Неукротимая красавица - Бертрис Смолл

Уже неделю Джеймс Стюарт проводил с ней все ночи. Видит бог, она не поощряла его, а, напротив, после того, первого раза, перебралась из дворца в свой городской дом. Король без лишнего шума, но твердо приказал ей вернуться. Будучи в полном отчаянии, она поделилась своими переживаниями с деверем. Адам Лесли внимательно выслушал ее, покачал головой и сказал:

– Ничего не поделаешь, Кэт, король всегда берет то, что желает, и вот теперь он возжелал тебя.

– А может, мне уехать домой, в Гленкирк, Адам? Он же не станет преследовать меня?

Адам Лесли понимал, насколько несправедливо происходящее, но как помочь ей, не знал.

– Никто не может оставить двор без позволения Джейми, и ты это знаешь.

На краткий миг выражение лица ее стало дерзким, но Адам, словно не замечая этого, безжалостно продолжил:

– Ты не должна усугублять положение Лесли тем, что не желаешь быть любовницей короля. Он не просто выбрал тебя, но и был достаточно любезен, сохранив вашу связь в тайне. Если ты будешь сопротивляться, он нас уничтожит! Боже мой, женщина! Ты же не девственница, чтобы требовать достойную цену за свою непорочность! Тем, чего хочет Джейми, уже вовсю попользовался Гленкирк!

Эти слова были как пощечина, и ее любовь к деверю моментально превратились в ненависть.

– И что, теперь ты расскажешь Патрику?

– Нет, Кэт, не бойся, – уже мягче произнес он и после некоторых колебаний добавил: – И спасибо, Кэт, что доверилась мне. Я искренне сожалею, девочка, что не могу тебе помочь, но ты всегда сможешь со мной поговорить, когда понадобится. – Она кивнула, и Адам спросил: – Кто-нибудь еще знает?

– Только Эллен.

А верная простодушная Эллен тем временем разрывалась между двумя чувствами: муками своей госпожи и гордостью за то, что Кэт оказалась настолько изысканной, чтобы привлечь внимание самого короля.

– Если ты будешь ходить с хмурым лицом, он тут же заподозрит неладное, – так резко произнесла пожилая женщина, что Катриона аж подскочила.

– О боже, Элли! Я чувствую себя такой грязной.

Эллен отложила в сторону щетку, которой расчесывала волосы госпожи, и, опустившись на колени у ее ног, проговорила:

– Что сделано, то сделано, мадам. Перестаньте быть такой эгоисткой! Вы думаете только о себе, а надо бы о графе, о семье, о своих детях. Если хотите и дальше жить в любви и согласии, этот эпизод должен остаться для всех тайной. А если не возьмете себя в руки, тайну сохранить не удастся.

Две слезинки скатились по щекам графини. Эллен, протянув руку, вытерла их и негромко произнесла:

– Король может владеть вашим телом, миледи, но ему не суждено тронуть вашу душу.

– Как ты стала такой мудрой? – удивилась Кэт, но прежде, чем Эллен успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвался Патрик Лесли. Катриона вскочила и бросилась в его распахнутые объятия. Эллен поспешила исчезнуть из комнаты, когда граф припал к губам жены. Его губы были такими жадными, а руки сильными, что Кэт взмолилась:

– Патрик! Ты меня раздавишь!

В ответ он подхватил ее на руки и отнес на кровать, потом быстро стянул сапоги и рубашку и, устроившись с ней рядом, опять заключил в объятия, спустил с плеч блузку и стал покрывать поцелуями груди.

– Я так скучал по тебе, милая, – произнес он глухо, уткнувшись лицом в теплоту ее тела.

Она устроилась в его объятиях, благодарная за то, что он вернулся обратно, и в надежде на то, что может избавить ее от дальнейших посягательств короля.

Граф поднял голову и, удивленно глядя на нее, спросил:

– Для чего это ты одевалась?

– Очередной дурацкий маскарад в честь этой датской принцессы.

– Думаю, Джеймс войдет в мое положение и не станет по нас скучать.

С этими словами он стянул с нее нижнюю юбку.

Улыбка осветила лицо Кэт и, вытянув руки, она обняла мужа.

Но Джеймс Стюарт все-таки не забыл про них и небрежно бросил графу Ботвеллу:

– Что-то я не вижу Гленкирка с супругой. Он ведь вернулся сегодня из Мелроузского аббатства.

– Меня это не удивляет, Джейми, – усмехнулся граф. – Представляю, как он набросился на нее. Будь она моей, я бы не отрывался от нее неделю. – Интригующе подмигнув, Ботвелл добавил: – Самая добродетельная дама при дворе! Какая жалость, да, ваше величество?

– Принимая во внимание моральный облик придворных дам, – резко ответил король, – я полагаю, что леди Лесли вносит в его жизнь освежающую струю. Я намереваюсь назначить ее фрейлиной моей жены.

«Ого-го, – подумал Ботвелл. – Кузен Джейми запал на прекрасную графиню, хотя и прекрасно скрывает свой интерес. Готов поспорить, что никто, кроме меня, этого не заметил».

Граф улыбнулся про себя. Поскольку Джейми был ласков с окружающими, то есть в основном с мужчинами, все считали, будто он склонен к однополым отношениям. Истина же заключалась в том, что король, которого с раннего детства воспитывали мужчины, привязывался ко всякому, кто уделял ему внимание и проявлял ласку. Стюарты были далеко не монахами, однако вплоть до последнего времени не находилась женщина, которая привлекла бы внимание короля.

Будучи романтиком по натуре, Джеймс уже почти влюбился в свою светловолосую невесту из Дании, но Ботвелл знал, что ему нужен был кто-то прямо сейчас. Если этим кем-то оказалась графиня Гленкирк, то лучшего и желать не следовало: она не имела никаких амбиций и склонности к интригам, – хотя граф считал, что королю в этом случае ничего не светило. Леди, похоже, вполне удовлетворял муж, несколько туповатый и занудный, но любящий ее красавец-лорд. Оставалось только жалеть. Катриона Лесли восхитительна и буквально создана для любви. Ботвелл никак не мог выбросить из головы мысль, что Гленкирк, пожалуй, далеко не полностью пробудил ее.

Джеймс безумно скучал на этом вечере. Если бы можно было исчезнуть, не вызвав разговоров и удивления, он бы так и сделал, позволив придворным со всеми приличествующими случаю церемониями уложить его в королевской опочивальне. Он вызвал к себе слугу, заправлявшего его покоями. Парню цены не было, поскольку был он немой, хотя и не глухой. Звали его Барра, и он был посвящен во все королевские тайны.

– Я буду в тайном проходе, – сказал ему король, – а свою опочивальню запру изнутри. У тебя есть ключ? – Барра кивнул и поднял руку с зажатым в ней ключом. – Отлично! Проследи, чтобы меня не беспокоили.

Парень опять кивнул, вышел из комнаты и занял пост у двери в королевскую спальню.

Заперев дверь изнутри, Джеймс прошел к камину и нажал на небольшой завиток на его боковой панели. Прихватив зажженную свечу с канделябра, стоявшего на каминной полке, отсчитал шесть шагов, нажал на стену и шагнул сквозь открывшееся отверстие в тайный коридор. Подождав, пока повернувшаяся дверь за ним закроется, он быстро двинулся по этому тайному ходу, пока не дошел до нужного ему места. Здесь он поставил свечу в расположенный высоко на стене подсвечник и, приподняв небольшой кожаный лоскут, припал глазом к отверстию, сквозь которое мог наблюдать за происходящим в комнате.