Отрада каменного сердца - Мария Высоцкая

Отрада улыбается, но отрицательно качает головой.

– Да, Сергей Алексеевич просил передать, что его сегодня не будет.

– Хорошо, а что у него? Если, конечно, это не тайна.

– Какая там тайна, день рождения у него сегодня.

– Намечается праздник?

– Он не празднует, за все семь лет, что я здесь, ни разу не отмечал. Да и вообще, не любит он эту дату. Предпочитает ни с кем не контактировать, запрется в кабинете в офисе и работает, работает… Ужас какой-то.

– Ясно, – Алёна поджала губы и соскользнула с барного стула. – Тамара Игоревна, я хочу вызвать такси и...

– Зачем такси? Я Кирилла попрошу, он тебя и отвезет, куда хочешь.

– Неудобно как-то…

– Ерунду не говори. Собирайся. Я тут тебе все организую.

Поблагодарив, Алёна идет к себе. Делает макияж, пытаясь хоть немного привести лицо в порядок. Несмотря на припухлость, замазать синяк сегодня оказывается куда легче.

Пока спонж методично вбивает тональный крем в ее кожу, Отрада никак не может перестать думать о том, что ей рассказала Тамара Игоревна. Почему Азарин не отмечает? Почему предпочитает быть в этот день один? На это есть причина? Или же это его очередная заморочка?

Вообще, она уже давно заметила, что Сергей достаточно тщательно выбирает людей, которые к нему приближены. На работе у него нет любимчиков, он относится ко всем настолько ровно, что можно мерить линейкой.

Тогда зачем он так возится с ней? Неужели у него есть симпатия? А если просто интрижка? Но тогда к чему так заморачиваться? Или же он держит ее при себе из-за Влада, ведь Шилов до сих пор должен ему деньги за эту дороженную машину. А может… нет о таком она даже не хочет думать. Но если, если Влад проиграл и ее? Это возможно? Азарин мог ее у него «купить»?  На этой мысли Алёнино настроение ухудшилось, и она отложила тушь в сторону. Взглянула на себя в зеркало, заправила бежевую рубашку в просторные джинсы, талия которых была завышена, и перекинула ремешок сумочки через свое плечо. Уже у выхода в коридор сунула ноги в туфли на небольшом каблуке и быстро спустилась по лестнице.

Кирилл действительно отвез ее на квартиру, Отраде было просто необходимо забрать свою машину и еще кое-какие вещи, вчераони не влезли в чемодан. Или например, ноутбук, про который она совсем забыла в спешке.

Загрузив все свое добро в машину, девушка сняла машину с ручника и медленно выехала со двора, направляясь в сторону дома Азарина. Ее удивляло то, насколько ей неловко рядом с ним и насколько легко ей жить в его доме. Там она не чувствует себя кем-то лишним…

Все время, что она петляла по городу, тонированный внедорожник Кирилла следовал за ней. Он так же остановился у небольшой сувенирной лавки, рядом с которой девушка вспомнила об Азаринском дне рождения и, загоревшись идеей, направилась туда.

Азарин облокотился на спинку кресла, сжимая его ручки пальцами. Паршивое настроение с самого утра, и так каждый год. Было бы странно чему-то радоваться в подобный день, по крайней мере, он не мог. Не мог отмечать очередной год, который прибавился к цифре в его паспорте, помня о событиях двадцатипятилетней давности. Тот день слишком отчетливо отложился в его памяти, почти детально, мучало. Даже самые дорогие и именитые психологи не смогли вытащить всю эту дрянь из его головы, он продолжал помнить и слишком остро реагировать.

Но, наверное, иначе быть и не могло. А как иначе? Когда ты, будто в раскадровке, видишь мучения своей матери от рук собственного отца?

Ему было восемь. Он пришел из школы чуть раньше, радовался дню рождения, воодушевленно представляя то, как вечером они пойдут на аттракционы. Тогда он был счастлив, искренне, по-детски.

Родители тоже оказались дома, они громко ругались и не слышали его прихода.

Сергей прокрался в гостиную как мышка, это была самая ближайшая комната к спальне матери и отца, он хотел послушать, что там творится, уже давно и сам догадывался о том, что у них не все в порядке. Чем старше он становился, тем больше замечал, как часто плачет мама, как она замазывает лицо и вечно ссылается на крутые ступеньки в подъезде.

Будучи мальчишкой, он, не медля и минуты, приставил граненый стакан к стене, приложившись к нему ухом. Крики нарастали, а после шаги вдруг перенеслись в прихожую. Испугавшись, что они придут в комнату и застанут его за подслушиванием, он спрятался в шифоньер.

Через пару секунд родители действительно ввалились в комнату, точнее, в нее влетела мама. Она упала на пол и, оттолкнувшись ступнями от темного паркета, хотела отползти в сторону. Тогда Сергей еще не понимал, что происходит, догадывался, но не верил… А после сам увидел, как отец с усмешкой на губах и дикой, огненной злостью в глазах схватил жену за вырез платья. Материал затрещал, и мужчина наотмашь ударил женщину по лицу, разжимая пальцы. Она пошатнулась, но устояла на ногах, после чего он сделал это вновь. Ударил сильнее, вынуждая упасть, скрючиться от боли.

Мама кричала, плакала, просила не трогать ее, сыпала проклятьями, но он будто ее не слышал, все наносил и наносил удары. Женские крики сменились неразборчивыми хрипами, но монстр в лице отца не останавливался, он говорил, что, если она кому-то скажет, если попробует сбежать, он не оставит от нее и следа. Он кричал, что ее выродки сдохнут. Под выродками он, конечно же, имел в виду собственных детей.

Азарину так хотелось защитить мать, но страх парализовал конечности. Он тихо всхлипывал, сидя в шкафу, и наблюдал за происходящим через широкое отверстие для ключа в створке шифоньера.

Крики затихли, отец вышел, а мама резко повернулась к шкафу лицом и отрицательно покачала головой как раз в тот момент, когда мальчик хотел выйти.

Она остановила его этим своим жестом, она обезопасила сына, поднялась на ноги и вышла из комнаты, зажав что-то в руке. Больше он не видел ее живой. Через час маму нашли во дворе, она выпала из окна. Случайно…

Сергей просидел в шкафу до поздней ночи. Он слышал разговоры отца со своими дружками, то, как они ловко обстряпали уголовщину, превращая ее в трагедию. Слышал и понимал, что теперь знает слишком многое. Понимал и боялся быть замеченным.

Тогда к ним не приходила милиция, никто и никого не допрашивал. Это был несчастный случай –  женщина мыла рамы и выпала из окна. Что-либо доказать было просто невозможно. Отец при должности, звании, на короткой ноге с администрацией, а потому ему верили беспрекословно. По сути, это была самая настоящая мафия. Моральные уроды, делающие все, что пожелают.

Сергей помнил об этом всегда. И когда отец поднял руку на Татку, ей повезло, что Азарина в тот день отпустили в увольнение из училища, помнил, когда много лет спустя запрятал его в психушку, медленно доводя до того, что случилось с их матерью. Помнил…

Закончив работу уже ближе к ночи, Азарин позвонил сестре, все эти воспоминания навеяли на него какую-то жуткую тоску, когда хочется услышать родной голос. Татка так и не улетела на Бали, осталась в Москве, и, как он понял, все у нее было хорошо.