Жена-22 - Мелани Гидеон

Вам необходимо быть очень точным в определениях, да, Исследователь-101?

Такова природа ученого.

Мне не нравится думать о вас как о поклоннике сладких замороженных напитков.

Упустили такую возможность, Жена-22.

– Это не Джуд? – спрашиваю я.

– Где?

– У полки со средст вами ухода за волосами?

– Сомневаюсь, – говорит Зои. – Он не обращает внимания на волосы. Это часть его сценического облика.

Мы с Зои ходим по аптеке “Райт-Эйд”. Зои нужны “понтоны”, а я пытаюсь найти духи, которыми пользовалась, когда была подростком. Благодаря тому легкому аромату флирта, который появился в наших чатах с Исследователем-101, я чувствую себя на двадцать лет моложе. Я пытаюсь представить, как он может выглядеть. Пока что это помесь молодого Томми Ли Джонса с Колином Фертом, другими словами, более обветренный, слегка потрепанный, огрубевший Колин Ферт.

– Извините, – говорю я продавщице, выкладывающей товары на полки. – У вас есть духи линии “Лав”, которые называются “Аромат Жасмина”?

– У нас есть “Лав Беби Софт”, – отвечает она. – Седьмой ряд.

– Нет, мне не нужны “Беби Софт”. Я ищу “Аромат Жасмина”.

Она пожимает плечами.

– У нас есть “Цирковые фантазии”.

– Какой идиот придумал назвать духи “Цирковые фантазии”? – спрашивает Зои. – Кто захочет, чтобы от него пахло арахисом и лошадьми?

– Бритни Спирс, – отвечает продавщица.

– Так или иначе, ма, ты не должна пользоваться этой синтетической дрянью. Это эгоистично. Загрязнение воздуха. И как быть людям с ПЧХ? О них ты подумала? – спрашивает Зои.

– Мне нравится эта синтетическая дрянь, она напоминает мне о тех временах, когда я училась в школе. Но, видимо, такого уже не выпускают, – говорю я. – А что за ПЧХ?

– Повышенная чувствительность к химикатам.

Я закатываю глаза.

– А что? Это настоящая болезнь, – говорит Зои.

– Как насчет шампуня “Твои волосы чудно пахнут”? – спрашиваю я продавщицу. – Это у вас есть?

С каких это пор тампоны так подорожали? Хорошо хоть у меня есть скидочный купон. Щурясь, я пытаюсь прочитать мелкие буквы, потом передаю купон Зои.

– Не могу разобрать. Сколько коробок нам надо купить, чтобы получить скидку?

– Четыре.

– На полке было только две, – говорю я кассиру, когда подходит наша очередь. – Но ваш купон на четыре.

– Значит, вы должны купить четыре, – говорит он.

– Я вам только что объяснила: там было только две.

– Мам, оставь, все нормально. Возьми две, и все, – шепчет Зои. – За нами очередь.

– Скидка два доллара с каждой коробки. Так что никаких “нормально”. Мы должны использовать купон. Нам теперь надо экономить.

Кассиру я говорю:

– Тогда дайте мне повторный купон.

Кассир выдувает пузырь из жвачки и тянется к громкой связи.

– Мне нужен повторный купон, – говорит он. – На “Тампакс”. – Он берет в руки коробку и начинает ее изучать. – У этих штук есть размеры или что-то такое? Где это? Ага, вот. “Тампакс”, суперплюс. Четыре коробки, – объявляет он на весь магазин.

– Две, – шепотом подсказываю я.

Зои растерянно ахает. Я оборачиваюсь и вижу Джуда, стоящего в очереди немного позади нас. Это все-таки был он. Он поднимает руку и робко машет.

После того как кассир отдает нам пакет и повторный купон, Зои бегом устремляется к выходу.

– Могу поспорить, твоя мать никогда не устраивала тебе такого, – шипит она, шагая в пяти футах передо мной. – Эти дешевые пластиковые пакеты. Они же почти прозрачные. Все видят, что мы купили.

– Да никто даже не смотрит, – говорю я, размышляя о том, что, будучи в возрасте Зои, отдала бы что угодно, лишь бы моя мама была со мной, и пусть бы она покупала сколько угодно коробок с тампонами. Мы подходим к машине.

– Привет, Зо, – говорит Джуд, догоняя нас.

Зои его игнорирует. У Джуда вытягивается лицо, и мне становится его жалко.

– Сейчас не очень подходящее время, Джуд, – говорю я.

– Открой машину, – требует Зои.

– Я слышал про твоего отца, – говорит Джуд. – Я просто хотел сказать, что сочувствую.

Я готова убить Недру. Я заставила ее поклясться, что она никому, кроме Кейт, не расскажет, что Уильям потерял работу.

– Мы торопимся, Джуд. Мы с Зои едем на ланч, – говорю я, забрасывая пакет на заднее сиденье.

– А-а, это классно, – говорит Джуд. – Как это, дочки-матери.

– Ну да, дочки-матери, – киваю я, садясь в машину. Даже несмотря на то что дочка не хочет иметь никакого отношения к матери.

Усевшись на свое место, я поправляю зеркало заднего вида и слежу, как Джуд бредет обратно в аптеку. Под футболкой торчат острые лопатки. Джуд всегда был худой как щепка. Он выглядит, как маленький мальчик ростом шесть футов. Эх, Джуд.

– Я не проголодалась, – говорит дочь.

– Пока мы доедем, ты как раз проголодаешься, – говорит мать.

– Мы не можем себе позволить есть вне дома, – говорит дочь. – Нам теперь надо экономить.

– Да, давай поедем домой и будем есть крекеры, – говорит мать. – Или хлебные крошки.

Десять минут спустя мы сидим в “Рокридж Дайнер”.

– Тебя это раздражает? То, что Джуд ведет себя, будто ничего не произошло. Повсюду за тобой таскается. Можно мне глотнуть твоего чая? – спрашиваю я.

Зои отдает мне кружку.

– Только не дуй на него. Терпеть не могу, когда ты дуешь на мой и так остывший. Ты не можешь судить обо мне и Джуде.

– Гель для волос и щипчики.

– Что?

– Это то, что было у него в пакете.

Зои фыркает.

– Ветчина на гриле и сандвич с ореховым маслом и джемом, – говорит официантка, улыбаясь Зои и расставляя тарелки. – Старый добрый сандвич с ореховым маслом хорош в любом возрасте, правда, милая? Хочешь к нему стакан молока?

Зои поднимает глаза на официантку. Женщине уже за шестьдесят, она всегда нас обслуживает, а мы ходим сюда невесть сколько лет. Она наблюдала Зои на всех этапах ее жизни: младенец, у которого молоко на губах не обсохло, малышка, сбрасывающая со стола картошку фри, дошкольница с конструктором “Лего”, пятиклассница, читающая “Гарри Поттера”, замкнутый подросток и, наконец, девушка, одетая в тряпки из благотворительного секонд-хенда.

– Как раз то, что надо, Иви, – говорит Зои.

– Конечно, – отвечает официантка, дотрагиваясь до ее плеча.