсе, я помню, ты испытывала холод. Тебе срочно нужен горячий чай!

— Джексон, успокойся, — возражаю я. — Я в порядке, давай готовить пиццу!

— Я же вижу, что нет, ты заболела. Только этого не хватало, — вздыхает он, — ведь