Опасный месяц май - Чингиз Абдуллаев

– Он надел шапку-невидимку или пробежал по крышам терминалов? – насмешливо спросил Гасанов.

– Нет, конечно. Очевидно, он сыграл на нашем слишком большом внимании к его персоне, – пояснил Мирзоев. – Такое случается, когда известны все приметы разыскиваемого человека. Тот, кто не во всем им соответствует, может уйти незамеченным. Мне кажется, мы допустили эту ошибку. Сосредоточив все внимание на одиноком высоком мужчине, каким должен был оказаться Анвер Рахманов, мы упустили из виду остальных.

– Каких остальных? – снова вмешался Гасанов. – Нужно было проверять женщин и детей? Анвер мог прикинуться кем-то из них?

– Я говорю не об этом, – спокойно парировал Мирзоев. – Мы концентрировали наше внимание только на одиноких мужчинах. А если он был не один?

– В каком смысле? – не понял генерал.

Казбек тоже удивленно посмотрел на полковника.

– Вы думаете, что он приехал с помощниками? – спросил он у полковника. – Но я давно его знаю. Он не стал бы никого привлекать. Это невозможно. Да Анвер и не нашел бы себе помощника за такой короткий срок. Это просто невозможно.

– Я не об этом. Понятно, что за один месяц практически невозможно найти человека, подходящего для соучастия в убийстве генерала службы безопасности. Да и глупо так подставляться. Это может сделать только дилетант. Но он мог приехать сюда в составе группы или с женой, детьми, родителями, чтобы мы ничего не заподозрили.

– Какие родители? – пожал плечами Казбек. – Они давно умерли. Отец и мать его жены тоже. Они похоронены в Италии.

– Подожди, – рявкнул Гасанов. – Значит, он мог пройти границу, выдавая себя за другого человека, вместе с фальшивой женой или еще какими-то родственниками?

– Конечно. Если мужчина и женщина по документам супруги, то мы их не проверяли, считая, что к Рахманову они не имеют никакого отношения. Теперь я думаю, что нам необходимо отыграть назад и проверить все семейные пары, вообще всех мужчин в возрасте от пятнадцати до ста лет, которые прибыли к нам за последние дни. Надо выяснить, кто из них похож на нашего знакомого. Он высокого роста, худощавый, подтянутый. Такие фигуры не у всех приехавших, а изменить свой рост вообще невозможно.

– Это правильная идея, – кивнул Гасанов. – Так мы и сделаем. Заново проверим всех приехавших. Будем ждать, когда Рахманов позвонит Казбеку или Назиру. Он сказал ему, что приедет сюда девятнадцатого мая. Значит, нужно готовиться к этому числу.

– Необязательно, – возразил Мирзоев. – Меня немного смущает тот факт, что он позвонил Назиру только вчера, попросил достать необходимое оружие и взрывчатку.

– Ты сам говорил, что Назир – самая удобная кандидатура, – напомнил генерал. – А теперь удивляешься, почему Анвер позвонил именно ему.

– Меня удивляет другое обстоятельство: почему позвонил так поздно, – пояснил Мирзоев. – Ведь Рахманов получил деньги и заказ еще в начале апреля. Мне казалось, что он обязан был уже тогда начать готовить для себя оружие и необходимые материалы, но Анвер позвонил только вчера.

– Мне иногда сложно бывает следить за вашей логикой, – признался Гасанов. – Что здесь хорошего или плохого?

– Он использует Назира как резервный вариант, – пояснил Мирзоев. – Значит, есть и другой, основной, который нам неизвестен. Видимо, наши аналитики плохо поработали, не смогли вычислить связи Анвера. Нужно поднять все архивы и еще раз просмотреть возможных кандидатов. Особое внимание обратить на его родственников. В таких условиях обычно более всего доверяют именно им.

– За его братом установлено постоянное наблюдение, – хмуро напомнил генерал. – Но Рахманов рядом с ним не появлялся.

– И не появится, – согласился полковник. – Это было бы слишком просто. Но есть и другие родственники. Нужно будет еще раз проверить всех без исключения, включая даже троюродных и четвероюродных братьев.

– Вот и проверяйте. – Гасанов махнул рукой. – Пока я понимаю только одно: у нас ничего нет.

– Еще следует обратить внимание на то, что он назвал Назиру конкретное число, – добавил Мирзоев. – Девятнадцатое мая. Можно предположить, что именно в этот или на следующий день Рахманов и совершит свое основное покушение. Но это только предположение. Если мои рассуждения правильны, то вывод напрашивается сам. Он должен был понять, что мы тоже умеем считать и возьмем Назира под плотный контроль. Рахманов намеренно использует Назира в качестве резервного варианта, чтобы подставить его и привлечь наше внимание именно к этой персоне.

Генерал Гасанов и Казбек молчали, следя за рассуждениями полковника.

– В таком случае его оговорка была той ошибкой, которую иногда допускают даже самые подготовленные профессионалы, – сделал вывод Мирзоев. – Тогда наша задача значительно облегчается. Если он намеренно подставляет Назира и понимает, что тот может оказаться нашим агентом, то девятнадцатое мая – это своеобразный код. В этот день, на сутки раньше или позже, его уже не будет в Баку. Значит, нужно искать иностранцев, которые улетят из нашего города с восемнадцатого по двадцатое мая. В этих числах. Все зависит от того, как он хочет использовать Назира. Если в качестве отвлекающего маневра, то Рахманов улетит восемнадцатого, если как запасной вариант, то девятнадцатого или двадцатого.

– Сделайте запрос в пограничную службу и узнайте, кто покидает нашу страну в эти дни, – предложил Гасанов. – Хотя это не доказательство. Иностранцы могут легко продлить свою визу, находясь в нашей стране.

– Но он сделал эту оговорку и, возможно, допустил ошибку, – повторил Мирзоев – Я думаю, мы будем проверять еще раз.

– Хорошо, – согласился генерал, немного успокаиваясь. – Только учти, Мирзоев, что вся ответственность на тебе. Я не боюсь, что этот придурок убьет меня спустя столько лет, но не хочу, чтобы такая важная операция провалилась. Все подробности дела знаете только вы двое. Значит, если появится третий, то виноват будет кто-то из вас. Я хочу, чтобы вы всегда это помнили. Наш министр тоже не дурак, и у него есть свои люди. Мы и так сильно рискуем, задействовав всех возможных сотрудников и официально сообщив им об ожидаемом возвращении в Азербайджан бывшего офицера Анвера Рахманова, до сих пор находящегося в розыске. Если кто-нибудь узнает подробности нашей операции, то моя голова слетит с плеч, но прежде я отрублю ваши. Только моя полетит в политическом смысле, мне перекроют карьерный рост. А ваши в физическом. Это не угроза, а реальность.

– Мы знаем, чем рискуем, генерал, – сказал Мирзоев.

– Посмотрим. – Гасанов поднялся и вышел из комнаты.

Хлопнула входная дверь.

– Слышал? – спросил полковник, обращаясь к Казбеку. – Если ты допустил там какую-нибудь ошибку, то она будет последней в твоей жизни. Я, конечно, тоже виноват. Нужно было дать тебе один из наших хитрых телефонов, чтобы ты записал ваши беседы. Сейчас мы чувствовали бы себя гораздо лучше. Но ладно. Он мог догадаться, понять, что его хотят подставить. Если записывается такой разговор, то ясно, что это делается не просто так. Но ведь Рахманов спросил тебя, кто основной заказчик.