Солнце на дороге - Андрей Максимов

— Не здоровайся с ней, — тихо сказал Малко. — Русалкам здоровья желать нельзя.

— А спросить, где море, можно?

— В свой черед.

— Слушай, у Русалки же хвост должен быть рыбий?

Антошину показалось, что даже в сумерках он разглядел потрясенный взгляд Малко.

— Чего?! — будто не веря своим ушам, переспросил мальчишка. — Говорю ж тебе: девушка, умершая до свадьбы. Откуда у нее хвост?

Полковник замялся:

— Ну… Чтоб плавать было легче…

— Ну и фантазеры у тебя в стране! Люди-то как-то справляются в воде без хвостов. Женщина с рыбьим хвостом… Придумают же тоже!..

Когда Малко и Антошин подошли к Русалке, девушка поднялась и, словно не замечая полковника, подошла к Малко близко-близко.

— Нравлюсь? — спросила девушка. — Хочешь со мной остаться?

— Послушай, ты… — начал было Антошин.

Но Малко не дал ему договорить.

— Испытания не сдюжу, так и останусь, — пробурчал он, посмотрев девушке прямо в глаза. И тут же отвел взгляд.

Русалка расхохоталась:

— Испытание? А коли сдюжишь — так что? Ко мне небось не по воду пришел?

Малко отступил немного. Он стеснялся смотреть на девушку и потому говорил, глядя в землю:

— Где море, на котором остров Буян всплывает, знаешь?

— Я про море все знаю! — снова захохотала девушка, подбежала к озеру и брызнула на Малко водой.

— Сдюжу — скажешь, где море, — твердо произнес Малко. — Не сдюжу — с тобой останусь.

Антошину стало обидно, что про него как будто совсем забыли, и он решил напомнить о себе:

— А со мной что будет?

— Не сдюжишь — утоплю, — как бы между прочим сказала девица, всем своим видом показывая, что Антошин ей совсем неинтересен. И снова повернулась к Малко: — Так я нравлюсь тебе?

Малко отвернулся. А Русалка замурлыкала:

Задам я вам три загадки. Отгадаете — скажу, как к морю выйти… Да тут недалеко, только дорогу знать надо. Не отгадаете — пеняйте на себя. Молодой со мной жить пойдет, а второго просто утоплю. Договорились?

И снова полковник Николай Васильевич Антошин вынужден был подчиниться обстоятельствам, которые ему совсем не нравились.

Малко посмотрел на Русалку, произнес решительно:

— С нечистью в договоры вступать нельзя. Но будет так. Загадывай свои загадки.

Русалка улыбнулась томно и так же томно произнесла:

— Черная корова весь мир поборола.

Антошин не понял до конца, в чем суть загадки, а Малко уже выпалил:

— Ночь! Дальше давай!

— Так ты еще и умный! — восторженно заверещала девица. — Так, может, еще знаешь, что бежит, да без повода?

Малко расхохотался:

— Мне мама такие загадки загадывала, когда я маленьким совсем был. Вода бежит без повода.

Стояла совершенная, абсолютная тишина. Только лягушки орали, словно подтверждая реальность происходящего.

Девица расстроилась. Начала нервно бродить туда-сюда.

— Давай, давай третью! — радостно закричал Малко.

Русалка подошла к нему. Посмотрела прямо в глаза и прошептала:

— Что это: растет, да без корня?

Малко отступил. Лицо его помрачнело.

Антошин понял, что парень разгадки не знает.

«Что без корня растет? Память? Нет. Жизнь? Нет. Дом? Он не растет, и у него фундамент есть…

Что? Что? Что? Полковник в отставке из цивилизованного, как считается, двадцать первого века Николай Васильевич Антошин, давай, давай — думай! И посложней тебе приходилось загадки разгадывать…»

Радостно улыбаясь, девица откинула волосы, положила руки мальчишке на плечи:

— Пойдем, что ли, со мной?

«А если бы это был мой сын, неужели ради него я бы не угадал? Если бы речь шла о жизни моего сына, я бы детскую загадку не понял?»

Ноги Антошина подкосились.

Он опустился на торчащий из земли валун.

Полковнику и в голову не приходило, что они с Малко могут убежать от этой Русалки. Почему-то он очень хорошо понимал: убежать невозможно. Спасти может только разгадка.

«Думай, полковник, думай!»

Руки Антошина опустились на холодную гладь камня. Камень… Под ним — земля…

— Ну? — кокетливо спросила девица.

— Я не зна… — начал Малко, едва не плача.

Но Антошин не дал ему договорить.

— Камень, — неуверенно произнес он. — Камень из земли растет, а корней нет у него.

Злоба и ненависть зажглись в зеленых русалочьих глазах.

Антошин понял, что угадал, и благодарно погладил холодные бока лежавшего под ним камня.

Русалка подошла к полковнику. Смотрела на него так, что казалось: еще мгновение — и задушит.

— От озера широкая дорога идет! — резко и зло крикнула она. — Видите? С той стороны, между березами? По ней идите! Она приведет куда надо! К завтрему будете!

Даже не взглянув на Малко, Русалка вошла в озеро. Она плыла свободно, легко, красиво, почти бесшумно. Ее белые волосы, казалось, светились в лунном свете. Потом она превратилась в белую точку. Потом и вовсе исчезла.

Антошин повернулся к Малко.

Мальчик, как и он, не отрываясь, смотрел на уплывающую Русалку.

— Спасибо, — прошептал Малко, — спасибо тебе, Инородец! — и рухнул на траву.

Антошин склонился над ним.

Мальчик спал.

«А вдруг мы завтра придем, а остров этот таинственный уже всплыл? — подумал Антошин. — В этих местах всего можно ожидать. И там яблоки, например, висят на деревьях. Вдруг завтра я наконец увижу эти молодильные яблоки? И что потом? Куда я яблоки эти дену?»

Но Антошин заставил себя на эту бессмысленную тему не рассуждать.

Сколько они уже сидят тут, ожидая, пока остров всплывет? День? Пять? Неделю?

Старик Стан говорил, что ждать, может быть, придется вечность. Когда же эта самая вечность начинается? Кто бы объяснил.

В конкурсе на самое идиотское занятие это бы, безусловно, победило: сидеть на берегу и смотреть на воду. Просто смотреть на поверхность воды. И всё. И ничего больше не делать.