Девушка с глазами львицы - Марта Таро

В воротах коляску остановил стражник в чёрном.

– Кто вы и чего хотите? – грозно спросил он, выставив вперёд копье.

Что можно было на это ответить? Кассандра сняла с шеи медальон и протянула его стражнику.

– Передайте это хозяину замка.

Часовой в задумчивости покрутил в руках цепочку и, обернувшись, крикнул в глубину двора:

– Хосе, иди сюда!

Стражник, стоявший у дверей дома, покинул свой пост и подошёл к нему.

– Что тут? – настороженно спросил он.

– Отнеси это дону Себастьяну. Скажи, что просили передать герцогу.

Ожидание оказалось долгим, но наконец-то у ворот появился седой мужчина с жёстким и властным лицом. Так же, как и стражники, он был одет во всё чёрное.

– Приветствую вас, сеньоры! – поклонился он. – Я коннетабль замка, дон Эстебан. Прошу вас, проходите в дом.

Он пошёл вперёд, а женщины двинулись за ним. Они пересекли двор и оказались под сводами огромной арки. Дон Эстебан провёл их по каменной лестнице со стесанными за века ступенями. Кассандра старалась не отставать и помогала идти Полли. Миновав анфиладу старинных покоев, они остановились перед узкой дверью с массивными чёрными петлями. Коннетабль постучал и, услышав приглашение войти, отступил в сторону, открывая дверь перед Кассандрой. Полли коннетабль попросил подождать в коридоре.

Кассандра шагнула вперёд и оказалась в большой полутёмной комнате. Окна здесь были закрыты ставнями, а на столе стоял зажжённый шандал. Пламя свечей выхватило из сумрака синий бархатный полог, чёрное дерево массивной кровати и гору белых подушек. Утопая в них, полусидел измождённый седой человек. И хотя морщины избороздили его щёки, Кассандра сразу же его узнала: это был постаревший красавец с портрета в медальоне. Он поднял глаза и, слабо улыбнувшись, сказал:

– Здравствуй, дочка! Что-то ты совсем не спешила домой.

Кассандра молча смотрела в лицо старого герцога и пыталась понять, что же она чувствует. Перед ней лежал отец – истаявший от болезни, может, даже умирающий. Но её сердце не забилось чаще, она понимала, что видит этого человека впервые и ничего, кроме сострадания к его болезни и слабости, не испытывает. Вздохнув, она подошла к кровати и присела на стул, стоящий у изголовья. Герцог молча смотрел на неё, ожидая ответа. Нужно было что-то говорить. Пришлось сказать правду.

– Ваша светлость, я хочу вас сразу предупредить, что пострадала при пожаре. Врач сделал всё что мог, но я две недели пролежала без памяти, а когда пришла в себя – не смогла вспомнить ничего, даже собственного имени. Поэтому я не знаю вас, не помню ни мамы, ни того, как случилось несчастье. Доктор сказал, что память вернётся внезапно, от случайного слова или знакомого места. Только на это я теперь и надеюсь.

– Ты ничего не знаешь о пожаре? – удивился герцог. – И о том, как погибла твоя мать?

– Я знаю лишь то, что мне рассказала тётушка, так я называю добрую женщину, подобравшую меня на мостовой у Ковент-Гарден. Её зовут Полли Дженкинс, она торговала апельсинами у театра. Когда она нашла меня, то привезла к себе домой и долго выхаживала. Так вот, тётушка узнала, что маму убили и ограбили. Бандит или бандиты сорвали с её шеи очень дорогое жемчужное ожерелье. Скрывая своё преступление, убийцы устроили пожар, но как я выжила и выбралась из дома, не помню.

Кассандра опустила глаза и до боли сжала кулаки. Ей было стыдно – наверно, этот старый, больной человек ждал от неё хоть какого-то проявления родственных чувств, но она не смогла переступить через себя, а притворяться не захотела.

– Мне никто не сообщил, что убийцы ограбили твою мать, – задумчиво протянул герцог. – Сразу после трагедии я получил отчет из посольства, где говорилось, что Джудитта убита, а ты пропала, но там нет ни слова об ограблении. Но это – мелочи. Расскажи мне, как же ты поняла, кто ты, если ничего не помнишь.

Кассандра обрадовалась – герцог ей поверил! И уже с облегчением начала пересказывать то, что знала точно:

– Тётушка Полли сохранила вещи, которые были при мне: в большом медальоне был парный портрет, на нём изображены вы и мама, а под ним были свёрнуты свидетельство о моём рождении и лист из церковной книги о вашем венчании. А в бреду я всё время повторяла своё имя.

Кассандра вдруг увидела, что герцог закрыл глаза, а его лоб покрыла испарина. Бедный, он ведь устал и так болен! Сердце Кассандры наполнилось жалостью. Она подвинула стул поближе к кровати и взяла бледную руку с длинными, совсем исхудавшими пальцами в свои ладони. Ей хотелось ободрить больного, передать ему своё сочувствие, но вдруг в голове зазвучали мысли, волнующие отца.

Герцог вспоминал тот единственный счастливый год, окончившийся так трагично. Кассандра видела прелестное лицо своей матери, поющей на одной из башен замка, потом увидела красивого молодого человека – своего сводного брата Карлоса, наследника отца, тот весело смеялся, стоя рядом с Джудиттой. Потом герцог оказался в полутёмном кабинете. Напротив него стоял высокий брюнет с тонкими чёрными усами, закрученными в кольца. Брюнет положил на стол золотой браслет и сообщил герцогу, что нашёл эту вещицу в спальне Карлоса, а потом поинтересовался, не знает ли дядя, кому из дам, приезжавших в замок по приглашению наследника, может принадлежать этот браслет, и не пора ли начинать сватовство.

Вот так Кассандра и узнала, почему они с матерью жили отдельно от отца. Подлость заманила герцога в ловушку, а ревность сломала ему жизнь.

Девушка молчала, не зная, что делать дальше. Но герцог открыл глаза, посмотрел ей в лицо. Кассандра ощутила его раскаяние, а потом всё вокруг затопила нежность. К ней. Отец любил Кассандру больше всего на свете, больше самой жизни…

– Ты не унаследовала таланты своей бабки? Глаза-то ведь у тебя точно такие же. Может, ты и мне погадаешь? Сколько осталось жить? – тихо спросил герцог, не отнимая у дочери своей руки.

– Я попробую…

Кассандра сжала руку больного и закрыла глаза, но картин будущего не было – за закрытыми веками чернела пустота. Она виновато улыбнулась и предположила:

– Наверно, мои силы кончились. Давайте попробуем завтра.

– Не расстраивайся, милая, с твоими способностями всё в порядке, – грустно улыбнулся старик, – ты не видишь моего будущего, потому что его нет. Моё время вышло. Это естественно. Но у меня есть пара незаконченных дел, которые я должен завершить. И я обязательно это сделаю. Но позволь попросить тебя о величайшем одолжении: я знаю, что ты унаследовала божественный голос своей матери, и что Джудитта сама учила тебя. Спой! Дай мне услышать голос моей любимой.

Кассандра оторопела. Она не подозревала, что, оказывается, ещё и поёт. Ей и в голову не приходило попробовать. Но она также не знала, что может говорить и на всех тех языках, какими владела, пока не услышала их и не прочитала документы, спрятанные в медальоне. Она робко глянула на герцога и повинилась: