Сломленные Фейри - Каролайн Пекхам

мне было бы интересно заниматься.

— Да, они кричат лучше, чем крысы, когда с них сдираешь кожу, — сказала она весело, и желчь поднялась у меня в горле. Клянусь гребаными звездами. — Чем ты любишь заниматься?

Я пожал плечами, и она улыбнулась мне. — Ты интересный, Нокс. Как так получилось, что ты захотел потусоваться, ты же одиночка? Мой друг Ники говорит, что ты никогда не вступал в клуб «Гарпия» для совместных полетов.

— Да, я не очень люблю группы, — сказал я. — Никогда не находил группу людей, с которыми хотелось бы провести больше часа.

Она с любопытством посмотрела на меня, затем смочила губы. — Я знаю группу, в которую ты можешь влиться, — она отвернулась, и мое сердце забилось сильнее, пока я ждал ее ответа. Это было то, к чему я стремился, но я не ожидал, что так быстро перейду к делу.

— Ты так думаешь? — я подтолкнул ее, когда мы вышли из Альтаир Холл и направились к кафейтерии.

Она остановилась, оттаскивая меня с пути и создавая вокруг нас безмолвный пузырь. Мой взгляд был обращен к Леону и Элис, когда он сбил ее с ног и повалил на траву в сотне ярдов от нас, упав на нее и бессовестно расцеловав. Я начал идти к ним, не понимая, что делаю, и Карла поймала меня за руку.

— Куда ты идешь? — она нахмурилась, и я заставил себя отвести взгляд от Элис с твердым комком в горле. Куда, блядь, я собирался?

Я посмотрел вниз на Карлу, сосредоточившись, чтобы перекрыть звуки их совместного смеха. — Никуда.

— Ты странный, — хихикнула Карла. — Мне это нравится, — она встала на цыпочки и прикрыла рот рукой, наклонившись близко к моему уху. — Я думаю, ты отлично впишешься в компанию моих друзей.

Она отступила назад, прикусив губу и выгнув дугой свои нарисованные карандашом брови.

— Да? — я мрачно усмехнулся, и она кивнула, протягивая мне руку.

— Но если я расскажу тебе о них, ты больше никому об этом не проронишь ни слова. Согласен?

Я почти чувствовал, как звезды смотрят на меня, побуждая к действию, и был уверен, что это правильный поступок. Даже если мне было немного неловко действовать в одиночку. — Согласен.

9. Элис

Я нежилась на солнце на Дьявольском Холме с Леоном рядом, его пальцы лениво путешествовали по моему животу, пока он впитывал солнечные лучи и восполнял свою энергию. Он был полусонным, но то, как его большой палец продолжал проводить по краю моего пояса, говорило о том, что у него начали появляться другие идеи относительно того, чем бы мы могли заняться. А жар, который нарастал между моих бедер с каждым прикосновением его пальцев к моей плоти, говорил о том, что я тоже не против этой идеи.

Был ранний вечер, солнце медленно начало опускаться к горизонту, а я следила за временем до начала нашей встречи с профессором Титаном.

Звук шагов по тропинке у подножия холма привлек мое внимание, и я напряглась, заметив идущего рядом Райдера. Он все еще не разговаривал со мной. И по-прежнему не смотрел на меня. И я начинала злиться из-за того, что меня обвиняют в том, что выбрали звезды. У меня не было права голоса. Только выбор между принятием мужчины, которого я любила, или отвергнуть его навсегда и быть проклятой, чтобы никогда больше не любить. И как бы это улучшило его положение, даже если бы я подумала об этом? А я и не думала. Потому что, конечно, я хотела, чтобы Леон был моим навсегда. Но я начала всерьез задумываться, действительно ли это должно быть настолько эксклюзивным, как утверждали исследования.

Я не должна была так относиться к Райдеру. Или к Габриэлю или Данте, если уж на то пошло. Но я была здесь, мое сердце разрывалось, когда он игнорировал меня, моя душа раскалывалась на осколки при мысли о том, что они отвернулись от меня навсегда.

Леон заметил напряжение в моей плоти и приподнялся на локтях, чтобы увидеть, кто является причиной этого. Его грудь была обнажена, ее золотистый, поцелованный солнцем цвет был выставлен на всеобщее обозрение, и мне стало так жарко, как не удавалось сделать одному солнцу.

— Райдер! — крикнул Леон, размахивая рукой над головой, как будто перевертыш Василиск мог не услышать его крик во всю мощь легких или не увидеть нас двоих, сидящих здесь в одиночестве. — Что ты задумал, чувак? Пойдем, потусуемся.

Райдер застыл на месте, его взгляд окинул нас, и мгновение спустя Леон напрягся, издав вопль боли, когда он попал под гипноз Райдера.

С рычанием Леон моргнул и сумел снять гипноз, издав при этом смешок, хотя выражение его глаз говорило о том, что то, что ему только что было даровано видением, было полным дерьмом.

— Если ты собираешься посылать видения о том, как ты отрезаешь мне член, то хотя бы точно укажи его размер! — воскликнул Леон, когда Райдер повернулся и зашагал прочь. — Тебе было бы гораздо легче задушить меня им, если бы ты правильно указал размер!

Райдер продолжал идти, а Леон драматически вздохнул и снова опустился на траву.

— Это довольно хреновое видение, чтобы послать тебя, — пробормотала я, глядя вниз на своего Льва с извинением в глазах, от которого он отмахнулся.

— Так он показывает, что ему не все равно, — сказал он с ухмылкой. — Однажды он подарит мне видение, в котором он сбросит меня со скалы в стиле Муфасы и Шрама, и тогда я буду уверен, что мы останемся братьями на всю жизнь.

Я фыркнула от смеха и оглянулась на Райдера, когда он подходил к двери в общежитие Вега, и у меня екнуло сердце, когда он обернулся, чтобы посмотреть на нас в последний раз. Он открыл дверь и скрылся внутри, а я испустила долгий вздох, прежде чем вернуть свое внимание к Леону.

— Ты хочешь пойти за ним? — спросил он, и мое нутро скрутило от чувства вины, которое, казалось, в данный момент происходило сотни раз на дню.

Я ненавидела это. Это заставляло меня чувствовать, что быть собой больше не является нормальным. Я всегда была открыта со своими Королями о своих чувствах ко всем им, всегда давала понять, что моногамия не для меня, и все же теперь, только потому, что звезды окольцевали мои глаза серебром, я чувствовала вину, куда бы ни обращался мой взгляд.

— Я люблю тебя, Лео, — вздохнула я, наклоняясь,