Мечты сбываются - Наталья Александрова

— Что вы его слушаете, капитан! — снова возник из-за шкафа взволнованный Жека.

— Постой, — отмахнулся Мехреньгин, и вдруг его осенило: — А вот эту гражданку вы случайно не знаете? — И он положил на стол перед Птичкиным фотографию потерпевшей.

Андрей Михайлович перегнулся через стол, взглянул на фотографию, и вдруг лицо его удивленно вытянулось.

— Н-не… не знаю… — проговорил он дрогнувшим голосом.

Однако капитан Мехреньгин, внимательно следивший за своим собеседником, заметил изменившееся выражение его лица.

— Подумайте, Андрей Михайлович. — Он положил кулаки на стол и пристально уставился на Птичкина. — Подумайте как следует!

— Да что ты с ним валандаешься! — Жека, не сдержав темперамент, выскочил из-за шкафа, навис над Птичкиным и гаркнул: — Лучше сразу признавайся, все равно правду не утаишь! За что убил девушку?

— Ка… какую девушку? — Птичкин зеленел на глазах и, очевидно, от страха заговорил тверже: — Знать не знаю никакой девушки! У меня машину угнали! Я заявил!

— Ах ты… — Жека в запале выговорил неприличное слово.

— Капитан, капитан! — предостерегающе проговорил Мехреньгин, постучав карандашом по столу. — Капитан, не горячитесь!

Птичкин опасливо покосился на Жеку, нервно сглотнул и обратился к Мехреньгину:

— Так я не понял — мне отдадут мою машину или как?

— Или как! — подал голос Жека. — Тебе вместе с трупом машину отдать или подождешь, пока похоронят?

— Я не понимаю… — теперь Птичкин побледнел до синевы, — при чем тут труп?

— Русским языком вам заявляют, гражданин Птичкин, — гремел Жека, — в вашей угнанной, как вы утверждаете, машине обнаружен труп гражданки Муравьевой О. В. Так что отвечайте немедленно, в каких отношениях вы состояли с трупом! То есть — тьфу! — с гражданкой Муравьевой!

— Постойте, капитан! — Мехреньгин взглянул на своего напарника очень выразительно, в то время как допрашиваемый Птичкин потихоньку сползал со стула на пол. — Я вас попрошу поговорить с гражданином Птичкиным… вежливо поговорить и записать все детали этого дела… все детали! Очень подробно! Вы меня понимаете?

Жека уставился на Валентина, недоумевая, и даже захлопал глазами, стараясь понять его мысль.

— А я должен ненадолго отлучиться по важному делу! — продолжил Мехреньгин, подчеркивая каждое слово. — Должен! Ненадолго! Отлучиться! И вернусь очень скоро, буквально через час! Самое большее — через полтора! А вы меня пока тут подождите! Понятно, капитан?

— Как — час? — переполошился Птичкин и даже привстал со стула. — Как — полтора? Это что — мне тут еще полтора часа придется торчать? Но я не могу! Мне на работу нужно! У меня дел выше крыши!

— Подождет ваша работа! — радостно проговорил Жека, плотоядно улыбаясь. До него наконец дошло, чего хочет от него напарник.

— Ой! — вскрикнул Андрей Михайлович Птичкин и схватился за сердце.

До него тоже дошло — что ему придется не просто провести в милиции полтора часа, но провести их в обществе кровожадного капитана…

— Итак, приступим! — Жека склонился над Андреем Михайловичем, потирая руки. — Значит, когда и где у вас угнали автомобиль? Пожалуйста, точное время и место. И, гражданин Птичкин, вы уж определитесь — у торгового центра или у супермаркета… И доказательства, доказательства, на слово мы не верим, уж такая работа…

А капитан Мехреньгин выскочил из своего кабинета, скатился по лестнице, выбежал на улицу, сел в машину и поехал на тот самый перекресток, где было обнаружено угнанное транспортное средство.

