Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев

стороны, направления, принятого пользующимся авторитетом в мусульманском мире Востока прогрессивным духовенством, а с другой стороны, оставался в пределах строгой лояльности по отношению к советской власти. Ввиду чего журнал успел приобрести популярность в граничащих с СССР мусульманских странах и служил наглядным опровержением и неоспоримым ответом на провокационные выходки империалистической прессы и агентов империализма, пытающихся дискредитировать советский режим.

Слова мои могут подтвердить полпреды и консулы СССР в Турции, Гиджазе и Китайском Туркестане. Нам известно, что преподнесение нами собрания 24 номеров журнала «Ислам» бывшему в нынешнем году гостю СССР — афганскому падишаху Аманулле-Хану, свободно владеющему тюркским языком, удостоилось его особого внимания и произвело на него благоприятное впечатление, как мусульманина, воочию видящего доказательство веротерпимости в Советском Союзе.

По всему этому я весьма склонен думать, что факт прекращения издания этого журнала, имевшего уже круг читателей в зарубежных мусульманских странах, произведет и там нежелательное впечатление171.

Живой интерес к конгрессам в Каире и Мекке стал не первым обращением советских органов к «халифатскому вопросу». Еще в годы Первой мировой войны «Британская мусульманская ассоциация» выступила с антигерманской декларацией, в которой помимо Германии резкой критике была подвергнута Турция и конкретно ее халиф. За вероломный призыв ко всем мусульманам мира объявить джихад не только России, но и Великобритании с Францией халиф был назван пособником шайтана, в роли которого, по мнению авторов декларации, выступал лично кайзер Вильгельм II[10]. «Из того, что нынешний турецкий султан называет себя «халифом ислама», не будучи избран на этот пост согласно учению и заветам святого пророка Мухаммеда (ДБАР), не следует, что британские мусульмане должны следовать его поступкам, когда такие поступки с его стороны и со стороны его советников несправедливы и противны учению святой веры ислама. Долг правоверных — установить избрание халифа на основах правильного учения ислама и таким образом обеспечить интересы мусульман во всем мире и освободить мусульманскую веру от политического осквернения Германией и Турцией», — прямо говорилось в ней174.

После откровенного признания в том, что весьма многочисленные мусульмане британских колоний признают только «правильного», проанглийски настроенного, халифа, стало ясно, что вопрос о будущем халифата становится существенным фактором мировой политики. По мнению Д.Ю .Арапова, секретные бумаги Восточного отдела Коминтерна за 1921 г. свидетельствуют о том, что его сотрудники считали необходимым вступить в соперничество с Англией за право контроля над институтом халифата и содействовать появлению не проанглийского, а просоветского халифа175. С этим планом связывалось и приглашение в Россию зятя последнего турецкого халифа Энвера- паши, которого советское руководство надеялось использовать для развертывания массового движения мусульман против английского колониализма.

Энвер-паша был видным турецким военачальником и политическим деятелем. Именно он стоял у истоков младотурецкой партии «Иттихад ве теракки» и принимал активное участие в Революции 1908 г. После победы младотурок Энвер-паша был назначен военным атташе в Берлине, где подпал под влияние кайзера Вильгельма II и приобрел репутацию последовательного германофила176. По возвращении на родину он принял участие еще в нескольких переворотах и в 1913 г. стал военным министром Турции. Именно Энвер-паша настоял на вступлении Турции в Первую мировую войну и пропустил в Черное море немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау». Во время войны он прославился планами отторжения от России всех тюркоязычных регионов и катастрофической для турок кампанией в Закавказье в 1914-1915 гг., завершившейся Саракамышским разгромом177.

По своим политическим взглядам Энвер-паша был не только германофилом, но также ярым сторонником младотурок и пантюркизма, для пропаганды которого им .еще до Первой мировой войны была создана «Тешкилат-и махсуса» («Специальная организация»), которая действовала как служба внешней разведки и пропаганды. Сотрудниками «Специальной организации» служили офицеры турецкой армии, которые вели пропаганду идей пантюркизма за пределами Турции. При этом есть все основания полагать, что главным агентом влияния Энвера- паши в России стал Исмаил Гаспринский178. В 1917 г., пользуясь революционной анархией в Центральной России, именно его агенты наводнили Кавказ, с новой силой пропагандируя идеи пантюркизма и агитируя в пользу Германии174.

Энвер-паша мечтал о создании великого Тюркского государства со столицей в Самарканде и даже сокрушительное поражение Турции в Первой мировой войне не умерило его амбиций. Будучи вынужден покинуть свою родину он, используя широкие связи, стал предлагать свои услуги державам-победительницам, а также Советской России. Энвер-паше удалось убедить в своей полезности Карла Радека, который в сентябре 1920 г. организовал его визит в Баку для участия в Конференции представителей восточных народов («Форуме мусульман Востока»). На этой Конференции, созванной по инициативе Коминтерна, приняли участие Зиновьев, Радек и венгерский коммунист Бела Кун, озвучившие идею «священной войны» мусульман против империализма. Со своей стороны Энвер-паша горячо поддержал этот призыв и предложил начать войну с империализмом со Средней Азии, через которую предполагалось прорваться в ключевые английские колонии180.

Как утверждает А.Сваранц, параллельно с участием в коминтерновской конференции Энвер-паша, уже успевший создать тайную «Зеленую армию ислама», провел переговоры с контрреволюционно настроенными мусульманами-пантюркистами, пообещавшими ему поддержку в случае объявление джихада не абстрактному империализму, а конкретной власти большевиков. Двойная игра опытного турецкого дипломата осталась незамеченной ЧК, и вскоре Энвер-паша перебрался в Москву, где окончательно втерся в доверие к новой власти181.

В 1921 г. он даже официально объявил о том, что отказывается от идеологии пантюркизма, поскольку «ни исламское сообщество, ни туранизм не можем мы принять в качестве политической цели или в качестве разумной концепции»182. В октябре 1921 г. Энвер-паша был направлен доверчивыми большевиками в Туркестан для организации борьбы с англичанами и басмачами183. Действительно, британская проблема в этом регионе существовала — на Памире против советской власти активно выступили Ага-хан и другие лидеры исмаилитов, находившиеся под сильным влиянием англичан184.

Прибыв в Бухару в сопровождении группы турецких офицеров, Энвер-паша раскрыл карты, присоединившись к басмачам Ибрагим-бека, который вскоре делегировал ему полномочия командующего своими вооруженными силами. Война с большевиками в Средней Азии получила новое дыхание, и в мае 1922 г. провозглашенный «эмиром Туркестана» Энвер-паша выдвинул Москве ультиматум — признать независимость Средней Азии и вывести оттуда части Красной армии. Энвер-паша мечтал воссоздать государство Тимура, захватив Афганистан, Восточный Туркестан и Казахстан, а затем направив свои силы на Индию185.

Столь вероломное предательство перспективного союзника было расценено лидерами большевиков как личное оскорбление. Руководству ЧК было поручено решить проблему «нового Тамерлана», что и было сделано. 4 августа 1922 г. отряд Энвер-паши попал в засаду около таджикского кишлака Чаган, где его вместе с ближайшими соратниками ликвидировал красный командир Акоп Мелкумов,