Основной аргумент контрразведки - Игорь Григорьевич Атаманенко

за проявление националистических настроений…

— Бурку наденете, как только покинете самолет, — безапелляционным тоном перебил агента Казаченко, — и всюду будете появляться только в ней, никаких плащей и курток. Тем более что в Европе сейчас беспрецедентные морозы, так что выглядеть будете вполне естественно! Знайте, в бурке — соль, изюминка операции. А обкома не бойтесь — мы вас прикроем… А теперь внимание: главные сюрпризы вас будут подстерегать во Франкфурте…

— Родина Гёте, — вздохнул «Шах», — а испытывать страдания юного Вертера вы назначили меня, да?

— Дорогой мой, там вам будет не до Гёте и не до Вертера. Во Франкфурте — штаб-квартира ЦРУ и место проживания Азашикова. Знаете такого?

— Еще бы! Кто в Адыгее не знает этого предателя?! Он — проклятие адыгов…

— Если он заявится к вам в номер, гоните его в шею. Скажете, что уже одно его появление компрометирует вас в глазах членов группы, и вы не хотите рисковать своим служебным положением и своей репутацией…

— А если он возьмет и уйдет?

— Тогда будем считать операцию провалившейся. А если не уйдет, тогда…

И Казаченко детально проинструктировал «Шаха», как вести себя при всех возможных вариантах развития контакта с объектом.

…На первых порах операция «БУРКА» развивалась успешно. Сын, представитель мало кому известного на Западе кавказского народа в экзотической накидке сразу попал в западногерманскую прессу и на экраны местного телевидения. Вокруг него роем стала кружить горская эмиграция.

«Шах» был со всеми вежлив, обходителен, даже дружелюбен, но не более. Близко к себе никого не подпускал, сохраняя пафос дистанции. При этом держался в превосходной степени достойно, ведь он — знаменитость в Адыгее!

Трехдневное пребывание во Франкфурте прошло на удивление спокойно. Последний вечер перед вылетом в Москву «Шах» провел в компании наших туристов, которые в благодарность за великолепно проведенную экскурсию потчевали гида-немца копченым адыгейским сыром и шампанским «Абрау-Дюрсо».

В свой номер агент вернулся за полночь и застал там пожилого человека кавказской внешности, сидевшего перед включенным телевизором.

— Вы кто? — с неподдельным удивлением в голосе спросил «Шах».

— Я — Азашиков, — ответил незнакомец и включил на полную громкость телевизор. — Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Немедленно уходи! — гаркнул «Шах». — В нашей группе полно кагэбэшных сексотов. Я не хочу рисковать…

— Постой! — отмахнулся от него визитер. — Меня ты не интересуешь, хотя должен сделать тебе выговор, потому что законов кавказского гостеприимства ты не соблюдаешь… Ну-ка, дай сюда бурку!

Пришелец дотошно осмотрел нитки на швах и вынес приговор:

— Ей от роду не более недели, и на тебе она висит, как седло на корове. В ней ты похож на чучело. Сними ее и не позорь горцев! Судя по всему, цивильный костюм тебе привычнее… Но сам по себе замысел хорош. Ценю. Приятно иметь дело с умными людьми. Только вот они почему-то считают, что сами воду пьют ртом, а Азашиков, будучи дураком, — ноздрями…

— Убирайся! — крикнул «Шах» и угрожающе двинулся навстречу.

— Вот что, парень, — спокойно продолжил «Танцор», не вставая с кресла и не выказывая ни малейшего беспокойства, — передай тем людям, что послали тебя, чтобы спровоцировать мой выход на авансцену, что я готов работать на них…

Мои условия: три года честного сотрудничества, после чего — спокойная старость в родном ауле. Всё! Пусть присылают связника. Пароль: «Кавказ подо мною, один в вышине». Отзыв: «Орел, с отдаленной поднявшись вершины, парит неподвижно со мной наравне». Знаешь, чьи это стихи?

— Конечно… Михаила Юрьевича Лермонтова… А «орел» — это ты, Толик? — «Шах» даже не пытался скрыть издевку.

— Послушай, молокосос, я в 1943 году не бежал из Адыгеи. Я просто отъехал на безопасное расстояние. Впрочем, тебе этого всё равно не понять — за тебя это сделают твои яйцеголовые шефы из… А с заданием ты справился. Молодец. Прощай!

Азашиков похлопал агента по плечу и исчез, как полночная тень.

…За выполнение задания Казаченко подарил «Шаху» бурку. Тот сделал из нее подкладку своей зимней куртке, которую носит по сей день.

Связь, как того и просил «Танцор», была с ним установлена, и он три года пытался реабилитировать себя. Хотя это уже совсем другая история…

Глава восемнадцатая. Шпион, которому мы обязаны ВАЗом

Операция «КАНЦЛЕР»

Рубикон перейден

В ночь на Рождество в квартире бургомистра Западного Берлина Вилли Брандта зазвонил (в который раз!) телефон. Брандт, не включая ночник, чтобы не разбудить спящую рядом молодую жену, прошлепал босиком в гостиную, поднял трубку.

Старческий голос скороговоркой произнес:

«Герберт, мой старинный друг, поздравляю тебя с Рождеством… Мы с тобой не общались 15 лет, поэтому мой голос тебе кажется незнакомым. Однако, когда ты вспомнишь пустую пивную бочку в подвале моего дома, ты сразу поймешь, кто тебе звонит. Стоп! Только не называй мою фамилию! Ну, ты понимаешь… Я звоню из автомата…»

Вслед за упоминанием бочки Брандт окончательно проснулся и участливо спросил:

«Мой господин, чем я обязан столь позднему звонку?»

«Герберт, у моего сына проблемы… Нет-нет, не криминальные… Политические! Ему необходима помощь, но здесь ее никто не окажет… Думаю, ты сможешь ему помочь…»

«Я всё понял… Как зовут сына и что он умеет делать?»

«Гюнтер — репортер местной газеты…»

«Хорошо… Я помогу… Можете не сомневаться!»

«Спасибо и прощайте, Герберт!»

Вернувшись в спальню, бургомистр еще долго не мог заснуть, вновь и вновь мысленно возвращаясь к тем далеким и всё же таким близким событиям 1940-х, о которых ему напомнил Аксель Гийом. Тот самый «добрый доктор Аксель», который, рискуя жизнью, прятал от гестапо и лечил юного Герберта Фрама (настоящие имя и фамилия Вилли Брандта) в своем доме…

«Да, такого поздравления с Рождеством я еще не получал!» — засыпая, подумал Брандт.

…Вилли Брандт слово сдержал. С его помощью супруги Гийом, Гюнтер и Кристель, оба — офицеры Главного управления разведки ГДР, через месяц оказались во Франкфурте-на-Майне, где стали членами СДПГ и, закатав рукава, принялись за работу в местной партийной организации.

Так началась совместная операция КГБ СССР и Главного управления разведки МГБ ГДР под кодом «КАНЦЛЕР», а для супругов Гийом новый этап их жизни, продолжавшийся почти 20 лет, который они впоследствии назовут «затяжным харакири».

Путь наверх

«Памятники не на гениальных открытиях поставлены, а на терпеливых задницах». Эти слова в полной мере относятся к супругам-разведчикам Гийом.

Даже трудоголик Маркус Вольф удивлялся невероятному усердию и самоотдаче супругов Гийом при выполнении полученного задания. Благодаря остроте ума, аналитическим способностям и маниакальному упорству они за короткое время