Ты не сбежишь - Маша Малиновская

Придурок.

Он раскусывает её и прижимается ртом к моему, выталкивая половинку. Терпкий ликёр разливается во рту. Я сглатываю под аккомпанемент громких стонов с экрана. Замечаю, как Влад улыбается и снова атакует мой рот, продолжая удерживать в захвате.

Голова кружится, внутри всё вибрирует, дыхания начинает не хватать. От громких шлепков из динамиков телевизора хочется заткнуть уши. Влад приподнимает мою голову так, чтобы не вырвалась, сдавливает подбородок, заставляя держать рот приоткрытым. Я пытаюсь вытолкнуть его язык своим, но почему-то зависаю, наткнувшись на металлический шарик штанги-пирсинга в его рту. Это воспринимается слишком развратным, за гранью. Как и весь Миксаев. Всё, что он делает, всё, к чему меня принуждает – за гранью для меня.

Его жёсткий язык всё же поддаётся, у меня получается вытолкнуть его, но так выходит, что по инерции мой касается его губ. Это вызывает новые странные ощущения, заставляя вспыхнуть новой волной смущения.

А потом я психую и кусаю его за нижнюю губу. Больно, до крови. Чтобы знал.

Понимаю, что это импульсивно и опрометчиво. Очень опрометчиво.

Рыкнув от боли, Влад хватает меня за волосы, собранные в хвост, и наматывает их себе на кулак. Дёргаюсь и тут же стону от боли.

– Смотрю, кино тебе понравилось, Принцесса, – шипит, слизывая с губы выступившую каплю крови. – Я тоже люблю пожёстче. Но тебе пока рано.

Он тянет меня за волосы, и мне приходится подчиниться. Миксаев укладывает меня спиной себе на колени, удерживает в кулаке волосы, заставляя запрокинуть голову, но я вижу его лицо, его горящий чернотой взгляд. Предвкушение нового издевательства.

– Сейчас и посмотрим, насколько тебе понравилось.

О, нет!

– Не надо!

Но когда мои просьбы в его адрес достигали цели? Влад второй рукой расстёгивает пуговицу на моих джинсах, тянет вниз молнию. Мне пошевелиться невозможно, потому что он держит голову неподвижной, получается лишь немного поёрзать, отчего расстёгнутые джинсы только сползают. И я тут же замираю, сжимая бёдра и выгибаясь, потому что его пальцы ныряют мне в трусики.

– А говоришь отвратительно, – Влад улыбается, прикусывая нижнюю губу. – Смотри, какая мокрая.

Я думала, что испытала с ним уже все грани и уровни стыда. Но понимаю, что это далеко не так, когда Миксаев вытаскивает руку из моих джинсов и показывает мне указательный и средний пальцы, блестящие от тягучей прозрачной влаги. Моей смазки. А потом подносит ко рту и облизывает.

– О… – других слов у меня не находится, даже возмутительных. – Ты полный отморозок, Миксаев.

– Спасибо, малыш.

А потом он снова ныряет мне в штаны, заставляя опять всю сжаться. Наверное, видео на диске заканчивается, и автоматически включается запись концерта «Wet rain». Теперь меня окутывает не только его запах и прикосновения, а ещё и голос.

Он касается рукой меня там. Гладит мягко и медленно, заставляя сгорать от стыда и ощущений.

– Не сжимай бёдра так сильно, – говорит он негромко. – Так ощущения будут ярче. А как начнёшь кончать, вдохни поглубже – сильнее торкнет.

– Пошёл ты, – голос хрипит, когда от движений его пальцев начинает гореть низ живота.

Мои руки свободны, но тем не менее, возможности двигаться он меня лишил. Влад уже неоднократно показал мне, что сопротивляться ему бесполезно, поэтому я сжимаю руки в кулаки, вцепившись в его футболку, и замираю.

Его пальцы начинают двигаться быстрее, давить сильнее. Потом он обхватывает широкой ладонью весь лобок, сдавливает его и в несколько сильных неспешных движений доводит меня до оргазма. Я вскрикиваю, неосознанно выполнив его инструкцию и, глубоко вдохнув, выгибаюсь. Волосам больно, спине жёстко на его коленях, но меня сотрясает такая мощная судорога, что это становится вторичным.

Он снова сделал это со мной. И снова не спросил согласия.

Прикрываю глаза, давая себе пару секунд, чтобы восстановить дыхание. Отмечаю, что мужская ладонь больше не стягивает волосы. Он отпускает их и стаскивает резинку, зарывается пальцами, ерошит, мягко сжимая кожу на затылке. Это можно даже назвать приятным, если на секунду забыть, кто именно это делает.

Собираюсь с силами и распахиваю глаза, напарываясь на внимательный, изучающий взгляд. Так же он смотрел тогда в моей комнате, когда сделал… ту штуку. И опять чувствую себя бабочкой под стёклышком.

– Ты очень отзывчивая, Синеглазка, – улыбается свой демонической улыбкой, от которой его фанатки готовы трусы срывать. – Из тех, что если разогреть, уже не потушишь. Эту штуку можно, кстати, повторить сейчас ещё не раз.

– Многих разогревал? – зло отвечаю и рывком поднимаюсь с его колен. Голова будто не своя – кружится немного, а ноги ощущаются слишком слабыми.

– Достаточно, – Миксаев начинает хохотать, запрокинув голову. – Ревнуешь или как?

– Безумно просто, – сворачиваю ему гримасу, от которой нормальный бы уже испугался.

Подтягиваю джинсы, ощущая, как мои половые органы, набухшие от притока крови, ощущаются слишком сильно. Дискомфортно.

Ноги и правда слабеют. Я покачиваюсь, сдавливаю виски пальцами.

– Что с тобой, маленькая? – делано-участливо спрашивает Миксаев, продолжая сидеть на диване, вальяжно развалившись.

– Голова кружится.

– А ты ещё конфетку съешь, – говорит насмешливо и закидывает в рот ещё одну шоколадную конфету из коробки.

А потом переклоняется через боковушку кресла, что-то поднимает. Вертит в пальцах, и я замечаю, что это шприц. Пока справляюсь с непониманием, а потом первым шоком, он выдёргивает поршень и подносит его к носу.

– «Реми Мартин» – хороший французский коньяк, – тянет носом, прикрыв глаза. – Вкус спелый и шелковистый. Как ты, моя маленькая невинная Принцесса. Его, конечно, лучше пить соло, но и в конфетах тоже ничего, правда?

Ах ты, ублюдок.

Он заталкивает поршень обратно в шприц и вертит его в пальцах. Я перевожу взгляд на конфеты, примерно прикидывая, сколько алкоголя «съела». Достаточно, чтобы окосеть, учитывая, что в конфетах и так был вязкий ликёр, плюс сладкое. А учитывая, что мой опыт употребления горячительного – те несколько глотков джин-тоника в клубе, неудивительно, что повело. Конфет-то я съела не меньше семи штук.

– Ты тронутый, Влад. Зачем ты это сделал? Мне же за руль.

– Теперь нет, – он пожимает плечами. – Тебя следовало слегка обезвредить, прежде чем взрывать.

– И как я теперь поеду домой?

– Я разве сказал, что тебе сегодня можно домой?

– В смысле?

– В том самом, Лера. Не прикидывайся дурочкой, потому что ты ею не являешься.

Влад встаёт с дивана и приближается ко мне. Медленно, лениво. Поднимает руку и оглаживает мою щёку.