Дезертир с большой дороги - Юрий Соколов

Обогнув ограду харчевни, наше транспортное средство влилось в ручеек повозок, движущихся по направлению к Каритеку. Постепенно он становился все более полноводным. Мы многих обгоняли — пегая оказалась довольно ходкой скотиной. Время от времени она оглядывалась на меня, точно спрашивая: «Хорошо иду?» — и махала хвостом, отгоняя мух. Подпрыгивали на камнях колеса. Немилосердно скрипел расхлябанный кузов. Побулькивало в кувшине.

На меня мало кто обращал внимание — видимо, подвыпивший торговец с гор действительно был для местных привычным явлением. Лишь отдельные ксенофобы бурчали себе под нос фразы типа: «Понаехали!», и смотрели косо. Причем, судя по их виду, большей частью они сами были понаехавшими в Оргойское королевство откуда-то еще, только двадцать, тридцать или сорок лет назад.

Несмотря на почти всеобщее равнодушие, я чувствовал себя неуютно, и по мере приближения к Каритеку нервничал все больше. План проникновения в город, который казался до крайности дерзким и опасным, но осуществимым, когда я его разрабатывал, теперь представлялся безумным и самоубийственным. Мне больше не удавалось себя уверить, что столица герцогства сейчас едва ли не самое безопасное место, поскольку охотиться на меня будут где угодно, но только не там, а маги на воротах прощупывают отнюдь не всех подряд — на это никакой маны не хватило бы. Конечно, они проверяют только подозрительных, а я уже убедился, что никому не внушаю подозрений. Однако инстинкт самосохранения не слушал доводов разума, стращал как только мог, и под его нажимом еле удавалось удержать себя от того, чтобы немедленно повернуть лошадь и возвратиться в «Веселую бочку». Рядом не было Люцифера, который мог бы меня подбодрить. Я все чаще наливал себе вина — уже не для показухи, и к моменту появления на горизонте городских стен изрядно назюзюкался.

Да и хрен с ним! Помирать так с музыкой. Не хочу безвылазно сидеть в Гинкмаре, боясь высунуться в обитаемые места. Сейчас мне надо в Каритек — значит, побываю там, пусть даже поездка станет роковой. Оказавшись в Версуме, я обрел вечную жизнь. Не райскую, — но она действительно будет продолжаться бесконечно долго. И не глупо ли принимать в расчет какие-то временные неприятности, которые могут со мной приключиться?

А могут, кстати, и не приключиться. Кто сказал, что меня гарантированно схватят на воротах при въезде в город? Или уже в нем? Или на выезде?

Инстинкт сказал? Пусть он заткнется. Прекрасно помню, как он ошибался. Это случалось миллион раз.

Я опять плеснул из кувшина в кружку. А хорошее вино у Леви! Помогает в минуту жизни трудную. Щас спою! Что там у нас дальше-то с челнами? «На пере-е-еднем Стенька Ра-а-азин…»

Мык на задке беззаботно хрустел взятым из ближайшей корзины огурцом. Законно взятым. Уговор у нас такой: скромная плата плюс харчи.

Пегая игогокнула: «Хорошо иду?»

Отлично, старушка! Да ты лучшая лошадь после Люцифера!

Стражники на Малых торговых воротах не уделили мне и единого взгляда. Дежурный маг, правда, посмотрел. Брезгливо поморщился и отвернулся. Я мысленно показал ему язык.

Аллах акбар? Воистину акбар! Он всегда помогает верующим в него. И даже неверующим!

За воротами вероятность опознания резко упала. Поток повозок с тракта стал растекаться по городу тонкими струйками, распадаясь на отдельные капельки. Я поехал прямо, добрался почти до Храма Всех Святых и остановил лошадь напротив Колдовского переулка. Отсюда открывался отличный вид на дом тетушки Молли, включая входную дверь. Я бы с удовольствием встал и в переулке, но не заметил там торговцев. А вот выше и ниже по улице они уже заняли удобные места, и продолжали занимать. В том числе с товарами вроде моих. Здесь точно выделяться не буду.