Дело в том, что в процессе допроса он вспомнил, что утром неподалеку от места происшествия мелькнула удивительно знакомая фигура.

Оставив машину в соседнем квартале, Мехреньгин подошел к ближайшему круглосуточному магазину.

Возле магазина ошивались две небритые личности неопределенного возраста. Увидев Мехреньгина, личности заволновались. Мехреньгина в районе отлично знали и не ждали от его появления ничего хорошего.

— Керосиныча не видели? — спросил Мехреньгин, стрельнув глазами.

— Керосиныча? — переспросила та личность, что постарше, обрадовавшись, что капитана интересует кто-то другой. — Да он к Зинке пошел, думает, она ему нальет… только с какого перепуга она ему нальет, когда…

— Ах, к Зинке! — Мехреньгин, не дослушав, поспешил в соседний двор, где находилось известное всему району заведение под названием «выпить — закусить».

За стойкой заведения стояла Зинаида, тертая особа с огненно-рыжими волосами и румянцем во всю щеку. Перед ней переминался пожилой бомж в выцветшей капитанской фуражке.

— Срочно оставь помещение, — лениво говорила Зинаида, протирая несвежим полотенцем влажный стакан. — Ты мне своим присутствием всю обстановку опошляешь и товарный план понижаешь. От одного твоего вида мухи дохнут, фикус вянет, не то что посетители…

— Зиночка, — канючил бомж, — ты мне только налей буквально семьдесят пять грамм, и я немедленно улечу на крыльях любви! И я ведь не за просто так прошу, что я, не понимаю? Мы живем в мире чистогана, так что бесплатно ничего не бывает. Даже сыр в мышеловке и тот подорожал. Я тебе могу ценную вещь предложить…

— Ага, улетишь, как же! — вяло отлаивалась Зинаида. — А то я тебя не знаю! Добрый день, Валентин Иванович! Какими судьбами?

Последние слова, разумеется, относились к капитану Мехреньгину.

— Да вот с этим инвалидом перестройки хочу пообщаться! — Капитан кивнул на бомжа. — Здорово, Керосиныч!

— А я что? — забеспокоился бомж. — Я ничего! Я ни сном ни духом, вы меня знаете!

— Очень хорошо знаю! — Мехреньгин прожег бомжа из-за очков рентгеновским взглядом. — И, между прочим, видел тебя сегодня утром сам знаешь где… Колись, Керосиныч!

— Что значит — колись? — Бомж испуганно заморгал. — Я ни сном ни духом…

— А какую ты вещь хотел Зинаиде сплавить? Думаешь, я не слышал?

— Ничего не знаю… — заныл бомж.

— Ох, Керосиныч, ищешь ты неприятностей на свою седую голову! — вздохнул капитан. — Дело-то серьезное, убийство…

— А я-то при чем? Я его и не разглядел толком!

— Ага! — оживился Мехреньгин. — Давай теперь подробно и с деталями! Кого — его и вообще как дело было?

— Да я вчера отдыхал у себя в подвале, — начал бомж, воровато озираясь. — Никому ничего плохого не делал, думал о серьезных мировых проблемах — как бы опохмелиться… вдруг вижу — ноги…

— Какие ноги? — переспросил Мехреньгин.

— Обыкновенные ноги, мужские, в хороших ботинках. Шли эти ноги мимо моего подвала, да вдруг притормозили… Ну, я-то сначала ничего, не беспокоюсь — мало ли что человек надумал, к примеру, приспичило ему… а тут смотрю: он в люк что-то выбросил… Там, Иваныч, люк такой имеется, завсегда малость приоткрытый… Ну, выбросил, значит, и дальше пошел… А я подождал немножко и решил проверить — мало ли что полезное… люди ведь разное выбрасывают… Этот люк, Иваныч, он вообще-то неглубокий, не канализация какая. Только было я собрался пойти посмотреть, как Мишка Пузырь позвал помочь. Он, понимаешь, где-то чугунную болванку раздобыл, и никак ему было до пункта приема одному ее не дотащить…