Жилище в пустыне (сборник) - Томас Майн Рид

Каждый раз жена приносила нам какой-нибудь сюрприз. Она открыла множество фруктовых деревьев – рябину, вишни, сливы и кусты смородины, из которой мы сварили варенье.

Среди трав она нашла индейскую брюкву. У туземцев этот корнеплод в большой чести; они называют его «белым яблоком» и делают большие запасы на зиму. Только благодаря жене мы нашли это драгоценное растение. Дикая брюква не крупнее голубиного яйца, и ее было так мало, что она не принесла бы нам существенной пользы, если бы мы не развели ее впоследствии.

Из стручков акации Мария готовила нечто в роде жиденького, но довольно вкусного пива, а из дикого винограда, обильно разросшегося в долине, получился еще лучший напиток. Вино, правда, было кислое, но мы гордились своим «винным погребом».

Сколько раз в длинные зимние вечера, когда мы собирались вокруг очага, где трещали сухие дрова, Мария оживляла наши досуги кружкой молодого вина.

В ту зиму мне пришла в голову блестящая идея. Я тотчас поделился ею со своими домашними, и они единодушно поддержали меня.

Я предложил ловить оленей живьем, устроить питомник и приручить их. Целый ряд соображений говорил в пользу этого проекта.

Я убедился, что в лесу водятся несколько разновидностей оленей, но живут они небольшими табунами; это навело меня на мысль, что олени вымирают48. К тому же хищники истребляют их в огромном количестве. В нашем лице у оленей появился новый враг, объявивший им беспощадную войну. Если не принять экстренных мер, олени исчезнут. Останутся только отдельные экземпляры, самые сильные и осторожные, которые не подпустят нас на расстояние выстрела.

Олени вымирают. Хищники истребляют их в огромном количестве

К тому же запас пороха подходил к концу, а охотиться на этих сильных животных с луком и самострелом было бессмысленно. Если мы научимся заманивать их в ловушки, нам не придется тратить на них порох.

В течение зимы это будет нашим основным занятием. Затрата времени, несомненно, оправдается. Чтобы дело увенчалось успехом, нужно подобрать соблазнительную приманку, а не полагаться на счастье.

Если нам удастся запереть в огороженном пространстве нескольких оленей, они легко приручатся и дадут приплод. Тогда мы откажемся от охоты в дремучем лесу, где на каждом шагу нас подстерегают опасности.

У меня был еще один довод в пользу питомника. Я увлекался зоологией, в частности млекопитающими; сколько ценных наблюдений над жизнью животных смогу я сделать, если устрою питомник! Я решил брать живьем не только животных, годившихся в пищу, но и всех других, которые попадутся в мои ловушки.

Как я уже говорил, мы остались в Северо-Американской пустыне, соблазнившись пушниной. Прямая цель наша была – охота на бобров; но интересы наши не могли пострадать от того, что мы отвлечемся от основного дела. С бобровыми шкурками было немного работы. Заготовка их не могла занять больше двух, самое большее – трех месяцев в году. Следовательно, мы располагали свободным временем для побочных занятий. Итак, мы устраиваем питомник!

С особым жаром ухватился за эту мысль Генри. Подобно мне, он интересовался млекопитающими.

Франк, горячий птицелов, предложил устроить птичник.

Мария была поглощена ботаникой; она изучала флору и собиралась развести культуру всех полезных и просто любопытных растений. Она надумала основать «ботанический сад».

Итак, обязанности были строго распределены: Генри и я получили звание дрессировщиков, Франк – птицелова, а Мария – старшего садовника.

Куджо было дано важное поручение: отгородить в лесу оленье пастбище и участок для ботанического сада. Он же заготовил капканы, силки и клетки. В этом мастерстве он мог всем нам дать десять очков вперед. Без него никто из нас не мог обойтись.

Под счастливой звездой начали мы наш трудный путь.

Первая удача выпала на долю Генри: он выманил из гнезда пару серых белок. Мы посадили их в большую клетку, и вскоре они так привыкли к нам, что принимали пищу из наших рук.

Зверьки эти никакой пользы, разумеется, не приносили, но зато забавляли нас. Нам нравилось наблюдать, как они карабкаются по брусьям клетки, прыгают, играют и грызут орехи, придерживая их передними лапками.

Вслед за тем наступила очередь Франка. Его добыча была существеннее. Несколько дней подряд он подстерегал диких индюков и для ловли построил западню, известную в Америке под названием «деревянная клеть». По конструкции снаряд этот весьма прост. Он состоит из слаженных под прямым углом, на манер решетки, брусков, образующих клеть. Сверху клеть покрывается вместо крыши толстыми брусьями, образующими вход и расположенными с таким расчетом, чтобы птица, забравшись внутрь, не могла вылететь из западни; брусья верхнего настила выкладываются на некотором расстоянии друг от друга, чтобы они не затемняли клетки. По принципу это сооружение напоминает простейшие мышеловки, куда мышь свободно влезает, но откуда выбраться невозможно.

Птицелов, спрятавшись за деревом, кудахчет, подражая старому индюку, профессионалы доводят звукоподражание до совершенства.

Кудахтаньем Генри не раз приманивал глупых птиц; но зерна, рассыпанные в западне, были, очевидно, недостаточно соблазнительны: индюки галдели, хлопали крыльями, распускали хвосты, бегая вокруг западни и выклевывая просыпавшиеся зерна, а Франк с пустыми руками возвращался домой.

Наконец он придумал новую уловку. Это была последняя его ставка; он заявил, что, если дело сорвется, ему придется отказаться от своей затеи.

Генри пристрелил индюка, а Франк поместил его в западню, придав убитой птице такой вид, будто она клюет зерна.

Потом, спрятавшись за кустами, он приманил кудахтаньем диких индюков.

Вскоре показались три крупных птицы. Они вытягивали шеи и опасливо озирались по сторонам. По повадкам, как все индейки, они напоминали страусов.

Наконец они заметили западню. При виде родича, спокойно клевавшего зерна, они осмелели и, подойдя к клети, стали искать вход.

Франк не спускал с них глаз; сердце его тревожно билось, и он дрожал от нетерпения.

Недолго продолжалось это испытание: три крупных индюка без колебания прыгнули в западню. Тогда Франк выскочил из засады и заложил доской вход. Просунув руку между брусьями, Франк перевязал птицам лапы, вытащил их и поставил на место индюка, служившего приманкой.

Взвалив трех разъяренных индюков на плечи, мальчик с торжеством вернулся домой. Тут его постигло разочарование: все три птицы оказались старыми самцами.

На следующий день он был вознагражден за первую неудачу. Возвращаясь на заре на прогалину, где стояла западня, Франк издали увидал в клети индейку с птенцами; в полутьме он принял их за куропаток, но, подойдя, к радости своей, убедился, что вместе с наседкой попался целый выводок. Свободно пролезая в квадратное отверстие решетчатой клетки, индюшата то и дело выбегали на волю и возвращались к метавшейся в западне наседке. Чувствуя, что произошло что-то неладное, они заразились тревогой матери.