Мык быстренько выпряг пегую и положил перед ней заслуженную охапку сена. Я тем временем снял тряпки с корзин и организовал на телеге прилавок. Подходи, налетай, подешевело!.. Но несмотря на поздний уже час покупателей пока не предвиделось. Народ в честь Дня беззаботности дрых допоздна, и выползать наружу начнет нескоро.

Ноэль и Жюстина, конечно, тоже еще спали. И, что хуже всего, могли за весь день вовсе не выйти. Но это не беда: не появятся в приемлемые сроки, я найду способ проникнуть к ним — если не сам, так Мыка пошлю. Торговцы, которым не удавалось распродаться на улицах и площадях, нередко ходили по домам или нанимали пацанов вроде моего. Буду вести осаду, сколько терпения хватит, а потом начну штурм. Наверно, после обеда. Сейчас нельзя: Молли завернет, не позволит будить жильцов. Она сама только встала — вон, ставни в лавке открывает. Жаль, окон Ноэля мне не видно: не подать знака, когда зашевелится. А на окно Жюстины бесполезно смотреть. Она ставнями управляет дистанционно, если вообще о них вспоминает.

Улица понемногу оживлялась. В переулке по-прежнему было мертво. Приготовившись к долгому ожиданию, я не сразу поверил глазам, когда дверь дома Молли отворилась и в проеме показалась Жюстина. Она сощурилась на солнце, посмотрела вправо и влево и выбрала направление налево. То есть ко мне. И чего мучилась с выбором, спрашивается? Только сюда и можно идти: Колдовской переулок заканчивается тупиком, питейных заведений в той стороне нет. А ты ведь за выпивкой, родная? Что, некого послать?

Жюстина не выглядела похмельной — у нее похмелья не бывает, — но явно пребывала в депрессии. С чего бы? Естественно, накануне выходного дня все население общаги для магов бухало напропалую, и Жюстина вместе с остальными; так разве это повод для плохого настроения наутро? Насколько я знал свою городскую любовницу — ничуть. И да, она редко начинала синячить прямо с подъема. Все же сперва приводила себя в порядок.

Выбредя из переулка, Жюстина узрела невдалеке уставленную бочонками винную повозку и направилась было к ней. Я вскочил на телегу, выпятил грудь, положил одну руку на кинжал, а другую вытянул вперед, словно статуя Ильича, и завопил:

— Эй, дэвушка! Нэ проходы мимо! Купи памыдор, купи бакляжан! Свэжий, сочний — дешево отдам! А нэ купищь — зарэжю!

Окружающие моей выходке не слишком удивились — стремящиеся любой ценой заполучить покупателей торговцы в припадках отчаянья выкидывали еще и не такое. Жюстина еле взглянула в мою сторону, намереваясь походя дать отпор оборзевшему хаму, но я успел прочесть абракадабры для временного снятия личины и маскировки, и она меня узнала. На секунду застыла на месте, выругалась сквозь зубы и зашагала к телеге. Я спрыгнул на мостовую и расплылся в широчайшей улыбке.

— Совсем опупел? — прошипела Жюстина, подойдя вплотную. — Тебя надо к лекарю! На проверку головы! По котлу с маслом соскучился?

— По тебе, — сказал я. — Ночами не спал, днями не дремал!

— Да ты и пьяный еще?

— А тебе завидно? Хватит на меня наезжать! Лучше скажи, где поболтать можем.

— У меня, где еще. Не здесь же.

— Но под каким соусом ты меня к себе протащишь? Подумала?

— Да ни под каким. Моя комната — кого хочу, того и вожу. Кстати, я как раз и овощей купить собиралась. А теперь наберу у тебя даром, и ты же мне их поможешь донести. Освободи-ка одну корзину! И кувшин не забудь прихватить. Много там у тебя?..