Пастушья корона - Терри Пратчетт

— Вот бы он моего Джо так приручил! — хихикнула Бетси, и они с госпожой Свистни пошли дальше по улице, тихонько пересмеиваясь.

А Тиффани, глядя им вслед, задумалась, как это её мальчик на побегушках умудрился стать здесь своим. А потом вспомнила, что встречала таких людей и раньше: они всегда всех знают, никогда не вступают в распри и могут остановить драку. Надо будет, решила она, взять его с собой, когда настанет время обходить дома, и присмотреться.

Так что на следующий день Джеффри отправился с ней, пристроившись на метле позади. Пока Тиффани с трудом управляла перегруженным помелом среди высоких гор, лицо юноши светилось от счастья. И когда он, такой сияющий и жизнерадостный, входил в дом, в доме тоже всё начинало сиять и искриться. Джеффри веселил людей, пел песни, и каким-то образом благодаря ему всё становилось… чуть лучше. Младенцы переставали плакать и принимались гулить, взрослые бросали препираться, матери успокаивались и выслушивали его советы.

Он и к животным умел найти подход. Тёлки стояли смирно, вместо того чтобы в ужасе кидаться прочь от чужака, а кошки, едва войдя в комнату, решали, что будут жить у него на коленях. Однажды Тиффани видела, как Джеффри стоял, прислонившись к стене домика в лесу, а семейство кроликов мирно сидело у его ног — это при том, что тут же, рядом с ним, устроилась собака.

Нянюшка Ягг, посмотрев, как Тиффани ходит по домам с Джеффри, потом сказала ей:

— Хороший он парень, сердцем чую. Уж я-то мужчин знаю. — Она рассмеялась. — Я их в своё время повидала всяких и по-всякому, уж поверь мне. Не то чтобы он какие особые надежды подавал, да и кому-то из ведьм может прийтись не по нутру мысль, что парень в наше ремесло лезет. Но ты, Тифф, главное, не слушай, если кто скажет, будто матушке Ветровоск такое не понравилось бы. Помни: она тебе удел оставила, а не кому-то из них. А уж как с ним управляться, ты сама должна решать. По-своему, не по-её. Так что если хочешь учить парня — учи на здоровье.

Тиффани со своей стороны с каждым днём всё больше поражалась питомцу Джеффри. Мефистофель приходил и уходил, когда ему вздумается, но, если только Тиффани не брала юношу с собой в полёт, козлик всегда был где-то рядом. Тиффани казалось, что он опекает мальчика. Джеффри и Мефистофель отлично понимали друг друга: похоже, козлик умел донести до хозяина свою мысль, отстукивая копытцами сложный ритм. Если бы Мефистофель был собакой, он был бы пойнтером, подумала Тиффани. Хозяин был ему другом, и горе тому, кто вздумает злоупотребить добротой Джеффри — копытца и рожки Мефистофеля были на диво острые.

Когда Джеффри уходил по делам, козлик часто отправлялся гулять сам по себе. Козы матушки Ветровоск довольно скоро признали его главным, а нянюшка Ягг клялась, что однажды видела, как «этот мелкий паршивец» сидел в кругу диких горных коз. Она звала его Шашлыкозлищем и добавляла:

— Не то чтобы он мне не по нраву, хоть от него и пованивает. Я, можно сказать, всегда рога уважала. Козы соображают, а вот овцы — нет. Ты только не обижайся.

Звёздный час Мефистофеля, подтвердивший нянюшкину правоту в обоих отношениях, настал, когда Джеффри запряг его в тележку и отправился навестить мать с больным малышом по другую сторону леса.

Молодая мать была дома с ребёнком одна и смотрела на Джеффри во все глаза. Она так суетилась и волновалась из-за захворавшего сына, что забыла запереть овец в загоне. А овцы — на то и овцы, чтобы, обнаружив открытые ворота, удариться в панику и разбежаться. Когда хозяйка наконец посмотрела в окно и увидела, что происходит, было уже поздно.

