Вечный сон Снегурочки - Марина Серова

– Может, ты просто голодная была? – предположила я, чтобы не показывать Насте своей истинной реакции на сие откровение.

– Смеешься, что ли? – фыркнула та и, уже не спрашивая разрешения, вытащила из моей пачки сигарету. – Я никогда, понимаешь, никогда не испытываю чувства голода. Наоборот, пустой желудок – это настоящее счастье, ты ощущаешь такую легкость, воздушность… Жить сразу хочется! А вот если ешь, то сразу хочется помереть. Я стараюсь уснуть сразу, когда в меня тут еду пихают – чтобы забыть, вроде проснулся – и все позади.

Я оставила ее слова без комментариев. У меня – поистине редкий случай – не нашлось, что на это ответить.

– И часто с тобой подобное происходило после таблеток? – спросила я после недолгой паузы.

– Первые дни – постоянно, – сокрушенно потупилась Казакова. – Я как-то даже тайком в сумку соседки залезла – увидела там недоеденную вафлю, хорошо хоть, не целую… Потом поняла, что таблетки они мне дают такие, от которых крыша едет. Старалась после них отключиться, чтобы ничего подобного не повторялось.

Крыша, дорогая моя, у тебя не от таблеток едет, подумала я. Таблетки тут ни при чем, но раз так настаиваешь, проверим.

– Короче говоря, слушай меня внимательно. – Я наклонилась к ней и шепотом объяснила свою методику выплевывания пилюль. Казакова слушала с широко распахнутыми глазищами.

– Ничего себе, ну ты мозг! – искренне восхитилась девчонка, польстив моему самолюбию. – Ты так и Каргу облапошивала?

– Я кого угодно провести могу, – не без гордости заявила я. – Только таблетку свою не выкидывай. Зайдешь в туалет, типа по малой нужде, и передашь ее мне. Медсестры знают, что я курить после обеда не успеваю, потому что раздача лекарств, и дымлю после нее. А сегодня, как ты говоришь, добрая дежурит, ее обмануть легче, чем Веру Ивановну. Все запомнила?

Настя молча закивала, все еще пораженная чудесами моей изобретательности. Мне оставалось только пожалеть бедную наивную дурочку.

Мельников явился только к четырем дня – аккурат после раздачи послеобеденного кипятка. Я вышла в коридор с чашкой чая в руках и плюхнулась на стул.

– Вот, это тебе, дорогая. – Он протянул мне увесистый пакет. Что там у нас? Ага, вареная свекла в пластмассовом контейнере, целая литровая бутылка кефира и зачем-то банка соленых огурцов. Медсестра – средних лет, коротко стриженная женщина, в очках и белом медицинском костюме, вроде ее зовут Наталья Сергеевна – тут же велела переложить огурцы из банки в контейнер, а свеклу – отдельно в пакетик, после чего отнесла мою термоядерную провизию в холодильник. Андрей вручил мне еще и какой-то женский журнал – якобы взамен сканвордов. Я тут же аккуратно сложила его и запихала в карман. Поглядим, что ему удалось разузнать…

– Так что насчет прогулки? – напомнила я своему липовому супругу.

Тот кивнул:

– Главный врач разрешила, я утром спрашивал. Надо только выходить в то время, когда не тихий час, завтрак, обед или ужин. Думаю, сейчас можно – посещения до шести вечера.

– Отлично! – обрадовалась я и незаметно – пока никого нет – сунула Мельникову в карман куртки пакетик с Настиной таблеткой и «жучок» из кабинета Анны Викторовны, который я ухитрилась снять во время тихого часа. Вернулась из столовой Наталья Сергеевна, и Андрей сообщил ей, что мне разрешены прогулки. Медсестра – про себя я ее прозвала «ни рыба ни мясо» – вроде не злобная, как Карга, но и не особо добренькая, вроде кудрявой – не стала нам препятствовать. В ее сопровождении мы спустились вниз, за моей верхней одеждой, а затем вы-шли на улицу.

В стенах больницы я провела каких-то жалких трое суток, но сейчас чувствовала себя графом Монте-Кристо, выбравшимся на волю после долгих лет заключения. Первое время я только молча привыкала к столь необычной для меня обстановке. Зимой темнеет рано – уже сейчас на облаченную в белое подвенечное платье землю спустились унылые сумерки. Дорожку, протоптанную от моего больничного отделения, освещал лишь тусклый свет старого, покосившегося фонаря, и в его неярком сиянии все вокруг казалось ненастоящим и призрачным. Мрачно, точно исподлобья, на нас взирали другие корпуса лечебницы, в которых кое-где горел холодный желтоватый свет.

Только когда мы отошли на довольно значительное расстояние от корпуса, я проинструктировала Мельникова касательно своей передачки.

– Таблетку отдашь на экспертизу, – велела я. – Если это не «Кварилипин», напиши название – как обычно, в газете или журнале, а заодно как действует препарат. Еще я положила тебе «жучок» из кабинета главного врача, Анны Викторовны. Завтра расскажешь, что зафиксировала прослушка. Поставить его было легче, чем снять.

Мельников заверил меня, что выполнит все в наилучшем виде, и, в свою очередь, рассказал мне о результатах своей деятельности.

– Мы с Кирьяновым прослушали все твои «жучки», – сообщил он. – Ровным счетом ничего особенного не выявили. Разговоры – в основном на медицинские темы, не буду тебя загружать ненужными сведениями, просто поверь, совершенно ничего криминального. Ну и диалог двух санитарок – тоже крайне бестолковый.

– И о чем же? – выказала я интерес.

– О тонкостях приготовления селедки под шубой, – скривился Андрюха. – Ну и прочая ерунда, кто где будет встречать Новый год, что дарить ребенку и как неохота в праздник сидеть в больнице. В общем, до смешного банально.

– Жаль… – разочарованно протянула я. – А Вера Ивановна, ее кабинет? Я там тоже «жучок» устанавливала.

– Телефонные разговоры о назначении пациенту Морозову, там она спрашивает, увеличить ему дозу или оставить как есть, мол, жалобы на бессонницу. Медсестра звонила Анне Викторовне, а та велела дождаться Сазанцева, вроде он должен вернуться со дня на день. Еще телефонные звонки домой – у нее муж и сын, учится в средней школе. Спрашивала супруга, сделал ли ребенок уроки и не забыл ли он забрать пацана из секции ушу. Вот и все, больше ничего интересного.

– Да уж, тухло, – уныло согласилась я. – А компьютер врача взломали?

– Наши ребята пробили по базе, но пока известен только пароль, – отрапортовал Мельников. – Возникли какие-то технические проблемы с устройством, боюсь, тебе быстрее самой добраться до ноутбука и пошарить папки. У тебя ж отмычки с собой?

– Ясное дело, они всегда со мной, – заявила я. – Ладно, займусь – по крайней мере, ночью опять скучать не придется.

– Ты что, вообще не спишь? – проявил беспокойство о моей особе Андрей.

– Так, немного удается, – пожала я плечами. – Часа четыре в общей сложности покемарила – за все время пребывания здесь.

– Ну ты даешь, прямо робот, а не человек! – восхитился мнимый супруг. – Ты это, давай без фанатизма! А то меня Кирьянов со свету сживет – скажет, свел девчонку в могилу.

– Ты-то при чем, я ж по своей воле не сплю, – успокоила его я и стала рассказывать подробности своего расследования. Глядишь, Андрей со стороны что заметит, или я вдруг обнаружу новую ниточку.