Маленькая лгунья для большого полковника - Ульяна Соболева

Не хочу сейчас думать об этом…не хочу, потому что слишком больно и слишком остро все. Белый лифчик идеально оттенил загоревшую кожу, и кружево едва прикрывало ярко-алые соски…Трусики выгодно подчеркнули бедра и талию, открывая выемку пупка и аккуратный шрамик от аппендицита, прикрытый татуировкой бабочкой…

Дверь вдруг резко открылась, и я обернулась. От неожиданности всхлипнула — Дамиан протиснулся в кабинку и смотрел на меня как всегда исподлобья. Потом ткнул пальцем на мой сотовый, лежащий на стуле. Я схватилась за него и увидела десятки сообщений. Чееерт…

«Прости, я не увидела!

— Почему уехала одна?

— Хотела купить продуктов на ужин!

— Ты не в продуктовом!

— Я…зашла посмотреть…увидела витрину и зашла…

— Я несколько часов тебя искал!

— Тебе нравится?

Покрутилась перед ним в одном нижнем белье и нагло посмотрела в глаза. Кажется, он опешил и судорожно сглотнул так, что дернулся кадык. А я подошла к нему и щелкнула замком на двери примерочной. Неожиданно схватил меня за руку и дернул к себе, а другой рукой быстро набрал сообщение в сотовом и ткнул мне в лицо.

— Я думал, ты встретилась со Стивеном!

По моему телу прошла волна дрожи, и сердце сладко замерло от понимания, что он ревнует. Какой тяжелый и горящий взгляд. Смотрит то мне в лицо, то на мою грудь, едва прикрытую кружевами.

— Зачем мне Стивен, если у меня есть ты…

Схватилась за пояс его штанов и потянула к себе, другой рукой задирая футболку и проникая под нее горячей ладонью. Одна секунда, и мною овладевает адская лихорадка. Мои губы скользят по его щеке…дразнят, едва касаясь его губ, а пальцы шаловливо проникают под ремень на джинсах, от ощущения полоски волос под подушечками начинает покалывать соски и сладко ныть между ног. Когда мне удалось просунуть руку дальше, он схватил меня за волосы оттаскивая от себя…

— Хочу тебя…

Одними губами, и он это видит, он читает по слогам и тут же жадно рывком прижимает к себе, так, что наши губы бьются друг об друга, пока его язык не ныряет мне в рот, не сплетается с моим языком изо всех сил, так, что я захлебываюсь стоном.

Снова оторвал от себя, а я уже обхватила пальцами его член и жадно сжала.

— Сучка!

— Трахни меня!

— Сучкаааа… — так отчетливо…этими сочными такими выпуклыми губами, и меня просто взвивает от этих слов, меня вздергивает от невыносимого возбуждения.

Обеими руками хватая за ягодицы и разворачивая спиной к себе, чтобы тут же сжать мою грудь, сдавить ее обеими ладонями спуская кружево вниз, отыскивая ноющие соски и сдавливая их большими и указательными пальцами, раздвигая мне ноги коленом и придавливая к стене лицом.

В дверь примерочной стучат.

— Что здесь происходит? Вам помочь?

Чееерт! В глаза Керуку, а тот вздернул бровь и прищурился.

— Нет-нет, я скоро.

— Выйдите, пожалуйста, и верните товар! Я сейчас позову охрану!

Наверное, он увидел, как на моем лице промелькнуло болезненное разочарование. Схватил бирку на лифчике, посмотрел на цену, сунул руку в карман и, распахнув на секунду дверь, водрузил купюры на голову продавщице и снова захлопнул. Прям перед ее носом. Я лишь успела заметить, как испуганно она заморгала выпученными глазами. Натянул мне на голову топик и ткнул пальцем на мою юбку, а потом вышел из примерочной, поправляя стояк и штаны. Как огромная скала прошел мимо ошалевшей продавщицы и вывалился на улицу к стоящему там пикапу.

— Простите!

Я протиснулась мимо продавщицы, выбираясь из магазина. Внутри все клокочет, в горле пересохло, и тут же стало как-то ужасно стыдно, и я не знаю, что ему сказать, потому что он точно злой и сейчас потратил очень много денег на это чертовое белье, а нам еще нужно заехать в магазин.

Когда выехали из города и свернули на проселочную дорогу, он вдруг резко завернул к зарослям и затормозил, вышел из машины, открыл дверцу с моей стороны, хватая меня за руку.

— Что случилось? Почему? Дамиан…

Не успела ничего сказать, как меня распластали на багажнике, задрали юбку вверх, содрали трусики и одним рывком взяли. От неожиданности и сладкой боли я громко застонала, выгибая спину, чувствуя, как Дамиан схватил меня за волосы и оттягивает мою голову назад, задирая топ наверх, сжимая мои груди другой рукой, толкаясь в меня на бешеной скорости, так, что соски трутся о горячую поверхность автомобиля, а ноги дрожат от напряжения.

Мне слышны только его сопение и тихое рычание, и этот всплеск дикой страсти, эта мощь, с которой он врывается в мое тело, заставляют жалобно постанывать, упираясь руками в багажник, пока саму не ослепляет от невыносимо острой вспышки оргазма, и мышцы влагалища не начинают судорожно сжиматься вокруг его плоти. С громким стоном сдавливает мои ягодицы, не успевая выйти, и я чувствую, как горячее семя разливается внутри, как заполняет меня и начинает стекать по внутренней стороне бедер. Какое-то время стоим оба, совершенно потрясенные этой вспышкой животной страсти, потом он медленно разворачивает мое лицо, и я вижу, как сладко его губы произносят.

— Сучка…

И прижимаются к моим губам. Еще никогда в жизни слово «сучка» не наполняло меня таким безудержным счастьем.

* * *

Это были дни, когда я была счастлива. Безудержно, невыносимо, как еще никогда в своей жизни. Счастлива настолько бессовестно, что моментами мне становилось страшно. Мне казалось, я парю под высоким и ярко-голубым техасским небом, как вольная птица, и совершенно не боюсь упасть вниз. Ведь рядом со мной ОН. Такой сильный, такой могущественный, такой несокрушимый. Это был мой мир, в котором больше нет никого кроме Керука и Джекки. Я вся окутана его запахом, его грубыми ласками, я вижу, как он смеется, как играется с малышкой, и меня просто разрывает от эмоций.

Когда Дамиан уезжал на работу, я безумно по нему тосковала, но все это время я изучала рецепты варки сыра и язык глухонемых. Я отдалилась от реального мира, забывая на самом деле, кто я такая, и даже забывая о том, что у Керуков такие долги. Беспечность юности… Меня больше не волновало мое прошлое, в котором я была богатой, в котором не знала себе ни в чем отказа. Я была счастлива здесь и сейчас. Любовь не знает жадности, она до безобразия скромна и не меркантильна. Я бы согласилась жить с ним даже в обыкновенной палатке. Деньги и все блага этого мира, которые были у меня раньше, стали ничем, в сравнении с этим счастьем проснуться в его объятиях, счастьем увидеть его глаза…увидеть в них это пламя страсти, понять, что сейчас он стащит с меня одежду и будет жадно трахать прямо в сарае, как голодное животное, на четвереньках, или я буду стоять на коленях в тесной душевой и впервые в своей жизни брать мужской член в рот с диким упоением под его утробное рычание, глотая семя и жалея только об одном, что не могу доставить ему еще большее удовольствие.