Заповедная планета - Ерофей Трофимов

Развернувшись, он широким шагом покинул террасу. Рядом со столиком моментально появились четверо боевиков, словно материализовавшись из воздуха. Понимая, что спорить и пытаться что-то доказывать по меньшей мере неразумно, оба пленника молча поднялись и проследовали за своими провожатыми. Их привели в цокольный этаж здания и, посадив под замок в комнате без окон, оставили в покое.

* * *

Перелёт до Ксены занял у огромного линкора почти три стандартных недели. Возвращение корабля было в очередной раз триумфальным. Сдав трофейные корабли и часть рабов, Альказ отправился на доклад в зал совета штаба, но, едва переступив порог, понял, что на этот раз им явно недовольны. Сидевший в своём огромном кресле генерал, бросив на ксеноброна один короткий взгляд, снова уткнулся в листы пластобумаги, изучая какие-то документы.

Сидевшие рядом с ним офицеры сделали вид, будто не замечают Альказа, уткнувшись взглядами в лежащие перед ними документы. Не понимая, чем вызвана такая реакция, ксеноброн сдержал рвущееся наружу раздражение и, замерев в позе почтения, принялся ждать. Наконец, генерал отложил документы и, медленно подняв голову, мрачно спросил:

— Вы добыли то, зачем вас отправляли?

— Ещё нет, мой генерал, — коротко ответил Альказ.

— Тогда кто дал вам право попусту терять время?

— Я не теряю его, — ответил ксеноброн. — По моему приказу один из изгоев сейчас направляется в галактики мягкотелых, чтобы добыть то, что нам нужно.

— Что это значит? — не понял генерал.

— Изгой заявил, что знает, где найти нужную нам технику и добыть её, не привлекая ненужного внимания. Мы просто купим у него нужное за столь любимый ими металл.

— А кто сказал тебе, что командование или верховный управляющий собирается платить за то, что можно взять и так, силой?

— Я советовался с верховным техножрецом корабля и получил одобрение, — нехотя признался Альказ. — Мне было сказано, что главным в этой операции является сохранение тайны нашего существования.

— Вот как? А разве твой техножрец является членом совета штаба? — иронично прошипел генерал. — Или ты считаешь, что техножрецы стоят выше командования флота империи?

— Я знаю только, что они владеют большим количеством информации, чем любой командир корабля. И без их молений ни один корабль не покинет орбиту Ксены, — решительно ответил Альказ.

— Ты смеешь спорить со мной, наглец?! — неожиданно зарычал генерал. — Арестовать его. Загоны для рабов быстро выбьют из него дурь.

Сообразив, что это не шутка и гвардейцы из особого отряда боеособей уже вошли в зал, Альказ одним стремительным движением выхватил из ножен саблю и приготовился подороже продать свою жизнь. Справиться с ними в одиночку Альказ не рассчитывал, но сдаваться без боя считал недопустимым для себя. Ведь он ни на шаг не отступил от данного ему приказа.

Гвардейцы медленно развернулись шеренгой, уверенно наступая на опального капитана, когда в зал с рёвом, грохотом и звоном оружия ворвалась абордажная группа линкора.

От такой наглости растерялись даже охранники зала совета. Увидев количество обнажённых сабель, гвардейцы остановились и растерянно покосились на скрежетавшего зубами генерала. Понимая, что драка может закончиться плохо, старый воин тяжело, с огромным трудом поднялся на ноги и, обведя ворвавшихся в зал боеособей сверкающим взглядом, спросил:

— Что это значит? Вы решились на бунт?

— Никто не смеет арестовать нашего капитана! — раздался в ответ дружный рёв десятков лужёных глоток.

От этого вопля закачались даже световые шары под потолком, освещавшие зал совета. Не ожидавший от своих подчинённых такой преданности, растерялся и Альказ. Опустив саблю, он недоумённо рассматривал десятки знакомых морд, оскаленных в гримасе злости и боевой ярости. Единственное, что он знал точно, так это то, что боеособи уже готовы сорваться в боевой транс, и тогда, на орбитальной крепости прольётся много, очень много крови. И виновником этого побоища станет он, ксеноброн Альказ.

Не самый лучший способ закончить жизнь и карьеру. Решительным движением убрав саблю в ножны, Альказ шагнул сквозь строй гвардейцев и, остановившись в трёх шагах от своих подчинённых, громко — так, чтобы услышали все и каждый — сказал:

— Успокойтесь. Произошло недопонимание между генералом и мной. Он был очень занят делами и не услышал всего, что я сказал. Я же, в свою очередь, не сумел правильно всё объяснить. Так что ареста не будет. И бунта тоже не будет. Покиньте зал совета. Наш разговор ещё не окончен. После доклада мы снова отправимся в поиск.

— Мы уйдём, но останемся в коридоре. У входа. И если вы не выйдете отсюда, мы вернёмся, — решительно ответил командир абордажной группы.

Подчиняясь его команде, боеособи медленно отступили в коридор. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Альказ обернулся и, посмотрев на генерала, устало сказал:

— Приношу свои извинения, мой генерал, за поведение моего экипажа. Теперь, когда вы всё видели сами, примите правильное решение.

— Ты смеешь угрожать мне? — снова зарычал генерал.

— Нет. Просто я не хочу глупого кровопролития. Они не отступят. Так сложилось, что вот уже четвёртый раз все эти солдаты возвращаются из похода живыми и с добычей. Я стал для них чем-то вроде талисмана, и они никому не позволят отнять его. Что поделать, если рядовые боеособи столь суеверны?

— Ты говоришь о солдатах или о кучке техножрецов? — презрительно фыркнул генерал.

— Я говорю об одном из лучших отрядов абордажников. Солдатам тоже нужна вера в удачу, — вздохнул Альказ.

— Я не верю тебе. Уступив, я проявлю слабость, и ты просто захватишь власть в крепости, уничтожив меня при помощи своих солдат, — зарычал генерал, снова начиная впадать в ярость.

— И что мне это даст? Верховный управляющий никогда не утвердит начальника штаба, получившего это место таким образом, — пожал плечами Альказ.

— Чего ты хочешь? — насторожился генерал.

— Позвольте техножрецам привести мой корабль в порядок и пополнить запасы, после чего мы снова уйдём в пространство. Исполнять то, что нам было поручено, — устало ответил ксеноброн.

— Я не верю тебе, — снова повторил генерал.

В ответ Альказ только недоумённо пожал плечами. Доказывать что-то тому, кто не желает тебя слышать, ксеноброн считал глупостью. Но в этот раз всё усложнялось тем, что не желавший его слушать, ко всем прочим бедам, являлся ещё и его прямым командиром. В данной ситуации это было самой сложной проблемой. Ведь от принятого в данный момент решения генерала зависела не только его жизнь, но и жизнь его экипажа.

Взяв себя в руки, Альказ сделал глубокий вдох и, собравшись с мыслями, решительно ответил:

— Если бы я хотел занять ваше место, я бы уже сидел в нём. Мне достаточно было просто приказать, и в этом зале уже лилась бы кровь. Клянусь честью, мой генерал, ваше место я займу только в одном случае. Если на то будет приказ верховного управляющего.