ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес

Советы предпочитают посылать за границу сотрудников органов безопасности, имеющих опыт контрразведывательной работы на территории Советской России. Такая практика заслуживает внимания. Проведя несколько лет на должностях, где в их основную обязанность входили выявление и арест противников режима, организация проникновения в диссидентские кружки и слежка за злодеями, подозреваемыми в сотрудничестве с «империалистами», они получали хорошее представление о методах работы секретной полиции и характере мышления ее сотрудников. Когда же советские контрразведчики попадали в зарубежные страны и становились разведчиками, руководившими своей шпионской сетью, роли менялись, но они могли мыслить и как контрразведчики, что давало им возможность предвосхищать действия местных полицейских органов и расстраивать планы тамошних охотников за шпионами.

После возвращения из зарубежной командировки, во время которой сотрудники себя ничем особенно не проявили, они вновь могут быть назначены на работу в провинциальные полицейские учреждения.

Таким образом, Советы имеют отработанную систему, которая позволяет избавиться от офицеров разведки, достигших предельного возраста или оказавшихся малоспособными. Если же офицеры хорошо зарекомендовали себя за рубежом, то их оставляют в Управлении внешней разведки. Они могут сделать карьеру в этом наиболее престижном и привилегированном подразделении советской секретной службы.

Советский гражданин обычно не обращается в разведку с просьбой принять его на работу. Разведслужба сама подбирает кадры для себя. Чаще всего до рекомендации высших партийных органов. Отобранные молодые люди должны быть членами или кандидатами в члены КПСС или же состоять в комсомоле — своего рода молодежной компартии. Их прошлое — безупречно в политическом отношении — по коммунистическим стандартам. Это означает: у них не может быть никаких «буржуазных пятен» в биографии или разногласий с режимом, даже малейших отклонений. И не только у них, но и у членов их семей, ближних и дальних родственников, и чтобы предки были в порядке.

Тщеславный молодой человек, мечтающий о карьере в одной из служб советской разведки, — такой тип пользуется предпочтением. Работа в органах госбезопасности открывает перед ним двери в «новый советский класс» — элиту, знать советского государства. Офицеры разведки имеют те же звания, что и в армии. Правда, пользоваться ими они могут лишь во время службы в Советском Союзе. Рудольф Абель[79], великолепно сыгравший роль второстепенного фотографа в Бруклине[80], был полковником советской разведки. Руководители крупных управлений имеют обычно звания генерал-майор или генерал-лейтенант. Служба в органах госбезопасности и в разведке при Хрущеве была намного престижнее, чем в армии. Офицеры разведки получают денежное содержание значительно большее, чем такие же чины в бюрократии других союзных ведомств. Они свободно выезжают за границу, что разрешено лишь немногим советским гражданам. Карьера в разведке может открыть дорогу в высшие политические круги и служить трамплином для занятия высших постов в Коммунистической партии.

Офицеры разведки — особая порода людей. Это они руководили такими агентами, как Чэмберс и Клаус Фукс, Розенберги, Берджесс и Маклин, Джордж Блейк, Хаутон и Вассал. Они добились выдающихся успехов. Какие же у них слабости и недостатки?

У советской службы безопасности те же слабости, которые присущи советской бюрократии и коммунистическому обществу вообще. Но главный недостаток — это безразличие к личности, ее чувствам и стремлениям. Отсюда несправедливые назначения по службе, непризнание природных способностей или заслуженных успехов, пристрастные наказания, что вызывает у советского человека — да так реагировал бы и любой другой гомо сапиенс — боязнь проявить инициативу, пассивность, раздражение и недовольство. Служба в условиях советской бюрократии не способствует независимому мышлению и выработке качеств руководителя. Должностное лицо в советской разведывательной службе, как и в любом другом учреждении старается не брать на себя ответственность, чтобы не рисковать своей карьерой. Там прочно укоренилась тенденция выполнять задания от сих и до сих — по инструкции, приспосабливаться, уклоняться от трудного задания и сваливать вину на другого, если дело принимает нежелательный оборот.

Теперь понятно, что руководители советской разведки, командируя своих офицеров за границу, каждый раз рискуют: сумеют ли они противостоять воздействию той самой системы, которую они призваны разрушить. Если по какой-то причине советский разведчик испытывает разочарование коммунистическим образом жизни или же недоволен службой и своим начальством, его соприкосновение с западным миром может стать своего рода катализатором бурного всплеска этого недовольства и как следствие — разрыв с Советами. Непрерывно растущее число офицеров разведки Кремля, перешедших на нашу сторону, убедительно свидетельствует: советская разведка ни в коем случае не является столь монолитной и неуязвимой, как тщится доказать всему миру московское правительство.

В одной из предыдущих глав я уже говорил о нелегалах, как о разведчиках, сделанных по образу и подобию других людей. В практике советской разведслужбы за границу в качестве нелегалов направляются не только агенты, но и кадровые офицеры. В двадцатые годы, когда Советы руководили разведывательными операциями из своих зарубежных дипломатических учреждений, эти операции, которые в то время не были особенно тонкими и хитроумными, часто проваливались, наткнувшись на контрмеры местной полиции: она, как правило, быстро устанавливала, что шпионские нити ведут в советское посольство. Разведывательный персонал, имевший отношение к провалившейся операции и работавший под «крышей» дипломатической миссии или посольства, немедленно отзывался. Подобные чрезвычайные происшествия часто наносили ущерб советским отношениям с такими крупными государствами, как Франция и Англия. А с ними Советы по экономическим и другим важным причинам хотели бы сохранить хорошие взаимоотношения или, в крайнем случае, видимость таковых. Именно в то время Кремль начал попытки отделять шпионаж от дипломатии, что, по мнению советских правителей, пошло бы на пользу и шпионам и дипломатам. В конце концов возникла идея создать дублирующие шпионские аппараты в каждой стране. В составе посольств по-прежнему будут находиться офицеры разведки, но они ограничатся, за исключением чрезвычайных случаев, лишь проведением «чистых» операций (о них я расскажу подробнее ниже). Такую шпионскую организацию внутри посольств Советы назвали «легальной резиденту-рой». За стенами дипломатического представительства, где-нибудь подальше от него, под вывеской какого-нибудь безобидного предприятия или заведения, скажем, книжной лавочки или фотографии, прячется другой, шпионский центр, предназначенный для ведения «грязных» операций. Это — «нелегальная резидентура». В нее входят офицеры, которые в течение ряда лет самым тщательным образом воплощаются в местных граждан или иностранцев, да так, что в них практически невозможно признать выходцев из Советского Союза. Таким же методом готовятся агенты и другой разведывательный персонал. Нелегал, пока его не задержали вместе с агентом или если агент не выдаст его, может легко исчезнуть из поля зрения контрразведки. И никакой след не поведет к советскому дипломатическому учреждению. Значит, оно не будет скомпрометировано, а его руководители не окажутся в затруднительном положении. Основополагающий принцип созданного двойного механизма: ни тот ни другой шпионский центр не ведут общих дел, за исключением чрезвычайных случаев. И у каждого — отдельный канал связи с Москвой. И тот и другой получает приказы только от московского центра. Легальная резидентура пользуется дипломатической связью. Нелегальную обслуживают собственные радисты. Радиосвязь — наиболее опасная сфера деятельности нелегалов. Во время войны большинство крупных агентурных сетей советской разведки были раскрыты немцами как раз из-за ошибок и упущений в области радиосвязи.