Надежда смертника - Дэвид Файнток

Гордый. Похоже, усвоил наконец.

– Ладно, ладно. Мы отправляемся на Хайтранс.

Мальчишка не скрывал насмешки:

– Чанг, нету здесь никакого Хайтранса. Эх, знал бы я, что ты свихнешься, ни за что б с тобой не пошел!

– А где, по-твоему, Хайтранс?

– В пригороде. Видел когда-то голографию.

– Вот туда и идем.

Он подумал над тем, что услышал. Осторожным стал.

– А как?

– Зайдем в ООН. Оттуда на вертолете в Хайтранс.

Он облегченно вздохнул:

– Все нормально. Я тебя буду защищать, если ты совсем рехнешься.

Идти долго, чуть не через весь город. Может, нужно было потолковать с Халбером, уговорить его провезти меня на андекаре. Но он не знает, что я давно в курсе, и неизвестно, как бы среагировал.

Через каждую пару кварталов мы проходили ничейную землю. Снова мзда. Переговоры. Продолжаю приглядывать за Пууком: как бы он не вздумал вытащить свой нож. С этим мальчишкой ничего не знаешь наперед.

Наконец через пару часов мы прошли последнюю ничейную землю. Впереди стояли высоченные дома ООН, окруженные высоким забором, охранники. Кабинеты членов правительства, Ротонда, Сенат, Генеральная Ассамблея – все было здесь. Развевались разноцветные флаги.

Я крепко схватил Пуука за руку и объяснил, что с ним сделаю, если он не пойдет за мной и начнет распускать руки. Пусть смотрит мне в глаза, чтоб понял: я не шучу. Потом забрал у него нож, что ему очень не понравилось. Я дождался, когда к воротам подъедет бронированный автобус, и встал в длинную очередь людей, входивших в ворота.

На детекторе загорелся индикатор, как я и ожидал. У охранника был скучающий вид, но смотрел он внимательно.

– Откройте, пожалуйста, сумку.

Я забрал у Пуука сумку. Охранник поглядел на консервы и пренебрежительно хмыкнул:

– А, нижние.

Закрыл сумку, провел рукой по телу Пуука. Тот оскалил зубы, будто загнанный волчонок. Я поймал его взгляд, очень сурово покачал головой. Мальчишка засверкал глазками, но мне это было по барабану.

Наконец мы вошли внутрь. Я нашел спокойное местечко, открыл сумку и вытащил из потайного кармана под консервами нож и вернул Пууку. Ему он нужнее, чем мне. Парнишка чуть успокоился, но все равно жался ко мне. Мне и напоминать не пришлось. Слишком много верхних, тут их территория. Пуук был здесь чужаком и понимал это. Я встал у лифта. В первой кабине была куча народу. Зато следующая оказалась пустой.

Пуук схватил меня за руку:

– Мистр Чанг, я не поеду!

– Пуук, это просто лифт. Знаешь, сколько увидишь!

– Не поеду! Тут двери сами закрываются, всех, кто входит, сжирают!

– Да нет же, только отвозят наверх. Я тебе покажу, как работает лифт.

Я двинулся в кабинку вместе с другими. Пууку пришлось последовать за мной. Мне стало его жалко, но я вспомнил, как он сопротивлялся, когда я его мыл и одевал.

На крыше мы дождались вертолета. Пуук переминался с ноги на ногу, будто что-то хотел сказать, но не решался. Прилетел вертолет-такси, я запихнул его внутрь.

– Терминал Хайтранс.

– О'кей.

Пилот включил двигатель, и вертолет взмыл в воздух. Я следил за счетчиком – проверял, чтоб таксист не надул меня. Монет у меня было достаточно, но хорошо б не все истратить.

Пилот поглядел назад в зеркальце.

– Что это там с мальчиком?

Лицо у Пуука позеленело; он повис на ремнях. Я похлопал парнишку по коленке, но он не шевельнулся. Внизу быстро исчезли из вида крыши.

– Нервничает, – пробормотал я на манер верхних. – Однажды попал в аварию. Все быть… все будет в порядке.

– Хорошо бы, – недовольно буркнул водитель. – Не хватает только, чтобы его здесь вырвало.

Пуук с отчаяньем взглянул на меня и застонал:

– Хочу домой.

– Скоро.

Я показал пальцем вниз:

– Вон там. Смотри быстрее! Центральный парк.

Он глянул вниз и вздрогнул:

– Да там всего-то кучка деревьев.

– Всего-то? – я говорил тихо, чтоб не услышал пилот. – А сколько ты раньше видал, а, парнишка?

На улицах дерево годится на дрова и только.

Мальчуган, все еще бледный, сглотнул. Вцепился в ремни.

– Мистер Чанг, там, у оонитов… зачем подыматься на лифте, а не пешком?

– Дом оонитов чересчур высокий, чтоб подыматься пешком. Молодые ребята, может, и сумеют, а старики нет.

– В укрытии мидов тоже есть лифт.

Он задумался.

– Не такой, как у оонитов. Не двигается. Он когда-то ходил вверх-вниз?

– Прежде все лифты ходили вверх-вниз.

– Не. Дома-то развалились. Как же… – Внезапно глаза его расширились. – Они что, не всегда стояли в развалинах?

Я затаил дыхание. Отличная догадка для такого невежественного парнишки.

– Если работали лифты, значит, там прежде жили верхние? И свет работал? И трубы тоже?

– Когда-то, – осторожно сказал я. – Давным-давно.

Он немного подумал. Положил для надежности руку на мою ногу, осторожно приблизился к окну. Мы летели над домами. Крыши. Многие из них обвалились.

Мы поменяли курс у неботеля. Он выглядел огромным на фоне разрушающегося города. Пуук обхватил себя руками, дождался, когда вертолет снова полетел по прямой, и опять поглядел вниз. Оглянулся на неботель.

– Большой был город, мистр Чанг.

Еще раз оглянулся на неботель.

– Должно, башни его сожрали.

Без толку описывать поездку с Пууком на поезде. Одно сказать: для этого нужно запастись терпением Иова, да кандалы на ноги надеть не помешает. Уж не знаю, кто больше радовался, когда мы вышли из вагона в Вашингтоне: я, Пуук или другие пассажиры.

Я оглядывался в поисках остановки наземного транспорта, пока Пуук в возбуждении приплясывал рядом. Он все еще злился на меня за то, что я помешал ему развлекаться.

На станции мы были в безопасности. Много охранников и в форме, и в штатской одежде. Но нужно было выйти наружу, сесть в такси или на автобус, чтобы попасть в резиденцию Сифорта. Прежде чем отправляться в путь, я внимательно изучил план города и знал, куда нам надо. Доехать туда было нетрудно.

У меня хватило бы юнибаксов на такси, да только ни к чему их тратить, если на автобусе туда можно добраться всего на пару часиков позже. Я потащил Пуука наружу со станции и начал искать вывеску автобусной остановки. Вокруг стояли машины, такси выстроились в линию. У стенки слонялись какие-то подозрительные личности, хищно поглядывая на мою сумку, которую я крепко держал за ручки. Примерялись к нам. Пуук зло косился на всех, в том числе и на меня.