(Не) брать! - Ольга Цай

Он приподнялся на локтях, поцеловал глаза, щеки и прильнул к губам, приводя в чувство. Все еще периодически вздрагивая от пережитого, я чуть улыбнулась уголками губ и открыла глаза.

— Это….это было…

— Знаю, — ответил и откатился в сторону. А мне стало неуютно без его тела, как-то одиноко, что ли, несмотря на то, что для меня он был явно тяжеловат.

И тут от так «вовремя» пришедшей мысли меня парализовало.

— Мы не предохранялись.

Он повернул ко мне голову и вперил в меня взгляд своих черных глаз.

— Я думал ты пьешь таблетки или, что вы там пьете обычно.

— Нет. Ничего. С чего ты решил?

— Летом, когда ты была в моем отеле, на вопрос о таблетках, ты сказала, цитирую: «какие-то точно принимаю».

Я медленно покачала головой. Его губы сжались в одну тонкую линию, он встал с кровати, ни капли не стесняясь наготы, я же наоборот, быстро заползла под одеяло, натянув его под самый подбородок. Глеб подошел к столику, взял телефон и что-то кому-то написал.

— Выдыхай, — повернулся ко мне, — утром привезут волшебное средство от нежелательных последствий.

Помолчал, разглядывая меня и потянул за край одеяла.

— Глеб? — вопросительно, удерживая одеяло.

Он же рванул его на себя.

— Не пытайся скрываться от меня. Хочу видеть тебя. Тебя всю.

— Дай хотя бы футболку.

Он нехотя, достал рубашку и дал мне.

— Но это ненадолго, — предупредил.

Помолчал и задал вопрос, от наглости которого я задохнулась.

— Слушай, а ты что, со своим все время с резинками спишь?

Не удостоив ответом, встала, одела рубашку, обошла его и направилась на кухню.

Что за реакция на такой простой вопрос? Конечно, когда Глеб задал его, самому муторно стало, но ему было необходимо знать. Может, она с её этим мужем работали над еще одним ребенком. Как подумал, что она будет беременна от другого и кулаки сжались в беспомощной ярости.

А куда, кстати, она пошла? Увидел её вещи, разбросанные по его спальне и выдохнул. Голая на улицу не пойдет. Присел на кровать и задумался. Явно одной ночи будет мало. Орлов это осознавал, как и то, что отпустить он ее не готов. Не сейчас. Его аппетит только начал набирать обороты. Если он и питал надежду, что получив желаемое его попустит, то сейчас он мог сказать с полной уверенностью, что ни хрена. Это был самый горячий секс в его жизни. А баб перетр*хал он немало. И что в ней такого? Не понимал и сам, но тянуло, сука, мощно тянуло, до ломоты, до хруста. Ее запах, голос, глаза, да черт, она вся. Видел — и начинало трясти внутри, хотелось примитивно схватить и утащить в пещеру, — подумал и ухмыльнулся. Если на Родосе она была неистовой как ураган, раскрепощенной девочкой, не знающей границ, то здесь, сейчас, он будто заново ее открывал, будто пробуждал. Ее неуверенность в купе с ее самоотдачей и нежностью сводили с ума, вызывая какое-то жуткое, страшное по своей силе желание иметь ее в прямом и переносном смысле. Укрыть ото всех, чтобы только его была, ничья больше, чтобы не глядел никто и чтобы руки ее с тонкими пальчиками только его касались, никого другого. Подумал и снова почувствовал возбуждение. Тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли и чувства. Все объясняется до безобразия банально: слишком долго он ждал ее и не мог получить, надо просто наверстать все эти долгие часы и дни ожидания. Пора вернуть ее в постель. С этими настроем он встал, натянул домашние штаны и двинулся на поиски девушки.

Нашел ее на кухне. Стоял молча, разглядывая открывшуюся картинку: Полина в его рубашке, и он знал, что под ней ничего нет, задумчиво смотрела в окно, потягивая из стакана молоко. Молоко? Серьезно? Много женщин он видел после секса рядом, но, в основном, они пили что-то алкогольное, но молоко… Необычно. В ней все необычное. И это всё ему однозначно нравилось.

— Молоко? — спросил, скорее для того чтобы обозначить свое присутствие.

— Эм…да, — чуть улыбнулась, — надеюсь, ты не против? Я тут в холодильнике нашла.

— Конечно, нет. Там осталось еще?

— Да. Тебе налить?

— Давай.

И она как-то по домашнему потянулась к шкафу за стаканом, рубашка поднялась выше, оголяя ее потрясающие ноги и заставляя Глеба думать отнюдь не о молоке.

— Тебе подогреть?

— Нет, — подошел, взял у нее стакан, — у тебя тут ус, — улыбнулся, наклонился и слезал молочный ус, а она судорожно вздохнула, давая понять, что на таком же взводе, как и он сам. Отставил стакан, подхватил ее под попу и усадил на столешницу.

Всю ночь он не мог оторваться от нее. Ему было мало. Ему хотелось ее растворить в себе, чтобы стерлась граница, где заканчивается она и начинается он. Странное, жадное ощущение обладания. Не было условностей, стыда, не было запретов. Но его по-прежнему удивляла и заводила ее какая-то неопытность. Складывалось ощущение, что если у нее секс и был, то явно не самый разнообразный, но он обязательно поправит это дело.

***

На утро я еле разлепила веки, или это было вовсе не утро? Плотные шторы задернуты, не давая проникнуть уличному свету. Во рту сухость, как будто пила вчера. Попробовала пошевелиться — все тело болит, будто меня избивали причем ногами, причем в кирзовых сапогах. Даже спина между лопатками ноет, а она-то чего? Хотя чего удивляться, мне за сегодняшнюю ночь можно смело мастера спорта по акробатике присвоить, и никто не будет спорить, — улыбнулась я про себя. Повернула голову, вторая половина постели пуста. Неприятно, мягко говоря. Ну, а чего ты ожидала, милочка? Часы пробили двенадцать, пора и честь знать, золушка, а то твоя голова превратится в тыкву. Хорошо хоть денег на тумбочке не оставил, как проститутке. Или оставил? — резко повернула голову: денег, слава Богу, нет, но лежат две таблетки, стакан воды и инструкция, как принимать после незащищенного полового акта. Спасибо, позаботился, — подумала и выпила первую таблетку. Вторую, следуя инструкции, необходимо принять через двенадцать часов. Летом я даже не думала о возможных последствиях своей веселой ночки, но спасибо Всевышнему — сберег.

Поднялась, направилась в душ. Надеюсь, Глеб не против. Наспех проделала все необходимые процедуры, надела белье, платье. Придется без колготок добираться. Решила вызвать такси. Экономия экономией, но с голыми ногами и в начале декабря — увольте.

Спустилась вниз, нашла сумочку, наконец-то добралась до телефона, батарея почти разряжена, осталось пару процентов. На вызвать такси хватит, — решила про себя. Часы показывали два часа дня, во сколько же мы легли?

Прошла в коридор, надела пальто, нацепила ботинки, двинулась к выходу и замерла.

— Далеко собралась?

Навстречу мне по коридору шел Глеб, на бедрах черные спортивные шорты, голый, блестящий от пота торс, через сильную шею перекинуто полотенце — видно тренировался. От увиденной картины внезапно рот наполнился слюной и внизу живота предательски, требовательно заныло.