📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияПсихология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения - Роберт Антон Уилсон

Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения - Роберт Антон Уилсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 68
Перейти на страницу:

Пребывание Патти в багажнике машины (после того, как на нее направили оружие) – классическая ритуальная смерть, предшествующая ритуальному рождению; внутренние очертания багажника чем-то даже напоминают материнскую утробу. Когда багажник открыли, Патти заново родилась в новом туннеле реальности, принадлежащем ее похитителям. Подобным образом там, где в чистом виде сохраняются самые древние формы масонской инициации (см., например, Ритуал Большого Адепта в «Полной системе магии Золотой Зари» Израэля Регарди), кандидата бросают в колодец, а затем «поднимают» как новорожденного Вольного Каменщика. Полное погружение – форма крещения, предпочитаемая протестантами-фундаменталистами, – стремится к этому же эффекту. Но в крещении уже нет того настоящего беспокойства, которое делало традиционное масонство и САО такими эффективными средствами изменения мозга.

Все промыватели мозгов обладают эмпирическим знанием (в большинстве случаев даже не будучи знакомы с восьмиконтурной моделью сознания Лири) того, что оральный контур биовыживания нуждается в связи с объектом, которому можно приписать материнские функции. Чтобы усилить панику и импринтную уязвимость субъекта, после того как он попадает в руки промывателей мозгов (американской или Симбионистской армии, «тайной полиции» или какой-либо еще организации), его изолируют от всего, с чем у него прежде была подобная связь. Призывника посылают в учебный лагерь и на несколько недель или месяцев лишают его возможности видеть любимых людей (жену, девушку, родителей и т. д.). Политического заключенного бросают в подземелье. Патти Херст была закрыта в чулане сразу же после того, как произошло ее «второе рождение» из багажника автомашины.

Эксперименты по изоляции, проведенные морской пехотой США, д-ром Джоном Лилли и другими исследователями, а также свидетельства моряков, переживших кораблекрушение, которые обобщает Лилли в «Подражаниях Богу», показывают, что для возникновения галлюцинаций требуется всего несколько часов полной изоляции. Эти галлюцинации, как и галлюцинации, возникающие после приема психоделических наркотиков, свидетельствуют о разрушении прежних импринтов и усилении уязвимости к новым.

Необходимость в привязывании контура биовыживания к кому-либо (или чему-либо) иллюстрируется случаем с жирафом, который импринтировал джип охотника в качестве заменителя матери. Точно так же дети, выросшие без сестер и братьев, особенно в удаленной сельской местности, часто создают себе воображаемых товарищей по играм, которые, однако, могут стать достаточно «реальными», чтобы напугать родителей и заставить их подозревать психическое расстройство. Приводимые д-ром Лири свидетельства моряков и исследователей, побывавших в изоляции, показывают, что подобного рода «проводники», «собеседники» или «ангелы-хранители» достаточно быстро появляются и у взрослого, как только он лишается возможности нормального социального контакта. Они также быстро приходят к тем, кто находится в загадочном состоянии, называемом «околосмертным опытом» или «выходом из тела» (например, когда сердце останавливается на операционном столе).

Первое человеческое существо, которое субъект видит после такой изоляции, легко может быть избрано им в качестве заменителя матери или отца. Это объясняет, почему у людей, попавших в заложники к террористам (например, пассажиров захваченного самолета), часто развивается «парадоксальная» симпатия к тем, кто угрожает им смертью. Это также объясняет, почему призывник начинает видеть в своих похитителях не только захватчиков, но и защитников, а также почему подвергнутая промыванию мозгов жертва начинает угождать, благодарить и, в конце концов, «уважать» промывателя мозгов.

В любом случае, так как контур биовыживания связан с питанием, те, кто доставляет пищу, становятся вероятными объектами привязывания. Политический заключенный, призывник, заложник террористов – все они в процессе регулярного кормления понемногу привязываются к тем, кто держит их в плену. В неявной форме это присутствует в различных религиях (но уже без запугивания, которое создает настоящую импринтную уязвимость): за ритуалом крещения-возрождения следует трапеза-причащение.

Варианты этих методик могут применяться даже к тем, кто попадает в среду промывания мозгов добровольно, как это было в «Народном Храме», «Семье» Мэнсона и других подобных организациях. Как только жертва оказывается на территории общины, первый шаг – это ее изоляция, обрыв всех связей с внешним миром и его конфликтующими туннелями реальности. В то же время быстро создается атмосфера родительской любви и защиты (так называемая «бомбардировка любовью») и подается пища.

Независимо от того, добровольно ли субъект попадает в эти новые условия или его похищают (или арестовывают, как в полицейских государствах), цель следующего этапа обработки – сломать его эмоционально-территориальные импринты второго контура. Это значит, что субъекта продолжают кормить (поддерживать оральную зависимость первого контура) и в то же время всеми возможными способами атакуют его эго второго контура. Последовательное сравнение приемов «синаноновских игроков»[65] и, например, сержанта учебного лагеря армии США выявит удивительное сходство: в сущности, на все лады повторяется одно и то же: «Ты совершенно неправ. Мы совершенно правы. Очень маловероятно, чтобы такой неправый, как ты, когда-либо стал правым, но мы постараемся тебя переделать». Конечно же, широко используется анальный словарь территориального статуса. Идеальный субъект должен почти забыть свое имя и быть готовым отзываться на окрик «Эй ты, задница!».

Чувство «Низшего Щенка» может быть усилено периодическими дозами настоящего страха. «Страх – великий учитель» – одно из любимых изречений Чарли Мэнсона. В коммунистических странах (как показано в замечательном, правдивом фильме Коста-Гавраса «Исповедь») любимый трюк промывателей мозгов состоял в том, чтобы вывести субъекта из камеры, провести в тюремный двор и накинуть ему на шею петлю, как будто сейчас его повесят. Облегчение, которое он испытывает, когда все это оказывается блефом, создает идеальную импринтную уязвимость. Вариант подобной ситуации есть в моем романе «Иллюминатус!»: жертву убеждают, что она отравлена, помещают в гроб и захлопывают крышку. Прошедшие инициацию в качестве мастера-масона, я думаю, признают, что это и есть та самая «отметка, которую ты унесешь с собой в могилу».

У индейцев зуни каждого мужчину в юности похищают «демоны» в масках, которые увозят его от племени (от матери и других импринтированных символов безопасности). Его тащат в пустыню и бьют плетьми. Затем «демоны» снимают маски и оказываются родственниками жертвы по материнской линии; в этот момент импринтной уязвимости посвящаемому объясняют племенные «секреты» (местный туннель реальности). Естественно, все это оставляет неизгладимый след в сознании новичка. Подобные обряды посвящения существуют у всех племен, хотя не всегда столь искусно разработанные. Символическими и менее жесткими вариантами этого обряда являются бар-мицва и конфирмация – церемонии наших местных мегаплемен.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?