Четвертый Рейх - Виктор Косенков

Японец ушел — едва заметно нахмурившись, словно размышляя о чем-то. А Богданов остался один на один с раздирающими его чувствами, сожалея, что не смог переступить через себя и выговориться.

В какой-то момент он понял, что так мучает его. Недосказанность! Они недоговорили с Катериной. Их развод вышел односторонним. Без приличествующих случаю скандалов, пьяных примирений, новых разрывов. Рана должна была отболеть! А она будто законсервировалась, закрылась и стала нарывать, отравлять весь остальной организм грязью и гноем. Катерина отправила ему сообщение в спину. Когда он не имел возможности даже ответить, даже сказать что-то в ответ! Это было подло! Это было нечестно! А эти две вещи всегда претили Игорю. Ему мучительно хотелось объясниться. Высказать все, что наболело. Но как? Как?!

И вдруг ему на ум пришла показавшаяся удачной идея…

Сорок второй день полета, 18:12. Относительное бортовое время по «Дальнему-17». Орбита Глизе 581-с

Составив отчет, Игорь показал его экипажу. Это было предписано инструкцией, все данные, которые предоставлялись капитану специалистами, должны были пройти проверку у людей, которые за эту информацию несли ответственность. Кадзусе с видимым удовлетворением пробежался по микробиологии, Баркер обнаружил две маленькие неточности в своем же отчете. И только Погребняк принялся читать весь пакет!

Игорь почувствовал, как напрягаются скулы. Отступать было поздно.

— А это что?

Палец Александра уперся в строку «Примечания».

— А что там? — поинтересовался Кадзусе.

— Сообщение для СП «Ахтарск». Прошу передать частное сообщение… Катерина… Ты не должна принимать так близко к сердцу наше расставание. Прошу тебя… — Погребняк сморщился, будто лимон разжевал: — Что это за муть?

Кадзусе хмыкнул, кинул на Игоря косой взгляд и отвернулся.

Остальные молчали.

— Что это за муть, Богданов? — Погребняк впервые назвал Игоря по фамилии. Это прозвучало как ругательство. — Официальный отчет?

— Это частная просьба, — спокойно, чувствуя, как коченеет лицо, ответил Игорь. — Частная просьба руководству СП «Ахтарск».

— Ну еще бы! — Погребняк всплеснул руками. — Феклистыч, старый дурак, не выбросит эту бумажонку, как положено, а потащится искать эту… Эту…

— Ну-ну… — Богданов сделал шаг вперед.

Но между ними снова вклинился Баркер. Игорь почувствовал, как ему в грудь упирается крепкая, как камень, ладонь.

— Ребята… — начал Кларк, но Погребняк не дал ему закончить.

— А чего вы за него беспокоитесь? Вы что, не поняли ничего? Наш капитан решает свои личные проблемы за чужой счет. И не малый счет-то! Не догоняете? Он экспедицию в балаган решил превратить. В мыльную оперу! Мелодраму «Капитан и его возлюбленная или слова любви через десяток световых лет!» Что ни у кого не возникло вопросов?

— В моей части отчета все в порядке, — спокойно сказал Кадзусе.

— У меня тоже все хорошо, — отозвался Баркер, при этом глядя куда-то в сторону.

— Это все, что вас волнует? — сдавленным голосом спросил Погребняк. Игорь чувствовал, что специалисту по контактам нужно совсем немного, чтобы взорваться. — А то, что все это, — он потряс над головой распечаткой, — стоит невероятных денег, вас не волнует? Вы хотя бы себе представляете, сколько будет потрачено на то, чтобы просто расшифровать эти розовые сопли?!

Он уже кричал.

— Представляете, сколько людей будут сидеть и вычищать помехи? Сколько людей будет работать только над тем, что бы свести все пакеты в один? Сколько машинного и людского времени будет потрачено, на перевод? Они там, — Погребняк ткнул пальцем куда-то в небо, — они там ждут, что мы пришлем им информацию о планете, о полете, о космосе этом сраном! А тут, простите, что: «Катенька попробуй понять…» Вы в каком мире живете? Или кто-то хочет из своего кармана оплачивать любовные письма нашего капитана? А? Баркер, ты хочешь платить за капитана?

Кларк неожиданно посмотрел на Богданова и буркнул:

— Не знаю, как покажется остальным, но меня в отчете смутили только мои же опечатки.

— Меня тоже они смутили, — сказал Кадзусе и на всякий случай добавил: — А больше ничего.

Его брат молча смотрел в мониторы, а когда пауза стала невыносимой, пробормотал, опустив голову:

— Подготовка к передаче идет в штатном режиме. Выход на расчетную мощность через десять минут стандартного корабельного времени.

— Да вы обалдели все, что ли? — Погребняк опустил руки и удивленно посмотрел вокруг. — Сдурели? Не понимаете? Совсем ничего не понимаете? Это же идиотизм. Это растрата государственного имущества! Это статья! Преступление!

Богданов вдруг почувствовал, как отпускает впившаяся в виски боль. Кровь, до того яростно бившаяся в голове, вдруг отхлынула. И кулак Баркера стал не преградой, а чем-то вроде дружеского толчка в бок. Мол, держись, ничего… Кларк не удерживал его, капитана, а закрывал, вроде как защищал.

Игорь кашлянул, возвращая себе голос. Аккуратно отодвинул Баркера в сторону.

— Александр Погребняк, напоминаю вам о том, что капитаном экспедиции по-прежнему являюсь именно я. А также делаю вам официальное предупреждение о неподобающем поведении. Это предупреждение будет отражено в отчете по возвращении корабля на Землю. После второго предупреждения вы будете арестованы. Вам понятны мои слова?

— Так точно. — Погребняк так скрипнул зубами, что Кадзусе поморщился. — Но я должен донести до вашего сведения, что по возвращению на Землю, буду вынужден подать на вас жалобу о полном или частичном профессиональном несоответствии.

— Это ваше право.

— Разрешите удалиться?

— Разрешаю…

Погребняк крутанулся на каблуках и вышел из кают-компании. Дверь за ним тихо закрылась.

Остальные члены экипажа вдруг резко потеряли интерес к происходящему, Кадзусе и Баркер вернулись к обсуждению какой-то там истории с двумя китаянками и одной кенийкой. Причем Баркер настаивал, что это была именно кенийка, а Кадзусе утверждал, что эфиопка.

Богданов поднял разлетевшиеся во время конфликта бумажки и ушел в рубку.

Он не увидел того сочувственного взгляда, который кинул ему в спину Кадзусе.

Вернувшись в кабину управления, Игорь бросил отчет на стол и прижал ладони к лицу. Потом вытянул руки… Пальцы мелко и противно подрагивали.

— Докатился… До чего я докатился?..

Он вынул из кармана маленький голопроектор, в котором обычно хранили фотоальбомы. Ткнул в кнопку на крышке. Где-то внутри устройства загорелся светодиод, над столом возникла небольшая картинка.

Это лицо Игорь знал до мельчайших подробностей. Иногда, засыпая, он разговаривал с ней, что-то доказывал или вспоминал.