— Мой муж так разозлится! — охнула она. — Нам теперь их ни в жизнь обратно не собрать. Только посмотри, удирают кто куда!

Джеффри высунулся в окно и несколько раз прищёлкнул языком. Мефистофель, которого он перед тем выпряг из тележки и пустил пастись, перестал щипать траву. А о том, что произошло дальше, ещё долго потом судачили по всему Ланкру. Если верить молве, Мефистофель стал гуртовать овец не хуже выученной овчарки. Овец, конечно, было много, а он один, но он методично, одну за другой, вернул их всех в загон.

Когда хозяйка рассказала мужу, что козлик не только всех овец пригнал обратно, но и закрыл за ними ворота, муж, понятное дело, решил, что она слегка преувеличивает, но с удовольствием поделился историей вечером в пивной, и легенда о Мефистофеле распространилась по окрестностям, как пожар.

Тиффани узнала обо всём от Джеффри и нянюшки. Учитывая, что Джеффри ещё и больному малышу помог, она решила, что день выдался удачный. И всё же нет-нет да и поглядывала на Мефистофеля, а тот смотрел на неё в ответ хитрющими глазами-щёлочками. Тиффани знала, что с козами надо держать ухо востро. А этот козлик был вдобавок себе на уме. Мефистофель тоже наблюдал за ней, заметила она, и за Эй, которая, как это водится у кошек, наблюдала за козликом, делая вид, что вовсе на него не смотрит. Похоже, все наблюдают друг за другом, поняла Тиффани и улыбнулась.

Вот тогда-то она и приняла решение.

На следующее утро она подозвала Джеффри и объявила, что ей надо сказать ему нечто важное.

— Есть кое-что, чего ты пока не знаешь, — осторожно начала она. — Я хочу познакомить тебя с моими… маленькими друзьями.

Ничего не произошло. Помолчав, Тиффани окликнула:

— Явор! Я знаю, ты тута, а ну кыкс показнись!

Ничего не произошло.

— Я дам те мал-мал промочнуть горло! — Тиффани поставила на стол чашку и плеснула на дно несколько капель крепкой выпивки.

В воздухе промелькнул рыжий сполох — и вот Явор Заядло тут как тут, со сверкающим мечом в руке.

— Явор, познакомься, это… Джеффри, — медленно проговорила Тиффани и обернулась посмотреть, как тот держится при виде первого в своей жизни Фигля.

Но Явор Заядло её удивил.

— Ах, дыкс мы ужо поручкались, — заявил он.

Джеффри покраснел.

— Ну, я ведь ночевал в старом сарае, — пояснил он. — А там уже спали эти господа, и они были так добры, что позволили мне разделить с ними кров.

Тиффани потеряла дар речи. Джеффри успел свести знакомство с Фиглями! А она и не подозревала! Она же ведьма, она должна была знать!

— Но… — в растерянности начала она, глядя, как вокруг появляются другие Фигли.

Одни спустились по верёвкам с потолка, другие выскользнули из-за ведра для воды, и все вместе столпились полукругом вокруг чашки с выпивкой.

— А, не волнувайся, — махнул рукой Явор Заядло. — Мы за всякое с ним толкуем, когда ты ужо в ночнухе и бай-бай.

— Но мы всё одно за тобой призырива… Мфф, мфф!!! — Это Явор Заядло крепко зажал ладонью рот Тупу Вулли.

— Когда я в ночнушке? — возмутилась было Тиффани, но тут же сдалась.

Что толку! Они будут присматривать за ней, что бы она ни говорила. И если бы ей предложили выбирать, будут в её жизни Фигли или нет, она бы не раздумывала.

— Ты не обижукаешься, хозяйка? — Явор Заядло принялся шаркать ногами, как всегда, когда приходилось объясняться. — Джинни грит, тебе свезло, что этот вьюнош сюды набрёл, потому что он — сокровишше. А ты ж бум-бум, мы ж нипочём сокровишше не упустим.