Экс-баловень судьбы - Марина Серова

Я продолжала просматривать сайты. «Секта возникла в 1919 году…», через несколько строк: «…в день Пятидесятницы в 33-м году нашей эры…»; «…христиане истинные…»; «…христиане ложные…»; «Христос повелел начать проповедническую деятельность через двадцать веков и именно через организацию „Свидетели Иеговы“, которая в XX веке покинет церкви христианского мира…» — об этом упоминала и Ленка. Что еще? «…Сторожевая Башня…»; «Тринадцатилетний мальчик из Пензы повесился под влиянием секты…»; «…пожертвования…»; «…распространение литературы…»; «…Залы Царства…». Черт знает что, белиберда какая-то!

Голова совсем не варила. Просмотрев еще несколько сообщений о судебных разбирательствах, свидетельствующих о переменном успехе деятельности иеговистов на юридической ниве, я окончательно пришла к выводу, что интересная дополнительная информация мало что дает применительно к проводимому мною конкретному расследованию. Пора из виртуальной реальности перемещаться в реальность действительную и хотя бы немного упорядочить сведения, которые мне удалось получить за последние сутки.

Я выключила компьютер и попыталась «включить» голову. Значит, так: во-первых, из разговора со студентами параллельной группы мне стало известно, что и Незнамов, и его товарищи в вечер и ночь убийства находились на дне рождения у друга в частном доме, довольно далеко от центра, что вполне можно расценивать как алиби. Но что же такое торчало, как заноза, в этом алиби и не давало мне окончательно утвердиться в своей вере в него? Эта заноза возникла еще во время разговора, и теперь я снова вспомнила о ней. То, что при таком скоплении народа небольшая кучка студентов вполне могла незаметно уйти? Уйти, совершить преступление, а потом вернуться? И тогда слова девочки о том, что домой они возвращались все вместе, полностью подтверждаются — и одновременно с этим ничего не доказывают.

Такое вполне могло произойти. Жаль, что я не уточнила адрес дома, в котором проходил праздник. Тогда легко можно было бы проверить — в действительности ли этот дом так далеко от центра и от места убийства или подвыпившей девочке показалось? Но у меня еще все впереди. И даже если имеется теоретическая возможность за короткое время пройти от этого дома к институту и обратно, это еще ни о чем не говорит. Нет причины, по которой кто-либо из студентов захотел бы проделать такое путешествие, — нет и мотива.

А насчет мотива, помнится, я хотела попытать предполагаемую девушку Влада Незнамова. А имеется ли у него дама сердца, я собиралась узнать у его одногруппников, которые вчера слишком рано закончили учебу и не дали мне такой возможности.

И тут меня наконец-то осенило. Ну конечно! Именно она — вдова профессора Разумова — наверняка сможет дать мне такую информацию! Мало того, я сразу смогу убить двух зайцев. Вдова тоже под подозрением, и, явившись к ней под предлогом поисков девушки Влада, я заодно смогу прощупать и ее саму на предмет возможной причастности к убийству мужа.

Разрешив так удачно хотя бы одну из мучивших меня головоломок, я почувствовала большое облегчение. Даже голова начала работать лучше: сразу же вслед за первой меня посетила и вторая гениальная идея. Ведь узнать поподробнее о взаимоотношениях студента и профессора я тоже смогу от его вдовы! Единственное, что я пока слышала от нее на эту тему, — что все студенты в нем «души не чаяли». Но не может быть, чтобы все нюансы человеческих взаимоотношений исчерпывались этой мало что говорящей рекомендацией, даже в глазах такого сентиментального человека, как Надежда Сергеевна. Надо только разговорить ее, и наверняка вспомнятся и ссоры, и непонимание, ведь без этого не обходится даже самая тесная дружба. Глядишь, что-нибудь да выплывет. Тогда мне не придется наугад оказывать давление на пугливую девушку Зину, и я смогу более четко ориентироваться в тех кнопочках, на которые следует нажимать.

Еще один пункт. Необходимо выяснить: имело ли исследование Влада о первых христианах какое-либо отношение к деятельности секты «Свидетели Иеговы»? Только спрашивать впрямую об этом не стоит. Мало ли какая может последовать реакция… Надежда Сергеевна — женщина впечатлительная. Попробую действовать окольными путями. Если она сама затронет эту тему — все будет понятно: значит, связь есть. Останется только выяснить, каков знак этой связи — положительный или отрицательный.

Было около пяти часов утра, и я посчитала, что сейчас еще рановато, чтобы звонить своей клиентке и договариваться о встрече. Правильнее всего будет доспать свою суточную норму, которую организм наверняка недобрал, «отдыхая» перед включенным телевизором.

— Алло, Надежда Сергеевна? Это Татьяна Иванова.

— Да, Танечка, здравствуйте, рада вас слышать.

— Мы не могли бы сейчас встретиться с вами?

— О! Неужели вы нашли преступников?!

— Пока нет, но мне необходима некоторая дополнительная информация, которую можете дать только вы.

— Приезжайте! Ученики мои придут только вечером, так что весь день я свободна и буду очень рада, если смогу чем-нибудь вам помочь.

В голосе моей клиентки не слышалось разочарования, и я была очень благодарна ей за это. Хотя я и озаботилась тем, чтобы заранее предупредить — расследование может затянуться, но самой-то мне было очень хорошо известно, что в моей практике большинство дел было раскрыто за гораздо меньшие сроки.

— А о чем вы хотели поговорить со мной, если не секрет? — неожиданно спросила Надежда Сергеевна, и тут только я поняла, насколько деликатна та сфера, в которую я собираюсь вторгнуться.

За последнее время я уже привыкла исходить из того, что либо Влад, либо Надежда Сергеевна причастны к преступлению. А что, если они-то как раз и непричастны? Что, если та небольшая доля сомнения, которая осталась у меня в отношении Зильберг, как раз и окажется ниточкой, ведущей к настоящему убийце?

Я сейчас начну расспрашивать, какие были отношения у профессора с Владом, не ссорились ли они, не конфликтовали ли, не говорила ли чего-либо подозрительного девушка Влада, если таковая имеется… Конечно, моя собеседница обязательно догадается, к чему я клоню. Она хоть и сентиментальна, но вовсе не глупа. Она расстроится, станет кого-нибудь подозревать, утратит свою веру в людей, а в результате окажется, что все это напрасно. Что настоящие виновники не имеют никакого отношения к людям, в чью порядочность она перестала верить с моей помощью. Это было бы в корне неправильно.

Нужно подать все это под таким соусом, чтобы у Надежды Сергеевны даже мысли не возникло — кто-то из студентов ее мужа и она сама находятся под подозрением.

Пора было отвечать на заданный вопрос:

— Я бы хотела, чтобы вы припомнили те моменты, когда вам приходилось общаться со студентами, которые дополнительно занимались по истории с Анатолием Федотовичем. В таком деле любой полунамек может оказаться ключом к разгадке. Ведь ребята довольно тесно общались с профессором, и мне бы хотелось знать: не говорили ли они вам в последнее время о переменах в его настроении, о каких-то странных фактах… обо всем, что как-то выделялось на привычном фоне их повседневных взаимоотношений.