Предложение на миллион - Софи Пемброк

– Она велела мне уехать. У нее есть сын… обязательства. Там нет места для такого, как я. – Даже если ему показалось – на один краткий миг, – что он может идеально вписаться в их маленький мирок.

– Какого «такого»? Честное слово, Дил, если ты веришь в это, то ты еще глупее, чем я думала. Если отец бросил нас, это не значит, что ты поступишь так же. Ты, конечно, сможешь остепениться и, конечно, сможешь быть верным, когда встретишь подходящего человека.

– Откуда ты это знаешь?

Сам он не был уверен.

– Потому что ты уже сделал это однажды. – Кэсси откинулась на спинку стула и хитро уставилась на него.

– То есть? – не понял Дилан.

– Ты сделал это для нас с мамой. Ты долгие годы заботился о нас, был верен нам, делал для нас все возможное, даже когда мы сбивались с пути и творили черт-те что. – Она нежно улыбнулась брату, и Дилану показалось, что ее слова проникают ему под кожу и впитываются в кровь. – Тебе же не приходило в голову бросить нас, так?

– Нет. Никогда не приходило.

– И ты до сих пор с нами возишься. Проверяешь, все ли у нас в порядке. Ты помогаешь моим мальчишкам – и всегда будешь помогать. Вот почему я назначила тебя опекуном в своем завещании.

– Правда? – Почему он этого не знал? Если только Кэсси не решила, что это идея повергнет его в состояние шока. Что, вероятно, и произошло бы. До сегодняшней недели.

Кэсси кивнула:

– Еще как правда. Я их больше никому не доверю.

– Спасибо.

– И мы не единственные, – продолжила Кэсси. – Как насчет твоих друзей? Ты же сказал, что поехал туда, чтобы помочь старинной подруге. Ты всегда так поступал. Всегда летел друзьям на выручку. Это тоже верность, знаешь ли.

– Я никогда не думал об этом, – признался Дилан. Всю свою жизнь он был верен людям, которые много значили для него – своим друзьям, своей семье.

Правда острым клинком ударила его в грудь. Друзьям и семье? Так Сэди давно уже стала для него и тем и другим!

Он уже взял на себя кучу обязательств, даже не заметив, как это случилось!

Теперь осталось убедить ее в этом.

Может, он и не Адем. Но, может, он станет тем, кто ей нужен именно сейчас.

И возможно – только возможно, – он станет тем, кто нужен Финну. Ему ли не знать, какую важную роль играет отец в жизни мальчика. Может, он даже даст Финну то, чего они с Кэсси лишились, когда Дилану было десять лет.

Кэсси глотнула еще пива.

– Младшие сестры всегда правы, знаешь ли. Ну что, я пошла заказывать тебе билет до Турции?

Но Дилан уже звонил по телефону в авиакомпанию.

Сэди уставилась на могильный камень, неловко сжимая в руках цветы. Отец ждал ее в машине вместе с Финном, и времени у нее было в обрез – они ехали в аэропорт. Но она не могла не заглянуть на кладбище перед отлетом. Это казалось правильным.

И вот теперь она стояла и смотрела на памятник с именем любимого отца, сына, мужа и друга и не знала, что делать дальше.

Адема больше нет на Земле. Его родители хотели, чтобы он лежал неподалеку, но для нее бездушный холодный камень не являлся воплощением теплого, любящего, полного энтузиазма мужа. Для нее он навсегда растворился в жарком турецком лете и в коридорах «Азура». Там она ощущала его присутствие, здесь – нет.

Может, она пришла сюда и не за этим. Попросить благословения, или совета, или еще чего-нибудь. Поведать ему, что она должна жить дальше, двигаться вперед.

– Я всегда буду любить тебя, – сказала Сэди и положила цветы на могилу. – Но я думаю, ты и так это знаешь.

Она часто повторяла ему эти слова при жизни.

Сэди вздохнула, села на корточки и поправила цветы.

– У нас была чудесная жизнь, не правда ли? И мы произвели на свет такого красивого, умного мальчика. Но… я не думаю, что ты захотел бы, чтобы я навсегда застряла в прошлом. Мне начинает казаться, что я не смогу.

Она сглотнула, борясь со слезами, которые собрались в уголках глаз и были в любую минуту готовы пролиться ручьями.

– Я должна идти дальше. Я пока не уверена, в каком направлении, но это не важно, главное – быть готовой к наступающим переменам.

Если Дилан – не ее вариант, это не значит, что нет других. И в работе, и в любви.

– Ты всегда говорил, что важно следовать своим инстинктам, – продолжила она. – Если ты прислушиваешься к ним, то ничего плохого с тобой не случится. Ты говорил… – Она всхлипнула. – Ты говорил, что главным тестом для тебя было сделать мне предложение, когда мы были еще так молоды, без особых перспектив в жизни. А для меня – ответить тебе «да»… Вот когда я в последний раз руководствовалась своей собственной интуицией, потом же начала полагаться исключительно на твою. Теперь все изменилось. Я не знаю, что будет дальше, но… мне звонил помощник Дилана. У нас будут деньги на спасение «Азура». Поэтому я сделаю все, что нужно, а потом найду хорошего управляющего и уеду. Я буду часто приезжать туда с Финном, я обещаю, и отель будет принадлежать ему, когда он вырастет. Но чутье подсказывает мне, что нам следует жить здесь, в Англии, с нашей семьей… а там посмотрим. Я верю, что нужные двери откроются в нужное время. – Она попыталась улыбнуться, но вышло криво. – В конце концов, у тебя всегда так и было. До самого конца.

Жизнь Адема оказалась слишком короткой, и их счастье оборвалось до срока. Но оно навсегда останется с нею, и она пронесет его в своем сердце через всю свою жизнь, как самую большую драгоценность.

Она поцеловала пальцы и прижала их к памятнику.

– Люблю тебя, – прошептала Сэди.

А потом, вытерев слезы, она развернулась и направилась вперед, к автомобилю и к своему будущему.

Сэди с облегчением вздохнула, когда машина свернула на дорогу, ведущую к «Азуру».

– Почти приехали, – сказала она Финну, который лишь сонно поерзал в детском кресле, еще крепче прижимая к себе любимого мишку. – Почти дома.

Это их дом, по крайней мере пока.

Перелет был долгим и утомительным, с пересадкой в Стамбуле, где их вылет несколько раз откладывали. Финн вел себя изумительно, правда, но это путешествие измотало даже ее, что уж говорить о четырехлетнем малыше. И все же они справились, не без помощи бесконечных перекусов, пары новых игрушек, припрятанных именно на такой случай, и недолгого сна.

К тому же транзит дал ей время подумать – начать строить планы, разрабатывать идеи, которые в ближайшие недели должны были оформиться в нечто более осязаемое. Она возвращалась в Турцию, готовая к новому старту, к поиску новых возможностей. Уж теперь-то она их ни за что не упустит!

Конечно, от каких-нибудь знаков свыше Сэди бы не отказалась, но она решила для себя, что отныне и впредь будет полагаться исключительно на свои инстинкты.