Лёд твоих глаз - Алекса Вулф

— Прости, ничего личного, — пожала плечами. Не знаю, сколько потребовалось дракону самообладания, но он лишь сжал челюсти так, что я услышала скрип его зубов, и вздернул подбородок.

— Ты пожалеешь, малявка. Можешь начинать собирать свои вещи!

Эффектным движением развернувшись ко мне спиной, он зашагал к выходу. И никто не смел встать у дракона на пути: лернанты спешно расступались, строя живой коридор для своего лидера.

Тишина давила. Но едва Фартэрион скрылся в дверях, как она взорвалась мельчайшими осколками, тут же оглушив тысячью одновременно загалтевших голосов. Все смотрели на меня, и в глазах лернантов я видела сочувствие, презрение и жалость.

Да уж… Кто там давно не влипал в неприятности?

— Ох, Кэсси, что же ты натворила, — покачала головой Элиджи, сочувственно глядя на меня.

— Чего уже горевать о содеянном, — храбрилась я, пытаясь выдержать давление нескольких сотен лернантов, продолжавших следить за каждым моим движением. Но преступное желание плюнуть на все и сбежать стремительно росло.

— Хочешь, я возьму остатки еды и попрошу тетю отправить их нам в комнату? — спросила Элли, вызвав у меня острый приступ признательности. Поборов рвущиеся наружу слезы, я лишь кивнула и, подхватив сумку, встала.

Под перекрестными взглядами я шла к выходу из столовой, мечтая только об одном — поскорее оказаться в своей комнате. Желательно — в полном одиночестве.

Уже выйдя под сумеречное небо я на миг остановилась, кинув взгляд вверх. Первые звезды начали осторожно показывать свои лучики, а у самых шпилей острых башенок основного корпуса притаилась пока еще бледная луна. Вздохнув, я уже собиралась отвести взгляд, но заметила в одном из верхних окон темный силуэт, подсвеченный желтым светом лампы.

Кажется, где-то там был кабинет Ректора, но утверждать наверняка я не могла — все же пока не настолько идеально выучила новую Академию.

Темный силуэт не шевелился, и отчего-то мне казалось, что он смотрит именно на меня. Неприятное ощущение мурашками пробежало вдоль спины, заставив передернуть плечами. Хватит прогулок, пора спать.

Как говорила тетушка Лорри, утро вечера мудренее. Толку себя жалеть и гадать, во что выльется вспышка гнева Фара. Возможно, это была моя последняя ночь в стенах Академии.

— Ты рано, — вместо приветствия сообщил кучин, встречая меня в темной комнате. Я махнула рукой, включая магическое освещение. Рими сидел на моей кровати и сладко потягивался. Очевидно, пушистый беззастенчиво спал все это время.

— Так получилось, — неопределенно брякнула я и без сил рухнула на постель. Кучин еле успел спрыгнуть на пол в последний момент.

— Ты смерти моей хочешь?

— Рими, мне сейчас не до тебя, вот честно! — ответила, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Вот только налипшая черная шерсть залезла мне в нос и рот, обрубив на корню желание спрятаться в мягкой подушке.

— Тьфу, Рими! — отплевываясь, поднялась на локтях. — Ты что, линяешь?

— Это все нервы, — ответил кучин. — Нервы и голодание.

Я поняла, что предаться отчаянию мне не дадут, и встала с кровати. Пришлось вспомнить простенькое бытовое заклинание, чтобы очистить покрывало и подушки от шерсти питомца. Новый вопрос Рими о том, где его законный ужин, прервало возвращение соседки. К счастью, желанная пища была у нее в руках: Рими сразу узнал свое именное ведерко. Бодро затрусив к Элли, он гомко заурчал.

— Предатель! — недовольно отметила я, глядя как кучин ластится к соседке.

— Кто меня кормит, тот и получает благодарность, — ответил мохнатый представитель мужского пола.

— Мужчины… все вы одинаковы, — вздохнула я, снова укладываясь на свою уже очищенную от следов пребывания кучина кровать.

Спалось мне плохо. Снова мучили кошмары, один другого мрачнее. Когда я проснулась от собственного крика, то обнаружила, что за окном все еще царила глубокая ночь, соседка спокойно посапывала молодецким сном (мне даже стало завидно — я просыпаюсь от любого шума), а Рими сидел рядом с моей подушкой и внимательно смотрел мне в лицо.

— И часто у тебя такое? — спросил кучин, задумчиво щуря глаза.

— В последнее время случается, — мрачно ответила, вытирая со лба холодный пот. — Я тебя разбудила?

— Какая сообразительная, — съязвил Рими, но не стал развивать свою мысль. Вместо этого он подошел ближе и положил свою лапу на мой лоб. Закрыл глаза, словно погружаясь внутрь себя.

— Эй, — начала было возмущаться, но кучин покачал головой, не отнимая пушистой лапы от моей кожи. Я сдалась и прикрыла глаза — все равно еще не до конца отошла от дурного сна.

В привычной темноте внезапно засверкали светло-голубые искорки, а от лапы кучина начала распространяться прохладная свежесть. И внезапно все мои тревоги, оставшиеся после ночного кошмара, все неприятные мысли и предчувствия просто исчезли. Открыла глаза и посмотрела на питомца с нескрываемым изумлением.

— Ничего себе, ты и такое можешь?

— Пф! — фыркнул Рими, моментально превращаясь в того саркастичного животного, коим я его знала. — И не такое могу.

— А ты расскажешь, что ты со мной сделал? — спросила, даже не думая обижаться на пушистика. Только не после того, как он мигом избавил меня от дурного настроения. А еще, кажется, влил немного бодрости — потому что спать больше не хотелось.

— Не скажу, ты все равно не поймешь, — отозвался Рими и спрыгнул с кровати. Один взмах пушистого хвоста — и вот уже кучин сидит на подоконнике.

— Понятно, снова напускаешь туману, — сказала я, решив не портить себе только улучшившееся настроение. Так как ложиться больше не было смысла, я решила провести остаток ночи с пользой: прочитать конспекты и учебники, повторить то, что нужно было выучить.

Но прежде нужно было убрать за собой ковать. Укладывая подушки в изголовье, я случайно задела письмо от Дориана. Подхваченный легким ветерком лист упал на пол.

В груди неприятно кольнуло, а в голову полезли неприятные мысли: почему у меня вечно какие-то проблемы? Почему я просто не могу наслаждаться жизнью, как это делают другие лернанты? Меня точно при рождении окунули в котел, наполненный слезами василиска!

Сегодня я планировала зайти к Раду за информацией по факультативам. Едва закончились занятия, тут же направилась в кабинет секретаря. У двери с матово поблескивающей в полумраке коридора табличкой стоял рыжий друг Фартэриона. Один, слава богам. Подавив желание уйти, я встала чуть поодаль и принялась ждать: судя по всему, в кабинете уже кто-то был.

— Ну что, довольна? — заговорил рыжий.

Я дернулась от его голоса, резко прозвучавшего в глубокой тишине коридора.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила и демонстративно отвела взгляд.