"Штурмфогель" без свастики - Евгений Федоровский

- Вы знаете, с каким уважением я относился к генерал-директору, и ради его памяти я обязан отнестись к вам с должным вниманием.

- Благодарю вас, господин генерал.

- Поэтому… — Димент нахмурился и постарался произнести как можно строже, — поэтому я советую вам устроиться на каном-либо крупном заводе, скажем, у Мессершмитта, Хейнкеля или Юнкерса.

Пихт задумался. Дименту показалось, что он озадачен, вернее, захвачен врасплох этим предложением.

- Что же я буду там делать? — спросил Пихт тихо.

- В перспективе можете стать испытателем, если у вас такое же крепкое сердце и нервы, как прежде.

- У Мессершмитта работает мой друг… Еще с Испании… Но позвольте подумать.

- Разумеется.

Пихт вышел из кабинета и закурил. Сразу же зазуммерил телефон. Адъютант Димента скрылся за дверью и, через минуту выйдя, весело подмигнул Пихту:

- Шеф звонит Мессершмитту о тебе.

«Значит, Димент заинтересован в лишнем глазе в фирме строптивого Вилли», — подумал Пихт.

Когда он вошел обратно к Дименту, генерал объявил о назначении Пихта, как о деле решенном:

- Надеюсь, Пауль, что вы и впредь не будете порывать связей с министерством. В ваших же интересах. Нам нужно, чтобы у Мессершмитта служил наш человек. Я вас рекомендовал Вилли, и тот с радостью согласился принять вас в летный отряд.

Пихт рассмеялся:

- Вы меня женили, а я даже не видел невесты.

- Поверьте мне, старому волку, что для вас это будет самая легкая и перспективная служба. Да, перспективная. А ваш рапорт с просьбой отправить на фронт я пока положу в ваше же личное дело.

У Вилли Мессершмитта были свои виды на Пихта. Разумеется, он не забыл тех услуг, которые оказывал Пихт в бытность свою адъютантом Удета. Но даже если бы забыл, то сейчас он хорошо знал, что Пихт в какой-то мере останется связанным с прежними сослуживцами и может оказать немало услуг фирме. Кроме того, Пихт в курсе дел других конструкторов, в первую очередь Хейнкеля, и, конечно, он не преминет поделиться об этом с новым шефом, то есть с ним, Мессершмиттом.

…Как только Пихт приехал из Берлина, секретарша, которой обер-лейтенант каждый раз привозил столичные подарки, сразу же доложила о нем Мессершмитту.

- Садитесь, Пауль, — предложил Мессершмитт, но уже не встал навстречу. — Мне звонил Димент, и я готов дать вам любую летную должность. Скажем, испытателем на завод, где строят мои «сто девятые». Или… — Мессершмитт хитровато посмотрел на Пихта, — или в Лехфельд. Мне сдается, что вы большой поклонник новых самолетов.

- Боюсь, мы безнадежно отстаем от того же Хейнкеля, — проговорил Пихт озабоченно.

- Не понимаю, — насторожился Мессершмитт.

- Доктор Хейнкель все же не может отказаться от своей идеи. Он-то, в отличие от наших министерских тугодумов, не считает фантастичным быстро построить реактивный самолет. Больше скажу — бомбардировщик!

Мессершмитт заерзал в кресле, что не скрылось от внимания Пихта.

- Объясните, Пауль.

- Свои двигатели он приспособил на «Хейнкеле-111», и эта каракатица уже летала с поразительной для себя скоростью!

- Черт возьми, а я не могу отыскать подходящие двигатели!

- Мне сдается, что профессор Зандлер…

- Осторожен и стар! Но планер-то он сделал отличный, я не могу поступиться им.

- Но вы можете ускорить испытания, чтобы скорей получить официальный заказ и запустить «Штурмфогель» в серию.

Мессершмитт откинулся на спинку кресла и неожиданно спросил Пихта:

- Вам не приходилось читать Ленина?

- Н-нет. Это имя для истинного немца звучит слишком кощунственно.

- Напрасно. Фюрер, как всегда, перестарался, приказав сжечь книги своих врагов. Так вот, в «Философских тетрадях» Ленин отождествляет здравый смысл с предрассудками своего времени. У тех, от кого зависит наша работа над реактивными самолетами, нет взлета фантазии. «Позвольте, как может летать самолет без винта?» — передразнил кого-то Мессершмитт. — А мы творим, мы не можем не думать о будущем. Словом, мы правы, но слишком фантастичной кажется наша работа сегодня. И если я, поторопившись, разобью еще несколько самолетов, реактивная авиация будет загнана в могилу, так и не родившись. Вы понимаете мою мысль?

- Вполне. И тем не менее, по-моему, надо торопиться вам.

- Теперь «нам».

- Да, нам. Со своей стороны я готов сделать все, что могу.

- Тогда поезжайте в Лехфельд. Там у меня есть вакансия. Пока в отряд воздушного обеспечения. Согласны?

- Слушаюсь. — Пихт пожал руку Мессершмитту и направился к двери.

На улице было морозно. С Альп пришел холод. Снег весело поскрипывал под ногами Пихта, приятно покалывало щеки.

В спортивном магазине Пихт купил пистолет с инкрустированной рукояткой и приказал упаковать в коробку из-под детских игрушек. Для Эрики.

Потом зашел на почтамт и отправил безобидное письмо старому берлинскому приятелю. Что, мол, все складывается хорошо. Получил назначение и с радостью готов служить на новом поприще, ради того чтобы жила и крепла Германия.

- 5 -

Двигатели доктора Франца, заказанные Мессершмиттом на моторостроительной фирме «Юнкерс», работали на стендах почти беспрерывно, оглашая аэродром раскатами грома. Если у них окажутся хорошие характеристики, то Мессершмитт закажет сразу большую партию. В таком случае «Штурмфогель» мог бы скоро появиться на фронте.

Профессор Зандлер пошел к испытательным стендам.

Уже вечерело. Солнце отбрасывало длинные косые тени от леса и аэродромных построек. Ветер слабо покачивал флюгер. Зандлер шел, вдыхая чистый мартовский воздух, и думал: «Зачем существуют одержимые люди? Для них нет ни солнца, ни жизни».

Он остановился и стал долго рассматривать одинокий бук — его не срубили сердобольные строители. Он рос рядом с ремонтными мастерскими и стендами, где проводились сейчас испытания. Дерево чуть заметно покачивалось, с набухших ветвей падали капли. Одна капля кольнула лицо Зандлера и скатилась ко рту. Профессор почувствовал горьковатый вкус смолянистой почки и пресный, вяжущий — гари от копоти двигателей. «Вот и ты, как этот бук», — подумал Зандлер и пошел дальше.

У входа в мастерские его остановил солдат с автоматом. Этот парень, конечно, давно знал конструктора, но все равно придирчиво осмотрел пропуск и только тогда разрешил пройти к стендам.

Зандлер шагнул в полутемный, содрогающийся от дикого гула цех. От запаха керосина, масла и дыма у него закружилась голова. Тускло горели лампочки. По скользкой лестнице Зандлер поднялся к пульту и увидел дежурного инженера. Тот спал, положив голову на скрещенные руки.