Игра на опережение - Фридрих Незнанский

Чеченцы их осмотрели. Машины были почти целы, только у одного пробило пулей радиатор, у другого — шину. Запаску быстро поставили, радиатор заклеили японским клеем. Обыскали убитых, загрузили в машины их автоматы. Ансар забрал у мертвого Зураба перемазанный кровью конверт, вытащил доллары, раздал своим телохранителям со словами:

— Это тоже теперь ваше.

Он обнялся с ними по очереди, и все сели в машины.

— …да, я все понял, Андрей Владимирович. — Турецкий жестом указал вошедшему в кабинет Денису Грязнову на стул. — Будем разбираться… Да, именно так мы и поступим…

Он положил трубку и взглянул на парня.

— Ты вчера вызывал в «Глорию» начальника телефонного узла Никодимова? — спросил он хмуро.

— Да… А что?

— Во сколько это было?

— Примерно в тринадцать тридцать, — почесал в затылке Денис. — Ты меня для этого вызывал?

— Через час Никодимов покончил с собой, — пояснил Турецкий. — Возбуждено уголовное дело.

— Кто сказал? — приоткрыл рот Денис.

— Только что это сообщил начальник Следственного управления Курбанов Андрей Владимирович… Сегодня жена и дочь Никодимова приехали с дачи и нашли его в ванне с перерезанными венами. Врач определил время смерти между двумя и четырьмя часами дня. Получается так, что он приехал от тебя домой и сразу покончил с собой. А я вроде тому способствовал… — Генерал пристально смотрел на Дениса. — Мне пока одно непонятно: это дело районной прокуратуры, почему шум поднялся у нас.

— А что ты так на меня смотришь? — прижал руки к груди Грязнов. — Я его не запугивал ц не угрожал…

— Но ты давил?

— Ну а как без этого? Хорошо, что я сделал аудиозапись нашего с ним разговора. Он мне очень понравился, это был порядочный человек. И мы с ним, как интеллигентные люди, быстро нашли общий язык. Кстати, кассета должна быть у меня с собой. — Молодой сыщик полез в свой «дипломат». — Вот она. Хочешь послушать?

— Хочу, — кивнул Турецкий. — Ты же понимаешь, что на меня и тебя могут повесить… Вернее, уже повесили… Вот диктофон, включай, что смотришь?

— Но я сейчас собирался поехать к Люсе Бородиной, посмотреть там видеозаписи… — пробормотал Денис.

— Потом поедешь, — отрезал Александр Борисович, взглянув на часы. — Сошлешься на автомобильные пробки. Сейчас это самое конвертируемое извинение.

Они молча прослушали кассету, не глядя друг на друга. Потом Турецкий так же молча протянул Денису копию предсмертной записки.

— Такие, как он, именно так пишут… — подытожил Грязнов после небольшой паузы. — Мол, никого не хочу винить в своей смерти…

— Да… Довольно шаблонный текст, — согласился генерал. — Но еще он написал там, это я запомнил: «сегодня я узнал о своем позоре».

— То есть ты считаешь, после посещения «Глории»? — Денис даже изменился в лице. — Странная фраза, тебе не кажется?

— Кажется… Так в чем его позор, как ты думаешь?

— В том, что он, как начальник телефонного узла, позволил прослушивать частных граждан без судебного решения…

— Это ты так считаешь… А там, — Александр Борисович указал глазами на потолок, — считают иначе. От вызова в частное сыскное агентство еще не режут вены. Если, конечно, его там не запугают так, что бедняге ничего другого не остается…

— Про тридцать седьмой год небось говорил? — спросил Грязнов с иронией. — Мол, мы не позволим здесь устраивать тридцать седьмой год!

Турецкий не ответил, только сурово посмотрел на Дениса.

— Еще было сказано: твой предлог для разговора с Никодимовым был надуманным и неправомочным. И что я с твоим дядей излишне тебя опекаем и все позволяем. И вообще ему, — генерал поднял вверх палец, — надоела эта партизанщина… Здесь он прав.

— Пойми, я же хорошо помню, в каком настроении Никодимов от меня уходил! В приподнятом, понимаешь? Ты же слышал наш разговор! Он понял, что ему ничего не грозит! Он готов был нам помогать. И вдруг… Покончил с собой! С чего бы? Кстати, кстати… — Грязнов поднялся с места, глядя на Турецкого. — А тебя не смущает оперативность, с какой управление узнало о самоубийстве Никодимова?

Генерал ответил не сразу. Он с минуту молча смотрел на Дениса, потом обратился к компьютеру, вызвал на экран монитора сводку происшествий.

О смерти Никодимова там ничего не было.

— Вот видишь… еще ничего нет, а ваше начальство почему-то уже знает!

— Не факт, — пробормотал Александр Борисович. — И ни о чем пока не говорит.

Генерал нажал на кнопку звонка, чтобы вызвать секретаря.

— Зоя, принеси нам сводку происшествий за вчера и сегодня.

…Они вдвоем просмотрели обе сводки, потом сели на свои места и дружно забарабанили пальцами по столешнице.

— Похоже, у твоего руководства есть какие-то другие, неофициальные источники информации, раз здесь об этом ни слова? — сказал наконец Денис. — Может, тебе стоит затребовать дело о гибели Никодимова?

— Не тот случай… — махнул рукой Турецкий. — Мне популярно объяснили: пусть косвенно, но Никодимов фактически тебя назвал виновным в своей смерти. А потому мне, как твоему куратору, следует ожидать служебного разбирательства.

— Откуда мне было знать, что он такой впечатлительный!.. — воскликнул молодой сыщик. — А с экспертами по психиатрии ты не хотел бы посоветоваться?

— Чтобы они поговорили с трупом? — усмехнулся генерал.

— Что ж теперь делать?!

— Подумаем… — Турецкий встал и немного прошелся по кабинету. — Не все так плохо. Кое-что ты нарыл. Я обратил внимание на одну его фразу. Это там, где он узнал по телевизору офицера ФСБ, когда тот занимался выемкой документов в офисе Забельского, а у него требовал прослушивания домашнего телефона Олега Бородина.

— Хорошо помню, — оживился Денис. — Так… Что же тогда получается? Может быть, Никодимов рассказал ему о нашем разговоре?

— Меня больше интересует взаимосвязь обыска в офисе Забельского и прослушивание домашнего телефона Бородина… — рассеянно сказал Турецкий, прохаживаясь по кабинету. — Похоже, этим занимается один и тот же офицер ФСБ.

— Я уже слишком опаздываю к Люсе Бородиной, — напомнил Грязнов, взглянув на часы.

— Я тебя не задерживаю, — ответил Александр Борисович. И понизил голос: — Тебе пока рискованно высовываться, но на твоем месте, пока тебя не привлекли, я после просмотра сегодня же поехал бы на квартиру Никодимова. Твое удостоверение у тебя пока никто не отнимал… И своими глазами все как следует там осмотрел бы. Только я тебе ничего не говорил, ты понял?

— Спасибо… Я бы взял с собой еще Володю Камнева, — сказал Денис.

— Пожалуй… — согласился Турецкий. — Тогда сделаем это так. После пяти я вызову Володю. Пока я еще «важняк» и эту прерогативу у меня никто не отнимал. Официально туда поедет он. Возьмите такси где-нибудь подальше и дуйте туда, не теряйте времени. И держи меня в курсе.