Мастер по нечисти - Алексей Буцайло

На поляне не было видно ни одной живой души и не доносилось ни звука. Мужчины какое-то время прятались в тени деревьев, осматриваясь и пытаясь понять, где могут скрываться местные обитатели, но так никого и не разглядели.

– Не нравится мне все это, – прошептал Арсентий. – Все не так.

– Что не так? – уточнил Герхард.

– Да, понимаешь, не сходится тут что-то. Самовилы, конечно, нечисть, это без сомнений. Но считается, что нечисть не злая. А тут на нас с тобой столько всякого набросилось в лесу, словно мы не к ним, а к Кощею в гости идем.

– К кому?

– Это колдун такой, злой и бессмертный, – не стал вдаваться в подробности послушник. А потом вынул из ножен кинжал и решительно повел плечами. – Ну что, пойдем осмотримся?

– Пойдем, да. – Герхард вынул меч, положил на плечо, чтобы раньше времени не утомлять руку.

Они почти дошли до костра, когда пять высоких женщин, очень стройных и изящных, с тонкими чертами лица и светлыми волосами, бесшумно показались из-за домов и встали кругом. Они смотрели на мужчин с интересом и совсем без страха. Увидев хозяек, Герхард выставил меч перед собой, пытаясь понять, кто из женщин нападет первым.

– Это и есть твои самовилы? – спросил он у Арсентия, не поворачиваясь. – А где крылья?

– Они, больше некому, – тихо ответил послушник.

Он хотел было сказать что-то еще, но в этот миг хозяйки одновременно вскинули руки над головой. А потом как по команде направили ладони в сторону мужчин, и Герхард почувствовал, что его внутренности словно сжало тисками и начало крутить. От безумной боли он выронил меч, упал на колени и не смог сдерживать крика, рвавшегося из груди. Рядом с ним рухнул Арсентий, точно так же оравший и корчившийся.

– Достаточно! – произнес мужской голос на языке жемайтов. – Не убейте их. Пригодятся.

Боль резко отступила. С трудом подняв голову, Герхард посмотрел на молодого мужчину с длинными русыми усами, широкого в плечах и с красивым благородным лицом. Рядом с ним стояли еще пятеро с оружием в руках.

– Здравствуй, русин! – улыбнулся мужчина, глядя на Арсентия. – Значит, отец все-таки послал тебя за мной? Признаться, не удивлен.

– И тебе не болеть, Будивид! – ответил послушник, медленно вставая. – Я так понимаю, спасать тебя не нужно?

– Не нужно, – согласился Будивид, кивнув. – Мы с хозяйками теперь дружим. Точнее, они мне служат.

– Крылья у них забрал?

– Ага. И пока их крылья у меня, они мне верны, как собаки.

– А зачем тогда на нас их натравил?

– А чтобы у тебя сомнений не было, кто здесь теперь хозяин. И чтобы ты сговорчивее был. Кто это с тобой?

– Друг из Саксонии.

– Какие у тебя друзья интересные! Для нас такие, как он, – враги смертные. Впрочем, и вы, русины, не многим лучше. Ну да ладно. Идем!

– Куда?

– За мной. Кинжал подбирать не надо. – Будивид погрозил пальцем, видя, что Арсентий хочет нагнуться за оружием.

Сын старосты развернулся и широкими шагами направился к стеклянному столбу. За ним последовали его люди. Самовилы же дождались, когда Арсентий и Герхарт тоже двинутся за Будивидом, молча пошли за ними.

– Вот, Арсентий. – Жемайт похлопал ладонью по столбу. – Знаешь, что это?

– Предполагаю. Внутри меч Велунда заточён?

– Он, да. Но вот в чем дело – мы тут уже который день бьемся, пытаясь его оттуда выковырять. И бабы крылатые не могут помочь. Или врут, что не могут.

– И что ты предлагаешь?

– Арсентий, я тебя не первый день знаю. По большей части, со слов отца, но это ничего не меняет. И если ты не сумеешь его оттуда вытащить, то я даже не представляю, кто сумеет.

– А если я откажусь?

– Можешь отказаться, да. – Будивид посмотрел на самовил, пальцем указал на Герхарда. – Вот его еще раз.

Лесные хозяйки разом вскинули руки, и Герхард сжался от предчувствия боли.

– Стой! – выкрикнул Арсентий. – Я попробую.

– Так бы сразу, – ухмыльнулся жемайт и посмотрел на самовил. – Не надо пока, они согласны.

Арсентий подошел к стеклянному столбу, обошел кругом, осматривая. Потом приложил ладони, погладил, попробовал толкнуть. Колонна, разумеется, не шелохнулась.

– Железом уже били?

– И топорами лупили, и мечами – только отскакивают.

– А самовилы что говорят?

– Ерунду какую-то. Что, мол, меч достать может только тот, кого меч сам выберет, и только в тот миг, когда будущий его владелец будет к этому готов.

– Угу. Видимо, никого из нас меч пока не выбрал.

– Да мне все равно, выбрал или нет. Мне нужен этот клинок!

– Может, расскажешь, зачем он тебе так спонадобился? Настолько сильно, что ты ради него и хозяек своими рабынями сделал, и нас пытать готов?

– Я ради него не только вас пытать готов, но и своего отца. – Красивое лицо Будивида исказила гримаса злости. – Потому что тот, у кого в руках будет этот меч, сможет его силу обратить на своих врагов.

– У тебя так много врагов?

– Ты смеешься? Еще чуть-чуть, и наше племя сожрет кто-нибудь из вас. – Будивид посмотрел на Арсентия, не скрывая ненависти. – С восхода, как волки, на нас ползут ваши русины. А с заката – такие вот змеи, как этот твой друг. – Он указал пальцем на Герхарда. – И те и другие прикрываются тем, что хотят нас в свою веру обратить, но на самом деле только и мечтают нашу землю забрать.

– И ты думаешь, что с помощью меча сможешь свою землю защитить? Не оружие делает человека героем, даже богами выкованное.

– Ты кто такой, чтобы меня жизни учить? – Жемайт сплюнул в сторону.

– Поздно тебя учить. Раз это даже твоему отцу не удалось. Он, кстати, очень за тебя волнуется. Поэтому и меня послал.

– Мой отец стал стар и слаб, его время прошло. Как и время других наших стариков. А вождь должен быть молодым, сильным и быстрым.

– Это ты сейчас про себя?

– У меня не стынет кровь при приближении врагов, как у этих стариков. – Будивид указал на стеклянный столб: – Ну так что, сможешь его вытащить?

– Я не знаю, как это сделать, – покачал головой Арсентий. – Видимо, меч действительно сам выберет того, кому будет служить.

– В твоих интересах придумать способ. Иначе самовилы сперва будут долго и мучительно убивать твоего друга, а потом тебя.

– Можно я попробую? – подал голос Герхард.

– Попробуй, почему нет, – согласился жемайт.

Миннезингер приблизился к столбу, пригляделся к нему. Ничего подобного видеть ему до сих пор не приходилось. Высокий, блестящий, гладкий, он словно был отлит из застывшей речной воды. Герхард медленно поднял руку, прикоснулся ладонью к прохладной поверхности. В глубине души он надеялся, что сейчас все-таки произойдет чудо и столб растает, пропуская его руку к клинку. Но чуда не случилось. Рыцарь, как и послушник до него, несколько раз толкнул колонну, но тоже ничего не вышло.