В канкане по Каннам - Венди Хоулден

— Ничего себе! — заметив Ната, восторженно воскликнула бабушка.

Нат очень удивился.

— Я и не знал, что люди так говорят!

— Зайдешь? — Бабушка остановилась у двери в гостиную. — Я как раз собираюсь смотреть вторую часть «Эммердейл».

— Не понимаю, почему это тебе так интересно! — прокричал из кухни отец. — Там же не осталось ни одного старого героя. Одни наркоторговцы, проститутки и пироманьяки.

— Поэтому мне и нравится, — громко ответила ему бабушка.

— Кто там пришел? — снова закричал отец.

— Молодой человек нашей Кейт, — ответила она.

Нат на это лишь рассмеялся, и ее захлестнула буря эмоций: от смущения до восторга.

На кухне установилось неодобрительное молчание, а потом раздалось недовольное бормотание.

— …проблемы с головой! — В ответ на мамин успокаивающий шепот прошипел отец.

— Проходите и садитесь! — позвала мать.

Кейт решила действовать немедленно. Она ни за что не пустит Ната в гостиную — еще не хватало, чтобы родители его замучили.

— Если я понадоблюсь, мы в моей комнате, — твердо заявила она.

— Правильно, детка, — сказала бабушка, многозначительно улыбаясь. — Не делай ничего, чего я бы не сделала!

— Очень колоритная старушка! — заметил Нат, когда Кейт тащила его по узкой лестнице. — И, как я вижу, вяжет очередной шедевр.

Кейт захихикала — лед в их отношениях начал таять — и изо всех сил стукнула Ната по спине.

Они сели на край кровати. Спальня была такой крошечной, что дрожащие колени Кейт бились о батарею. Она прекрасно знала, что будет дальше.

Нат настойчиво и нежно уложил ее на кровать. Его прохладная ладонь скользнула под блузку и начала медленно спускаться вниз.

— Нат, нет… Не здесь… Ты не можешь…

— Разве? — Он слегка приподнялся, а его пальцы продолжали изучать ее тело. — А вот здесь я чувствую совсем другое…

— Нет, не нужно… Правда… — Но, говоря это, Кейт понимала, что сопротивляться бессмысленно. Устоять перед ним было невозможно, и он знал об этом. Более того, Нат добивался невозможного — самая обычная ситуация, когда родители и бабушка внизу смотрят сериал, сейчас казалась ей опасной и соблазнительной. И за это он все-таки заслуживал благодарности.

Пытаясь сдержать смех, Нат прищурился и ловко расстегнул ширинку. Кейт замерла: ни шуршания упаковки, ни щелчка резинки не последовало. Должна ли она снова останавливать его? А потом раздался стук — это спинка кровати билась о стену. Стук наверняка слышен в гостиной, и даже звук телевизора не заглушает его. Кейт закрыла глаза, почувствовав, что отключается.

— Подожди… — внезапно произнес Нат. Кейт открыла глаза. Склонившись над ней, он хлопал по краю матраса и бормотал: — Как принцесса и ее дурацкая горошина…

— Что такое?

— Здесь что-то хрустит и, так сказать, отвлекает. — Нат уже собрался запустить руку под матрас.

О Господи! Книга. Ее самый большой секрет.

— Не смотри! — скомандовала Кейт громче, чем намеревалась. Стоило ей представить, как Нат читает описание сексуальных сцен с участием Дорин — Дориан — Брейсгирдл, краска тут же залила лицо и шею.

К счастью, в этот момент зазвонил его мобильный телефон.

— Извини, это важно, — произнес Нат, торопливо отстраняясь от нее.

— Конечно, — успокоила его Кейт и, пользуясь возможностью, достала книгу из-под матраса и бросила ее под кровать.

— Послушай, — Нат уже вставал и застегивал брюки, — мне нужно идти.

— Но ты ведь только пришел.

— Извини, мне очень жаль. Что ты делаешь завтра вечером?

А что она всегда делает? Или усердно трудится над своим романом, или сидит перед телевизором и вместе с мамой и бабушкой смотрит «Школу вождения для знаменитостей».

— Ничего особенного.

— Отлично. Давай сходим в тот ресторан.

В глазах Кейт появился испуг. Он ведь не имеет в виду «Ограбление по-итальянски»?

— В Слэк-Топ, — продолжал Нат. — Единственный в округе, который выглядит более или менее нормально.

— «У пряхи Дженни»?

— Да, туда.

Кейт пришла в восторг, но он тут же сменился мрачным предчувствием.

— Там дороговато.

Нат махнул рукой:

— Не волнуйся об этом, малышка. Я приглашаю.

— О-о, спасибо! Я всегда хотела там побывать! — Это просто великолепно! Ужин среди «десятишиллинговых миллионеров»! Отцу это не понравится. Хотя ему вовсе не обязательно знать.

— Я хочу обсудить с тобой кое-что.

— Да?

— Помнишь план, о котором я говорил? Вытащить тебя из этого болота… То есть, я хотел сказать, из Слэкмаклетуэйта!

Увидев в зеркале, как ловко он взбивает русые волосы, Кейт улыбнулась. Нат поймал ее взгляд и ослепительно улыбнулся в ответ.

— Ну что, встретимся там в восемь?

— Хорошо.

— Ты не могла бы заказать столик? Я ведь не могу звонить из дома, ты же понимаешь…

Кейт кивнула:

— Конечно…

Кейт улыбнулась Нату, который сидел напротив нее за столом, освещенным свечами. Была выпита уже целая бутылка шампанского, и теперь Кейт уже не волновало, хорошо ли она одета и на ту ли тарелку кладет хлеб, — она по-прежнему думала о том, расскажет ли Нат когда-нибудь о плане побега. Не прекращая жаловаться на отца, который губит его актерскую карьеру, он уже справился с десятком устриц и сейчас приканчивал огромный стейк. Кейт помнила о хороших манерах и не собиралась позволять ему платить за ужин, поэтому заказала для себя лишь скромную порцию пасты. Представив себе реакцию бабушки: «Пять фунтов! За какие-то дурацкие сорняки», — она устояла перед настойчивыми предложениями официантки попробовать салат из щавеля и цветков одуванчика.

Ресторан, как теперь было модно, оказался не очень большим, и маленькие деревянные столики стояли очень близко друг к другу. Между ними расхаживали хмурые официантки. Вся обстановка напоминала Кейт письменные экзамены.

Она внимательно смотрела по сторонам, пытаясь обнаружить «десятишиллинговых миллионеров», и пришла к выводу, что это, судя по всему, солидного вида мужчины ближе к шестидесяти, с легким загаром и нарочито небрежными стрижками и сидящие напротив них дамы с пышными прическами и ярко-красными губами, закутанные во что-то воздушное бежевого цвета. Время от времени воздух, подгоняемый кондиционером, доносил до Кейт насыщенные ароматы лосьонов после бритья и духов.

— Итак, — с улыбкой глядя ей в глаза, спросил Нат, — как дела в «Мокери»?