Русские навсегда - Виктор Косенков

Он кожей чувствовал, как соседи набирают номер на телефоне. «Милиция, милиция…»

С ментами связываться было… нельзя. Совсем нельзя. Хорошим это бы не кончилось.

И тут…

Начисто перекрывая грохот ломаемой мебели и бабий визг, напрочь перечеркивая план «взять чисто», оглушительно грохнуло! Еще раз! И еще!

Уже зная, что увидит, Орлиный Нос заглянул в распахнутую дверь.

Откатывалась назад волна амбалов.

В самом конце коридора в пороховом дыму стоял голый человек с пистолетом в руке. У его ног жались какие-то девки.

– Уходим, – едва слышно произнес главный, но «быки» послушались моментально и действовали более слаженно, чем в нападении. Рывок вперед. Фальшивый, только чтобы обеспечить возможность поднять раненых. И отступление.

Удаляющийся топот на лестничной клетке.

– И нам пора… – прохрипел Михалыч, лежа в обломках разбитой тумбочки.

Романа пришлось тащить. Фактически на ногах стояли только Гриша и Сергей. Михалыч тяжело, с хрипами дышал и двигался через силу.

Над мертвецом уже выли девчонки.

– Сенечка… Сенечка…

Их истеричные, испуганные крики дробным эхом разносились по подъезду.

– Клевая тачка, – прошамкал разбитыми губами Рома. – Клевая…

– Тихо. – Сергей поднял руку. – Тихо, все нормально. Спокойно. Все будет хорошо.

Роман лежал на заднем сиденье, на коленях у Михалыча. Вместительный уазовский «Патриот-4» всем четырем позволял разложиться с некоторым комфортом.

– Клевая, клевая, – прохрипел Михалыч. – По случаю досталась.

– Лизинговая? – поинтересовался Сергей, пытаясь вставить ключ зажигания.

– Нет.

– Это хорошо. Хорошо.

– Ты успокойся, главное. Ключи переверни.

– Ага… – Ключ легко повернулся.

– И теперь слева утопи штучку…

– Штучку, – Сергей озабоченно уставился на приборную панель. – Штучку… Какую такую штучку? Нету тут никакой штучки!

– Есть. Слева. Внизу.

Сергей нашел «штучку», которая больше всего напоминала рычажок подсоса и явно не имела отношения к заводской компоновке.

– Противоугонка это. Моя. – Михалыч откинулся на спинку.

– Кулибин, – пробормотал Сергей. Машина ожила. Мигнули огоньки. Зашуршала отопительная система.

– Сейчас потеплеет. С управлением справишься?

– Права есть. – Сергей уверенно взялся за рукоятку переключения передач и под нос пробормотал: – Практики нет…

Вспыхнувшие фары выцепили из темноты двора грязные оплывшие сугробы, оледеневшие в вечернем холоде, обшарпанную скамейку и обломки красных пластмассовых санок.

Машина дернулась, но не заглохла, вышла на дорогу. Сергей сумел без потерь развернуться и выехать из двора.

– Квартиру не закрыли, – снова подал голос Роман.

– Ничего, милиция позаботится. Главное, чтобы без нас.

Гриша обернулся к Михалычу и приложил кулак к уху.

– Позвонить?

Гриша замотал головой. Показал на Михалыча, потом махнул рукой куда-то за плечо. Снова приложил кулак к уху.

– Я раньше звонил, – перевел Михалыч. – Нет, я не звонил. Собирался. По связям думаешь пройтись?

Гриша кивнул.

– Не сейчас. Сначала осядем давай где-нибудь. Ночью проще будет…

Гриша снова согласился. Схватил установленный на приборной панели блокнот и ручкой нацарапал адрес.

Сергей, судорожно вцепившийся в руль, с трудом оторвал перепуганные глаза от дороги. Несколько минут назад он был готов убивать, но, оказавшись один на один с мощной машиной и пусть вечерней, но все еще загруженной дорогой, чувствовал панику.

– Где это?

Гриша удивленно посмотрел на водителя.

– Не смотри на меня так! Где это? И где мы?

Гриша покачал головой и нацарапал еще пару координат на бумажке. Потом подумал, выкинул листок и на следующем написал: «На следующем повороте, направо».

– Вот сразу бы так…

– Надо бы врача найти, – пробормотал Михалыч.

– Сломали что-нибудь?

– Нет, вряд ли. Если бы не жилет, то наверняка, но… Я для Ромки думаю.

– Не надо… – слабо возразил Рома. – Не надо. Просто помяли. Отлежусь…

– А доктор у тебя есть? Знакомый?

– Поискать надо. Книжку взял… кажется.

– Тебе и самому бы не мешало.

Гриша ткнул Сергея, показывая направление движения.

– За дорогой следи, – посоветовал Михалыч.

Несколько раз они проскакивали мимо нужного поворота. Гриша размахивал руками и писал Сергею матерные записки. Михалыч, кажется, задремал сзади, Рома на особо резких поворотах тихо стонал.

Приблизительно через час они оставили машину в каком-то слабо освещенном дворе.

«Отсюда пешком», – написал Гриша.

– Михалыч, вытряхиваемся. – Сергей выскочил наружу, распахнул заднюю дверь.

Совместными усилиями они вытащили из машины Романа. Подхватили его под руки и двинулись куда-то в темноту. Каким образом Гриша ориентировался в этой тьме, Сергей так и не понял. Обычно в городе никогда не бывает темно. Уличное освещение, вывески, реклама, окна – все это походит на огромный прожектор, делающий ночь серой, ненастоящей. Потому, наверное, «ночная жизнь» так же отдает чем-то нереальным. Извивающиеся силуэты, грохот музыки, легкие, совсем не дневные отношения. Но тут, в этом дворе, огороженном от внешнего мира бастионами многоэтажек, было черно, как в могиле. Даже небо, низкое, нависшее над домами, терялось во мраке. И будто бы слышалось:

– Теперь все серьезно. Все серьезно…

Где-то в этой темноте потерялись деревья. Маленькая детская площадка. Уродливые ракушки гаражей. Даже лай разбуженной собаки звучал глухо, будто через ватное одеяло.

– Страшно… – прошептал Рома. – Страшно…

– Сейчас, сейчас… Сейчас… – бормотал Сергей, выдергивая ноги из глубоких сугробов. – Черт. Куда ты завел нас, Сусанин?!

В темноте Гриша что-то промычал.

– Нормально, – перевел Роман. – Я знаю, где это… Нормально.

Через темноту этого странного места они продирались долго. Ноги у Сергея начисто промокли. В ботинках гадко чавкала холодная вода. По джинсам сырь поднималась выше, к коленям. Ветерок противно задувал за шиворот. Остальным, судя по всему, было не лучше. Михалыч пару раз упал, но все же, чертыхаясь и кашляя, двигался следом.